Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 19
– Эй, чувак! – кричит он, закручивая маску вокруг головы. Странное зрелище, но уж не более диковинное, чем сам факт: вот сидит твой сосед и пользуется компьютером.
Пользоваться компьютером – прямо-таки нечеловеческое занятие.
Клод разворачивает пластиковый стул, ставит его рядом со своим к столу.
– Ты как раз вовремя.
Он разбирает толстую стопку вощеных желтоватых перфокарт – на каждой из них жирным шрифтом написано:
НЕ ГНУТЬ, НЕ ТЯНУТЬ, НЕ МЯТЬ.
Ты сидишь, растирая озябшие руки.
Клод вставляет перфокарты в небольшой приемник, бегло и уверенно жмет на тугие кнопки. Карты начинают исчезать, компьютер их заглатывает по одной, клацая и урча.
Ты спрашиваешь:
– Ч-что это он… делает?
– В основном уравнения Навье-Стокса. Ой, прости, ты про другое – ну да. Компьютер считывает карты, выполняет команды, и я получаю ответы… там.
Он указывает на принтер, заряженный бумагой на жирном барабане. Это устройство уже извергло несколько метров ответов, сваленных теперь на цементном полу.
– И что эти ответы… показывают?
– Я занимаюсь погодой. Сейчас это горячая тема в компьютерной науке… Климатические модели, радиоактивные осадки и прочее. Во-о-от. Загружаю данные сегодняшних наблюдений – температура, скорость ветра, все такое… Сначала, конечно, надо нормализовать координаты… а потом я ввожу свою прогностическую модель – вот тут и начинаются уравнения Навье-Стокса, – он говорит очень быстро и очень возбужденно, – ну-у-у… и выясняю, будет ли завтра дождь, – постукивает пальцем по столу: тук, тук-тук-тук. – В Москве.
После этого ты еще много раз приходишь в комнату B3, всегда захватывая с собой зимнюю куртку. Компьютер тебя напрягает; когда Клод предлагает самому понажимать на тугие кнопки, ты смущаешься. Но смотришь и слушаешь, как он рассказывает – быстро, возбужденно – о том, какие задачи сможет решать еще более мощный компьютер.
– Экономические прогнозы, – говорит он. – Моделирование дорожного движения. Шахматы!
Приезжаешь в Гальваник изучать английский язык и литературу, а в первый семестр узнаешь, что колледж предлагает более специализированные программы для студентов с более… специализированными интересами. Курсы не перечислены в каталоге – по крайней мере, напрямую. Нет, они таятся среди программ английского отделения, пронумерованные простыми числами и снабженные столь тоскливыми названиями – типа Английский 103, «Диаграммы предложений», – что ни одному нормальному студенту в голову не придет туда записаться без очень веской причины.
Курс собирается в большой, украшенной резными серыми фигурами библиотеке колледжа на верхнем этаже, откуда на кукурузные поля смотрят окна-бойницы, пропускающие не слишком много света. Преподаватель – сипящий амбал по имени Лэнгстон Армитедж. Он объясняет, что заведует кафедрой оккультной литературы. Прочие студенты охотно кивают, а ты в замешательстве. Ты записался сюда, потому что и впрямь любишь рисовать диаграммы предложений.
В первый день второго семестра идешь к секретарю факультета и меняешь специализацию. Той весной на первом занятии группы Английский 211, «История указателя» – а фактически Оккультная литература 211, «Опасные книги» – Армитедж объясняет, что в библиотеке Гальваника больше уникальных, непереводимых и/или непостижимых томов, чем в любом другом собрании на свете. На втором занятии он отправляет тебя в книгохранилище. Там есть книги, сделанные из серебра и кости. Есть книги с кровью на страницах – в переносном и в прямом смысле слова. Книги из перьев. Книги в нефритовых обложках. Книги, которые звенят, как колокольчики, когда берешь их с полки. Книги, светящиеся в темноте.
Клод Новак заканчивает учебу всего через три года. Прохладным летним утром ты идешь с ним на маленькую железнодорожную станцию Гальваника. Вы еле тащите, взявшись с двух сторон, его чемодан, битком набитый фантастикой. Клод едет в Калифорнию, где его ждет аспирантская программа Стэнфордского университета по вычислительной технике – одна из первых в стране. Пока поезд не подошел, он выдергивает из чемодана книгу и дарит ее тебе. На обложке изображена бледная бурлящая галактика. «Основание» Айзека Азимова – Клод часто говорил об этой книге.
Ты уточняешь:
– Ученые предсказывают будущее?
– Психоисторики, – беспечно отвечает он. – И это не фантастика, чувак. Уже нет. Это становится реальностью.
Прибывает поезд, ты жмешь Клоду руку, а потом слегка впадаешь в пафос.
– Я благодарен компьютеризированному процессу, который нас свел, – говоришь ты своему давнему соседу. – Надеюсь, ты напишешь собственные алгоритмы, которые дадут такие же блестящие результаты.
Клод смеется:
– Я тоже, чувак. Я тоже. Удачи в библиотеке.
Серебряные книги, костяные книги. И все-таки самое необычное зрелище за все твои годы в Гальванике – это парень в лыжной маске, сидящий в подвале за компьютером.
Год спустя, когда ты готовишься к защите диплома, Лэнгстон Армитедж приглашает тебя в свое орлиное гнездо на верхнем этаже библиотеки. Единственное узкое окошко завешено полоской узорчатых обоев, но солнечный свет все же пробивается, придавая всему в кабинете зеленоватый оттенок. В том числе и Армитеджу.
– Я хотел бы предложить вам работу в библиотеке, – каркает он.
Ты уже проработал в библиотеке три лета, раскладывая и переставляя книги на полках, проверяя и обновляя каталог, и, хотя тебе там нравится, такая перспектива не сильно радует. Должно быть, это написано у тебя на лице, потому что Армитедж поясняет:
– Нет, мальчик мой. Я имею в виду работу в отделе комплектования.
Занимаясь оккультной литературой, ты четыре года практически постоянно слышал об отделе комплектования библиотечного фонда Гальваник-колледжа. На комплектаторах вся библиотека держится, они – неиссякаемый источник ее книжного богатства. Тебе иногда случается видеть, как на верхних этажах библиотеки они совещаются в укромных уголках, тихо переговариваясь на незнакомых языках, задумчиво потирая загадочные шрамы.
Тем летом ты становишься учеником комплектатора и начинаешь фактически аспирантскую программу, но без диплома. Тебе платят за то, что ты читаешь классику, а также книги, которые стали бы классикой, если бы ими владела не библиотека Гальваника, а любая другая. Тебе платят за изучение языков – греческого и латыни, само собой, но и еще более древних: арамейского, санскрита и протофиникийского, на котором, возможно, разговаривали в Атлантиде.
Дома, в Гейлсберге, мать уходит на пенсию, и уличный оркестр играет прощальный концерт на вашей старой лужайке перед домом. Отец хворает, месяц лежит в больнице, поправляется – но голос его с тех пор меняется навсегда. Становится тише. Он учреждает новый журнал – Interrupciones.
Дело идет, пожалуй, медленнее, чем ты ожидал. Проходят годы, прежде чем Лэнгстон Армитедж решает, что ты готов к первому заданию. В тот день он вызывает тебя в свой кабинет, повышает в должности, назначая младшим комплектатором, и поручает добыть книгу под названием «Техне Тюхеон».
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 19
