— Нет. — Сильно хромая, Бен приблизился к ней. — Вы просто упали в обморок и только сейчас пришли в себя.
Лора с трудом села. Голова кружилась. Лора приложила руку ко лбу — ладонь была ледяной, влажной.
— Ничего не понимаю…
— Я тоже. Вы вошли, назвали меня по имени — и потеряли сознание. Вам лучше?
Лучше? Она видит призрак своего погибшего мужа — и это называется «лучше»?!
— Откуда ты здесь взялся?
Бен как-то странно взглянул на нее, но ответил:
— Я писатель. Чем Бирмингем хуже любого другого города?
— Вот теперь я точно знаю, что сплю. Ты терпеть не мог сочинителей и всегда презрительно называл их щелкоперами.
— В самом деле?
— Да, ты посмеивался над моим увлечением шпионскими романами и говорил, что в них столько вымысла, что барон Мюнхгаузен обзавидовался бы… Ты знал, что говорил, ведь ты состоял на секретной службе…
В его глазах появилось смятение.
— Вы пришли предложить свои услуги, как машинистки?
— Да, но… — Лора тряхнула головой, силясь собраться с мыслями. Бесполезно. — Я же не об этом тебя спрашивала! Как могло случиться, что ты жив? Мне сказали, что ты погиб в Ливане, выполняя секретную миссию.
Бен резко кивнул, и лицо его окаменело.
— Что ж, тот, кто сказал это, не ошибся.
Опять он говорит загадками!
— Что это значит? — спросила Лора.
Бен долго смотрел на нее, затем уселся в стоявшее рядом с диваном кресло и спросил:
— Кто вы?
— Кто я? Ты отлично знаешь, кто я! Лора Полдинг.
— Я помню, как вас зовут, — нетерпеливо перебил Бен. — Откуда вы меня знаете?
— Откуда я знаю тебя? — растерянно повторила Лора, не сводя глаз с его непроницаемого лица.
Сигнал тревоги звучал в ее голове все отчетливее и громче. Она вдруг вспомнила, что Бен всегда отвечал вопросом на вопрос, когда хотел что-то скрыть пли увильнуть от разговора.
— Какую игру ты затеял?
— Это не игра, уверяю вас. Пожалуйста, скажите мне, кто вы такая.
Лора вконец растерялась. Что это он вытворяет? Почему исчез на целых семь с половиной лет, а теперь вдруг объявился и делает вид, будто они незнакомы? Неужели?..
«Так они всегда и поступают, эти ирландцы», — твердил ей когда-то отец. Тогда Лора яростно защищала Бена от всевозможных немыслимых обвинений. Она ни на миг, ни на йоту не сомневалась, что Бен любит ее. А теперь… Неужели отец оказался прав?
Лора с силой зажмурилась. Она не в силах была думать об этом. Ее разум все еще отказывался смириться с фактом, что Бен, живой и невредимый, сидит напротив нее — куда уж там гадать, как и почему это вышло!
Она открыла глаза. Только Бен и может ответить ей на эти вопросы.
— Где ты был эти семь с лишним лет?
Он замялся, а затем негромко, напряженно ответил:
— В аду. А вы?
Опять он отвечает вопросом на вопрос!
Сердце Лоры рвалось в клочья, раздирая болью грудь.
— Значит, мой отец был прав. Ты меня бросил.
Бен отпрянул, и замешательство, отразившееся на его лице, было красноречивее всяких слов. Лора словно окаменела, не в силах ни вздохнуть, ни даже моргнуть. Даже сердце будто перестало биться. Вот так же чувствовала она себя в тот день, когда узнала о смерти Бена. Словно весь ее мир в одночасье рухнул в пропасть.
— Зачем ты вернулся? Неужели думал, что Бирмингем разросся за эти годы, и ты никогда не столкнешься со мной?
— Я не понимаю, о чем вы…
— Ты бросил меня. Одну. Знаешь, через что заставил меня пройти мой отец? — К глазам Лоры подступили жгучие слезы, и она поспешно смахнула их. — Конечно, знаешь! Ты отлично понимал, что сделает мой отец, когда все обнаружится. Тебе просто было наплевать, правда?
— Нет, конечно же я… то есть я не… Все это так неожиданно… Я даже не знаю, что…
— Неожиданно?! — взвилась Лора. — Семь с лишним лет я считала тебя мертвым, а теперь ты говоришь — «неожиданно»?!
— Ради Бога, успокойтесь! Я хочу только…
— Плевать мне, чего ты хочешь!
Если она пробудет здесь еще минуту — либо выцарапает ему глаза, либо разревется. Неизвестно, что хуже. Решив избежать и того, и другого, Лора встала. Бен протянул было руку, чтобы удержать ее, но она увернулась и пошла к двери. Онемевшие ноги едва держали ее.
— Ради Бога, выслушайте меня… — взмолился Бен.
— Выслушать? Ты пока ничего не сказал!
Вспомнив о кольце, Лора выдернула его из-под блузки и вместе с цепочкой сорвала с шеи.
— Это мне больше не нужно!
Кольцо с размаху ударилось о грудь Бена, и он успел схватить его, но разорванная цепочка стекла на пол. Лора посмотрела на жалкую лужицу металла, блестящую на синем ковре. Последнее, что еще у нее оставалось. Теперь она совсем нищая.
— Пожалуйста, позвольте мне объяснить! — Бен встал и шагнул к ней. — Поверьте, я не лгу, не притворяюсь, просто… у меня частичная потеря памяти. Я действительно не помню, кто вы такая.
Частичная потеря памяти? Лора заколебалась. Неужели это правда? Ей отчаянно хотелось верить Бену, верить, что он не бросил ее, что любовь, которая все эти годы была для нее спасительной соломинкой, не обернулась бесстыдным обманом.
Она впилась взглядом в его смуглое неулыбчивое лицо. Бен по-прежнему был красив — так красив, что дух захватывало. Как хотелось Лоре провести пальцем по шраму, рассекавшему его щеку, вновь ощутить на своих губах его жаркие твердые губы… Целую вечность он не обнимал ее своими сильными и нежными руками. Она была так одинока…
Но частичная потеря памяти?! Шито белыми нитками. Прежде всего: почему ни Бен, ни его родители не позвонили ей, когда он нашелся? Семь с половиной лет назад Лора несколько раз звонила миссис Невил, умоляла сообщить, если будут хоть какие-то известия о Бене. Правда, она не сказала о том, что они с Беном муж и жена. Бедной женщине и так довелось пережить слишком много. Зато Лора объяснила ей, что они с Беном очень близкие друзья и его судьба ей небезразлична. Миссис Невил заверила Лору, что, если будут новости, обязательно сообщит… И действительно сообщила о его смерти. Но вот же, Бен стоит перед ней, живой и невредимый! Почему миссис Невил не позвонила и не поделилась этой радостной новостью?
Единственное объяснение этому — ей запретил это сделать сам Бен. Стало быть, все ясно до боли: она, Лора, ему не нужна. Он даже называет себя сейчас не Беном, а Фергусом — видно, надеялся, что так она его не узнает. Но, не мог же он предвидеть, что именно Лора откликнется на его объявление о работе!
Сейчас она всей душой сожалела, что сделала это.
