Но ни княгиня, ни её дочь не разделяли, по-видимому, впечатления молодой девушки.
Нетти густо покраснела. Все лицо Констанции Ивановны тоже залило краской негодования и гнева.
— Дрянная девчонка! — вскричала она, сопровождая свои слова резкими жестами, — ты опять украла ключ от шкафной? Опять рылась в сундуках и унесла прабабушкино платье? — накинулась она на маленькое существо в столь своеобразном одеянии.
— Отвратительный ребенок! Ее следует высечь за такие проделки! — закричала в свою очередь Нетти, бледная от душившего ее гнева. — Сейчас же сними все это и приходи ко мне вниз. О, я сумею расправиться с тобой. Слышишь?
Она быстро подошла к ребенку и изо всей силы ущипнула Надю за маленькое ушко.
Пронзительный крик огласил комнату. В тот же миг мальчик очутился перед молодой Баслановой. Его худенькое, бледное личико побледнело еще больше, a голубые глаза сердито засверкали, когда он заговорил, обращаясь к тетке, волнуясь и дрожа всем телом:
— Вы не смеете! Вы не смеете! Не смеете бить Надю… Обижать ее… И называть воровкой не имеете тоже никакого права! Я дедушке скажу и маме тоже… Мы у вас ничего не воровали… Мы только захотели поиграть прабабушкиным платьем… Надя в гости ко мне, как будто, приехала… A я хозяин, будто, был… Мы бы поиграли и повесили снова все на место… A в сундук мы не лазили… честное слово, нет. Платье Даша еще вчера вывесила проветрить от моли… И дверь в шкафную открыта была… Мы ключа не таскали… A Надю я не дам обижать… Она слабая женщина, она сама не сможет за себя заступиться. Я должен быть её защитником! Я её брат…
— Что?.. Как ты смеешь говорить так со мной, негодный мальчишка! Тебя из милости держат у нас в доме! Мы тебя с твоей сестрой кормим, поим и одеваем, a ты еще смеешь так дерзко разговаривать с твоими благодетельницами, — закричала Нетти, топая ногами и с угрожающим видом наступая на мальчика.
— Нетти, не волнуйся! Право же, не волнуйся… Дева Мария! Стоит ли портить здоровье из-за чужого ребенка! — успокаиваясь прежде дочери, говорила Констанция Ивановна.
— Оставьте, maman! Неужели вы не видите, до чего доходит нахальство этого дерзкого мальчишки! Мы облагодетельствовали его с головы до ног, a он…
— Неправду вы говорите, — послышался звонкий голосок и маленькая девочка выступила вперед.
Теперь, когда брат и сестра находились один подле другого, можно было вполне уверенно сказать, что это были дети-близнецы.
Ии сразу понравились они оба. Было что-то милое, смелое и чистое в обоих личиках с одинаковыми глазами и чертами лица, тонко и изящно обрисованными, отдаленно напоминавшими Ии лицо старого князя Юрия Львовича.
Девочка совсем близко подошла к Нетти и без тени смущения смотрела в её лицо.
Этот взгляд окончательно вывел из себя молодую женщину.
— Ах, ты, бессовестная, — пронзительно выкрикнула Нетти, — да как ты смеешь грубить мне так! Да я… я… тебя… я… тебя…
Злые слезы задрожали снова в её голосе. Она задыхалась… Целый поток негодующих, гневных слов и упреков вырвался из её рта. И бессильная разделаться с племянницей в присутствии Ии молодая Басланова схватилась за голову, бросилась в близ стоявшее кресло и разрыдалась навзрыд. Её слезы со вскрикиваниями и воплями, пересыпанными жалобами и упреками, подняли на ноги весь дом.
Андрей Аркадьевич, успевший переодеться в рабочую блузу и растиравший в это время краски в своей студии, находившейся в дальнем конце дома, первый прибежал в детскую и с волнением и тревогой бросился к жене.
— Деточка моя… Нетти — моя крошка… Что с тобой? Что случилось? О чем ты плачешь, ангел мой, да ответь же мне!
— Дети… Противные, несносные дети… Они доведут меня до могилы, — они убьют меня! — нашла, наконец, в себе силы между рыданиями простонать молодая женщина.
Андрей Аркадьевич с укором взглянул на племянников.
— Жура! Надя! Неужели? Неужели же вы это довели вашу тетю до такого состояния? — обратился он к ним. И так как близнецы молчали и глядели исподлобья на своего молодого дядюшку смущенными глазами, Андрей Аркадьевич уже непосредственно обратился к Ии, в то время как княгиня Констанция Ивановна поила водой все еще бившуюся в истерике Нетти.
— Скажи, пожалуйста, как это могло случиться, Иечка? Объясни, ради Бога, в чем дело?
Последняя поспешила прийти к нему на помощь. Своим ровным, спокойным голосом Ия рассказала брату всю происшедшую только что на её глазах сцену. Всегда справедливая и разумная, она незаметно для самих детей оправдала их в глазах брата, совершенно невиновных по её мнению, или, если и виновных, то только в том разве, что они взяли без спросу из шкафной прабабушкины наряды и кринолин.
По мере того, как говорила Ия, затихали рыдания Нетти, а когда молодая девушка замолкла, Нетти уже стояла перед ней, вытянувшись во весь рост, уязвленная, негодующая, с пылающим лицом и блестящими злыми глазами.
— Так вот вы как, сестрица! Оправдываете в глазах André этих несносных детей, которых каждый признает виновными… Это значит демонстрация против меня? Однако, вы не педагогичны, милая сестрица. Нельзя в присутствии детей показывать им, что они правы, и порицать поступки их воспитателей.
Эти слова как обухом по голове ударили Ию.
— Бог знает, что вы говорите, Нетти, — возмутилась она, — да разве я порицала ваш поступок?.. Что вы! Я только восстанавливала истину и передавала Андрею факты, какими они были на самом деле, — оправдывалась она.
— Неправда, неправда! — заволновалась больше прежнего Нетти, — вы исказили факты. Дети были грубы, дерзки, а, вы… вы…
— Что здесь за шум? Нетти, дитя мое, что тебя так волнует? А?.. Ия Аркадьевна, добро пожаловать, душевно рад вас видеть у нас! — послышалось с порога комнаты и, обернувшись к двери, Ия увидела высокого статного старика с седыми усами и густой не по летам, но уже совершенно белой шевелюрой.
Его лицо с правильными чертами носило на себе отпечаток достоинства и благородства. Военный сюртук отставного генерала, облегавший его прямую стройную фигуру, еще более молодил шестидесятилетнего князя Юрия Львовича.
Ия нашла его мало изменившимся со дня их последней встречи в «Лесном».
— Здравствуйте, здравствуйте, Ия Аркадьевна, чрезвычайно рад снова увидеться с вами. A особенно счастлив, что вы не отказались воспитывать моих проказников, — и говоря это, Юрий Львович протянул одну руку Ии, другой потрепал густые локоны Нади, успевшей броситься к нему и прильнуть лицом к руке деда, в то время, как Жура тоже подбежал к нему и обнял его с другой стороны.
По заплаканным глазам Нетти и по встревоженным, расстроенным лицам окружающих Юрий Львович догадался сразу о происшедшем здесь недоразумении.
— Опять баталия? — улыбаясь, пошутил он, стараясь шуткой восстановить желанное спокойствие.
— Жура, Надя, чем снова провинились, молодцы? Ну-ка, пожалуйте к ответу! В «дежурную комнату» на караул, шагом марш! — скомандовал он, смеясь, и дети, расцветшие в один миг от его шутки, бросились наперегонки вдоль неосвещенного коридора, по направлению кабинета Юрия Львовича.
