– Её я встретил на рыбном рынке. – Рассказывал я, – И хотя она и была на первый взгляд не рыба не мясо (русалка одним словом). Я пригласил её к себе в гости. И она вошла, точнее, заплыла в мою акваторию. Сворачивать Наташин редкостный ковер она не стала, да и цветов не тронула. На против, вместе с ней в моем убогом жилище появился аквариум и огромное розовое дерево. На ветвях дерева она частенько просто сидела и думала о чем – то своем. Я аккуратно снимал её от туда и нежно гладил против чешуи, от хвоста к голове… и обратно. Долго я думал, и даже по первости чувства мои от недоумения перетекали к неистовству. Как же мне её любить? А точнее куда? Дорогая же моя, яростно метала икру в аквариум, ожидая от меня не только внимания… но и ласк.
– Не называй меня рыбой, – шипела русалка, – она холодная.
Звали её Валентина. Имя хоть и простое, но незамысловатое.
– Что такое… кофе в дорогу? – Как – то спросил я у неё. На что она брезгливо поморщилась и сказала, что не только не знает, но и терпеть не может этого жеманного напитка. Часто Валентина экспериментировала с цветом своих волос. То красилась в голубой. То в нежно зеленый. А один раз даже постриглась наголо. – Нормально, – процитировал я, – это нормально.
И она успокоилась. В отличие от меня, неудачника, Валя всегда где – то плавала. Когда она не плавала, она летала в облаках. Я решил, что ей нужно развеется и отправил её в Адлер, подышать морем. И больше она… не вернулась. От её подруг я потом то ли узнал, то ли просчитал где то, что она купаясь увидела местного олигарха, проплывающего мимо её прелестного тельца на своей субмарине. Ну… и махнула хвостиком моя Валюня. Вот только олигарх этот не очень жеста её понял. И тогда пришлось русалочке моей пойти на вынужденные меры. Обратившись (через газету вечерний Адлер) к колдунье, она быстро встала на ноги. Вот только простудившись, потеряла дар речи. Но это не смутило не её, не олигарха. Который попотчевав её, выбросил где то в Дании за борт. Где она и окаменела. Говорят, сидит себе, морда умная, взгляд горестный, хвостик распушила….и …ждет. И крабы ей весело машут клешней, и голуби гадят на голову. И после нее в моей жизни остался непреодолимый запах рыбы, аквариум и большое розовое дерево. И грусть, за то, что не смог я дать счастье своей золотой рыбке. Хотя какая она рыбка….она же холодная. И какая ни какая, а была в доме женщина. Ну а хвост….это как говориться….ерунда. лишь бы человек был хороший.
Позже я понял что микрофон я выключать не умею, и все что я нес ушло в ночной эфир. Весь день я ждал звонка от шефа, но так и не дождался. И, начал нести свою чушь, ежедневно. Меня это забавляло, тем более, от этого никому не становилось хуже или лучше. Город спал, шеф спал, меня никто не слушал.
– Вот и наступила осень, – романтично и грустно говорил я, – любимая моя и долгожданная. Для Феклы осень совершенно ничего не значащий факт. Ей плевать на виды из окна и грусть в моих глазах. У Дурика, осень сопряжена с постоянным мытьем лап после прогулок и сезонной травлей паразитов, как снаружи, так и внутри.
Для меня, это сорвавшийся с клена ошалелый лист. Вертясь и кружа как сумасшедший, он пересек весь город и прилип к моему окну. Прилетел, что – бы рассказать что пришла осень. Что пора идти в парк и дышать прозрачностью воздуха. Что жизнь скоротечна и неумолима. Что у всего есть предел.
Так прошел мой первый месяц на радио. Постепенно я входил во вкус. В пустоту радио эфира я посылал свои флюиды не ожидая взаимности или внимания.
– Как бороться со скукой? – тихо проговорил я в микрофон. Кто же скажет об этом лучше? Как не скучающий в ночи одинокий радио ведущий. Если у вас есть мысли по этому поводу, звоните на короткий номер 34 32. Пообщаемся.
А пока слушайте. Дело в том, что я совсем не понимаю людей, которые постоянно говорят об одиночестве, как о чем – то плохом. Я считаю, что одиночество это великая награда. Ты можешь прочувствовать это, только после отношений. Её я встретил случайно, – говорил я.
– Она везде и всегда двигалась верхом на волке. С виду была не то что бы красавица, но очень прекрасна. Её так и звали, Елена-прекрасная. Красивые ниспадающие светлые волосы, большие очаровательные глаза, небольшой рост, прямые ноги, все как я люблю, подумалось мне. А вы не скажите мне, обратился я к ней по свойски, что такое… кофе в дорогу? Она заискивающе улыбнулась и поехала ко мне. Волка привязала на автостоянке, и смело поднялась в мою жизнь, по лестнице… пешком. Имя это, Елена, казалось мне не то что замысловатым или простым, но так её звали, и с этим нужно было жить. Ковер Наташин, редкостный и цветы, как в прочем большое розовое дерево, она выбрасывать не стала. За то она помыла аквариум, выветрила из квартиры запах рыбы, и наполнила все гламуром и понтами. Понты эти были повсюду. Начиная с розового унитаза, с меховушечкой (а именно так её следовало именовать) вместо седалища. Стильная люстра, нормальные такие обои, хай ТЭК… а не хата. Меня она тоже приодела
– Мы, – говорила Елена прекрасная, – сделаем из тебя человека.
С тех пор я стал модным челом. У меня появились новые, стильные часы, кожаная сумка через плечо. Черный плащ, и немыслимые какие то боты.
– И вообще жить нужно в тренде, – любила говорить она.
Работала она все больше по каким то командировкам, занималась оптовой закупкой фруктов. Все время улыбалась и тарахтела по телефону про какие то молодильные яблоки.
– Они, – кричала она своему напарнику, – произведут фурор среди теток средней руки. Вези….а я тебе говорю… вези….
Вот такой бизнес. После того как ей видимо привезли яблок, она начала молодеть с каждым днем. Сначала она выглядела на двадцать восемь, потом на двадцать семь… потом… (ну и так далее). В конечном итоге мне пришлось, где – то через пол года возить ее везде, переводить за руку через дорогу и покупать ей новые банты. Она же совершенно стала девочкой.
– Может, хватит жрать эти чертовы яблоки? – Спросил я её.
Но она упорно крутилась у зеркала и тыкая пальчиком в малюсенькую складочку на попе орала во весь голос.
– А это….это же кошмар.
И …продолжала молодеть. В итоге её как то привезли какие то люди.
– Это не ваша девочка потерялась, – сказали они мне, – что же вы это папаша за дочкой своей не следите?
Я укоризненно посмотрел ей в глаза, но не заметил там ни капли сомнения или сожаления в том, что яблоки эти молодильные, жрать надо прекращать. Спать с ней я уже не мог, как то это попахивало педофилией, и факт был на лицо. В одно уж и не знаю и прекрасное ли, утро, она отвязала своего волка, который кстати с трудом её узнал, и унеслась прочь. И как она сказала.
– Искать себе кого то помоложе, с пониманием текущего вопроса. А я, опять наткнулся на приключения.
Ее я встретил случайно. Привлекла она меня своим безобидным, вполне, видом и незаурядностью. Небольшого росточка, скромная, стройная, воздушная. Я взял ее на руки, точнее на руку… и понес в свою жизнь. Розовое дерево ей не понравилось..и цветок и запах гламура тоже, но выбрасывать все это мы не стали. Пусть так и останется, сказала выразительно она и я с ней согласился. По вечерам мы пили чай со сливовым вареньем, смотрели друг другу в глаза и молчали. И не то что – бы нам не было о чем поговорить. Скорее всего нам было о чем помолчать. По утрам она рассказывала мне про свою прошлую жизнь. А жизнь у нее была не сахар. Сначала она собиралась за муж за жабу. Жаба был совершенно не воспитан (хотя и достаточно обеспечен средствами) постоянно то и делал что жрал комаров и мечтал о ее юном теле. Но видимо браку этому суждено было не состоятся. Потом ее очаровывал крот, очень состоятельный господин в натуральной шубе. Слеповатый по жизни и алчущий ее нежного тела. И тут не судьба. Улетела она на ласточке в теплые края. И еще было много мужиков… и все хотели ее… как то по своему, и все как то по одинаковому обламывались. Во мне же она увидела некого принца с крылышками. Я с ней не спорил, а зачем ломать нежные девичьи стереотипы. За то для меня стали очевидными многие вещи. Например я понял что выбор в этом мире в основном делает она… и если даже мне иногда казалось что светлая идея посетившая мою не менее светлую голову – моя. То позже понимание этой ошибочности приходило ко мне с неизменностью. А в одно прекрасное утро она ушла… ушла как и все мои сказочные подруги… улетела как божья коровка, с каким то жуком, радовать его своей обворожительной талией. А что такое кофе в дорогу… она тоже не знала.
