– Дело даже не в этом. А в том… – И снова полились слезы, будто открылся невидимый шлюз. – Это потому что ребенок… ребенок должен родиться семнадцатого декабря.
Майкл кивнул с пониманием и глубоким сочувствием.
– День смерти Нила?
– Угу. Не знаю даже, почему я так расстроилась. Казалось бы, наоборот, это скорее знак, что папа присматривает за мной оттуда. Будто он одобряет и взамен себя посылает дар другой жизни, чтобы я не так тосковала по нему. Знаешь, Майки, я сразу решила, что у меня будет мальчик. – Эрика наконец-то вытерла глаза и неожиданно улыбнулась. – Не смотри так, милый. У беременных женщин бывают самые разные фантазии. Подожди, скоро и ты узнаешь.
– Возможно. Просто мне вдруг пришло в голову, что последнее время ты была ужасно занята со всеми этими выставками, что шли одна задругой. Масса стрессов, масса нагрузок. А теперь еще и это. – Майкл посмотрел на расстроенную кузину с любовью. – Может, тебе стоит взять несколько свободных дней, встретиться с сеньором Миландро где-нибудь на нейтральной территории и все обсудить? Как, думаешь, он отреагирует на твою новость?
– Никак! – отрезала Эрика. – Я не собираюсь ничего ему говорить!
– Но он же имеет право знать! Этот ребенок в такой же степени его, как и твой. И двое родителей лучше, чем один. Почти всегда.
– Я же выросла без матери, и мне это не повредило.
– Нет, милая, повредило, и еще как. Просто ты еще малышкой научилась скрывать свои чувства. Но это совсем не значит, что твой ребенок должен пройти через то же самое. Особенно если это будет мальчик. Парню нужен отец, поверь мне, дорогая. Не могу сказать, что хорошо знаю этого сеньора, но он произвел на меня впечатление человека нравственного, с высокими моральными принципами. Мне кажется, что, как человек чести, он поведет себя достойно в этой ситуации.
– Что-то он не очень беспокоился о чести, когда занимался со мной любовью.
– Рискну вызвать твой гнев, милая, но в этом деле всегда участвуют двое. К тому же ты сама намекнула, что не дала ему достойного отпора.
– Не дала, верно, – неохотно подтвердила Эрика. – Но все это исключительно его вина. Он был слишком… слишком обольстителен, чтобы я могла отказать.
Майкл усмехнулся.
– Должен сказать, что, учитывая твою и его внешность, у вас наверняка родится удивительно красивый малыш.
Красивый, да. При условии…
– Но, мне кажется, Эрика, – продолжил ее, собеседник, – что сеньор Миландро признает его своим, даже если он и не будет красавцем. Ты просто обязана поставить его в известность.
Так, они снова вернулись к исходной точке!
– Майкл, давай договоримся раз и навсегда: я ничего не сообщаю Алехандро, и ты тоже. То, что я сейчас сказала, останется в этой комнате. Я прошу тебя не говорить даже Джине.
– Я и не собирался давать развернутое объявление в "Монреаль трибун", так что меня можешь не опасаться. Но не забывай, это не тот секрет, который тебе удастся хранить бесконечно долго.
– Это мой первый ребенок. Может, будет не очень заметно.
– Может, и не будет. Но не забудь, в сентябре у нас новая выставка Пери, и, судя по тому, какой интерес сеньор Миландро проявил к его творчеству, он непременно появится. Как ты представляешь вашу с ним встречу?
– Я возьму отпуск на это время. И заправлять всем в галерее придется тебе. Но ты справишься, Майки.
– Вот уж нет. Подбор и оценка экспонатов, переговоры с клиентами – это твое дело. Мне никогда не удавалось продавать все эти картинки за такие деньги, как тебе. Мы потеряем часть доходов, если ты выкинешь такой фокус.
– Отлично, тогда я буду разговаривать с авторами и клиентами по телефону, а встречаться только по предварительной договоренности.
– Перестань, Эрика, не веди себя как капризное дитя. Теперь уже наше финансовое благополучие касается не только тебя. Ты должна думать о ребенке, а дети в наше время стоят кучу денег.
– Да брось, Майкл, я, в общем-то, не нищая.
– Но и не миллионерша. И позволь напомнить, что если ты собираешься стать матерью-одиночкой, то тебе лучше не пренебрегать бизнесом и не пускать дело на самотек, пока это не будет совершенно необходимо. Не забудь, что тебе придется оплачивать врачей, частные детские садики и школы, давать малышу уроки тенниса, танцев, верховой езды, не знаю, чего еще. Уверяю, тебе всего этого захочется, да еще как!
– Прекрасно, – отозвалась Эрика, слишком подавленная свалившимися на нее настоящими проблемами, чтобы думать о том, что произойдет спустя много лет. – Что-нибудь придумаю, устрою так, чтобы не столкнуться с Алехандро.
– Сколько же ты собираешься хранить свой секрет?
– Столько, сколько понадобится, чтобы никто не интересовался, когда и от кого я забеременела.
Майкл с трудом удержался от смеха.
– Да ты просто мечтательница, моя маленькая Эрика! Если бы я не опаздывал на встречу, то остался бы и втолковал тебе, какую чепуху ты несешь. И не считай, что наш разговор окончен. Тема никоим образом не закрыта.
– Закрыта, и навсегда, – твердо ответила Эрика, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. А услышав, как закрылась за двоюродным братом дверь, добавила: – Все уже решено. Говорить больше не о чем.
Внезапно у нее появилось странное ощущение, будто она в кабинете не одна. Но этого же не могло быть: Майкл только что ушел! И услышала звучный баритон с еле заметным испанским акцентом:
– Все действительно уже решено, Эрика…
Не веря собственным ушам, она открыла глаза, и… Да-да, именно Алехандро Миландро собственной персоной стоял на пороге смежной с ее кабинетом маленькой приемной.
– Но не совсем так, как ты думаешь, – продолжил он, пересекая комнату неторопливой, вальяжной походкой. – Вернее, совсем не так.
Было совершенно очевидно, что он слышал каждое слово ее разговора с Майклом. И услышанное ему абсолютно не понравилось. Даже незнакомый с ним человек мог взглянуть лишь раз и тут же понять, что властный перуанец в полной ярости. И не намерен играть ни в какие игры.
Но мисс Феррмонт сама пребывала в бешенстве, чтобы замечать подобные пустяки. Она выпрямилась в кресле и высокомерно заявила:
– Не знаю, о чем ты говоришь, но мне очень хотелось бы узнать, каким образом ты попал в мой кабинет. Я жду объяснения, и немедленно, иначе вызову охрану и прикажу вышвырнуть тебя отсюда.
– Помолчи! – приказал он, игнорируя ее горячую тираду. – Ты никого не позовешь.
Подумать только, она была близка с ним. Он видел ее с обнаженной грудью. С юбкой, задранной до пояса и широко раздвинутыми ногами. Он прикасался к самым интимным ее местам. Знал, как она желала его. Как восхищенно взирала на свидетельство его желания. Как приняла его в себя.
Она настолько доверяла ему тогда…
