Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
С другой стороны, у него больше нет настоящей семьи.
Томас стер несколько капелек влаги с горлышка бутылки. Он любил этот сорт эля главным образом потому, что любил Новый Орлеан, где его производили. Какая-то часть Рэнделла хотела бы жить в Новом Орлеане, если бы не проклятая жарища и не экзотичная чужеродность. Манхэттен – вот его город. Опасный, да, но с тех пор, как он поселился в Вестчестере, опасности Манхэттена таили в себе скорее экзотику, чем риск. Кроме того, Томас предпочитал северо-запад еще и потому, что, попросту говоря, нуждался во временах года, в ощущении бега времени.
– Принести вам еще? – спросила Беверли.
– Гм? – отозвался Томас, потом опустил глаза и увидел, что бутылка почти опустела.
– Это все жара, – заметил он и помахал рукой над горлышком. – Наверное, оно испарилось.
Они ухмыльнулись друг другу, и Томас согласился, что, пожалуй, закажет еще бутылочку. Ему было тридцать два года, меньше чем шесть месяцев назад он развелся с Эмили, и у него был единственный сын, Натан, которому исполнялось пять. Официантка Беверли едва достигла того возраста, когда можно пить – если вообще достигла, – была убийственно сексуальна и строила ему глазки. О серьезном флирте тут и речи не шло, Томас же не был идиотом. Однако между ними перетекали возбуждающие флюиды, и он просто наслаждался этим.
На смену первой бутылке пива прибыла вторая. Беверли поставила ее в точности на то же место, что и первую, как будто небольшой влажный кружок на столе представлял собой яблочко. Томас передвинул бутылку. Может, он так ведет свой счет, отмечает гибель первого павшего. Он проводил Беверли глазами, на миг залюбовался ее атлетическим сложением, черными шортами и кроссовками, белыми носочками и футболкой, даже не слишком свежим зеленым фартучком. Она выглядела необычайно безыскусно для жительницы Нью-Йорка, в особенности желающей стать моделью или актрисой.
Он наблюдал за ней. Писатели в этом смысле как ловцы, подумалось ему философски, и уже в который раз. Он следил за ней слишком пристально, слишком внимательно. И потому заставил себя отвести глаза.
Его взгляд скользнул по небольшому обеденному залу, рассчитанному приблизительно на дюжину шатких столиков, за которыми сидели работники. Томас всегда называл их так про себя. Разумеется, они не были ни его работниками, ни работниками ресторана, но были же чьими-то. В час дня по будням Манхэттен – один гигантский бизнес-ланч. Поди найди себе приличное и недорогое местечко, чтобы поесть.
«Лайв Бэйт» отвечал всем требованиям. Маленький каджунский[1]ресторанчик располагался на перекрестке Двадцать третьей улицы и Бродвея, в месте, болеечем насыщенном издательствами. Модное местечко, где редакторы, агенты и писатели могут столкнуться друг с другом, случайно или намеренно.
За стойкой, забитой людьми, употребляющими свой обед в жидком виде и, вероятно, зашедшими сюда не по делу, находилось широкое венецианское окно, украшенное перевернутыми неоновыми пивными вывесками. Перевернутыми для Томаса, разумеется. С раскаленного, залитого солнцем тротуара Двадцать третьей улицы они отлично читались.
Томас смотрел, как мимо проходят люди в распущенных галстуках, без пиджаков. Те, у кого не было необходимости соблюдать столь строгую форму одежды, оголились, насколько позволяли приличия. Одна женщина, выгуливавшая собаку, была облачена в лифчик от купальника и нечто вроде шелкового шарфа вместо юбки. Томас и глазом не моргнул, и только туристы провожали ее взглядом Это же Манхэттен.
Была знойная июльская пятница, и в спертом воздухе нью-йоркских улиц-каньонов не чувствовалось ни малейшего дуновения. Когда солнце скроется за башней Флэтайрон-билдинг, длинные прохладные тени расползутся по тротуарам и протянут пальцы поперек самой улицы.
А пока что от солнечного света не было спасения.
Потом его затмил силуэт, женская фигура.
– Надеюсь, ты не очень долго ждешь.
Томас поморгал, заставляя глаза сфокусироваться. Силуэт превратился в его агента, Франческу Кавалларо. Привлекательная, она, несмотря на свою миниатюрность, обладала неукротимой решительностью, а уверенная манера держаться придавала ей куда более внушительный вид, чем можно было рассчитывать при ее размерах.
Томас всегда считал ее женщиной с огоньком. Это в ней понравилось ему с самого начала. И сослужило им обоим неплохую службу.
– Не-а, я решил без тебя не заказывать, – признался Томас. – Но я знаю, что буду есть. Здесь превосходная джамбалайя[2], ты непременно должна ее попробовать.
– Вообще-то я хотела рыбу, – сказала Франческа. – Если у них есть сом по каджунски, я беру.
– Может быть, тебе повезет, – сказал он, когда она взяла меню. Потом, секунду спустя, добавил: – Мне не хотелось бы тебя подгонять, но у нас не очень много времени. Мне нужно забрать Натана из сада.
Голубые глаза Франчески одарили его ласковым взглядом поверх меню. У нее были длинные волосы, выкрашенные в почти естественный рыжий цвет, и голубые глаза, напоминавшие Томасу стеклянный шарик, который у него был в детстве; он был всего один, и Томас потерял его в ту весну, когда ему исполнилось семь. Но до сих пор его помнил.
– Кстати, как ты с этим разобрался?
– Пока вроде все получается, – ответил Томас – Я делаю все свои дела на неделе, а выходные провожу с Натаном. Предел мечтаний, учитывая то, как мы с Эмили нынче ладим. Или, вернее сказать, не ладим.
Этот ответ, судя по всему, удовлетворил Франческу, поскольку она лениво огляделась по сторонам в поисках официантки.
– Как продвигается книга? Как там ее?
– «Полет в Обманный лес», – напомнил он ей. – Там Ворчун и Султанчик наконец-то возвращаются домой.
При этих словах Франческа просияла.
– Боже, Ти-Джей, – сказала она. – Ребятишки вот уже года три как этого ждут, да? Ты заработаешь на ней уйму денег.
– Мы, – поправил ее Томас, ероша густые заросли своих коротких темных волос. – Мы заработаем на этом кучу денег. И пожалуйста, Фрэнки, не называй меня Ти-Джей. Ты же знаешь, я терпеть этого не могу.
– Прости, – неискренне извинилась она.
Подошла официантка, и Томас, взглянув на ее значок, понял, что забыл ее имя. Менее чем за пять минут оно полностью испарилось у него из головы. Он пожурил себя, посетовал на дырявую человеческую память и заказал свою джамбалайю.
– Еще пива? – спросила официантка.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
