— Нет, не Терри, — поспешно перебил Коннер. — Я говорю о вас.
— Обо мне? — воскликнула Хилари. Несколько человек оглянулись в ее сторону.
Коннер кивнул.
— Ей нужны вы, — произнес он так, словно это все объясняло.
Хилари сжала губы, взбешенная его тоном. Можно подумать, пиццу себе заказывает! Ему неважно, что он для нее человек чужой, что у нее свой дом, работа и куча обязанностей, что от Флориды до Северной Каролины пять сотен миль… Он так хочет, ему так удобно — значит, так и будет!
Это просто смешно, думала Хилари. Она непременно рассмеялась бы ему в лицо, если бы речь шла не о благополучии Марлин.
— Мисс Ферфакс, прошу вас!
Он обаятельно улыбнулся, и на щеках снова выступили ямочки. Хилари застыла, словно приросла к скамье. Час от часу не легче: теперь он решил испробовать на ней свои чары. Откуда Коннеру Сент-Джорджу знать, что у нее иммунитет к этому фальшивому обаянию, идущему не от чистого сердца и не от доброй души, — тому самому, что притягивает женщин, как наркотик, что разбило жизнь их матери и едва не погубило Терри!
Но Коннер не знал, что не все женщины из семейства Ферфакс склонны верить очаровательным проходимцам, и поэтому продолжал улыбаться.
— Марлин очень хочет с вами увидеться. К тому же вы как раз уходите в отпуск, верно? Горы в это время года просто чудесны. А как там прохладно — по ночам температура опускается до сорока по Фаренгейту! Там вы сможете отдохнуть от флоридской жары и духоты.
Хилари сдвинула брови. Откуда ему известно об отпуске? Ведь она собиралась работать без отдыха: в прошлом году из-за неприятностей с Терри она совсем забросила свое агентство по найму временных служащих. Скоро начинается полоса праздников — Хеллоуин, День Благодарения, Рождество. В такое время в агентствах по найму всегда горячая пора. Однако Хилари так устала от тревог за сестру, что решила дать себе передышку. Хотя бы на две недели. Но от кого узнал об этом пронырливый Коннер Сент-Джордж?
— От вашей секретарши, — мягко ответил он, словно читая ее мысли.
Хилари едва не застонала. Секретаршам не положено болтать о планах начальства; но, очевидно, девушка оказалась беззащитна перед чарами Коннера.
— Всего на пару недель, — продолжал он. — Я не могу проводить с Марлин много времени, а ей в самом деле нужна помощь. Мне кажется, у нее нервы не в порядке.
— Вот как? — фыркнула Хилари. Эта фраза, произнесенная все тем же равнодушно-небрежным тоном, разозлила ее еще сильнее. В недовольной складке его чувственных губ, в изломе темных бровей не угадывалось ни тревоги, ни сострадания — лишь раздражение и усталость. Для него беременная невестка — нежеланная обуза, и только.
Что греха таить, сама Хилари тоже порой теряла терпение, когда имела дело со взбалмошной кузиной. Но она держала свои чувства при себе, а с Марлин всегда была терпелива и ласкова. В конце концов, думала она, девочка видела в жизни немало горя и слишком мало любви.
— Мистер Сент-Джордж, не могли бы вы выражаться яснее? — попросила она, кладя ногу на ногу и одергивая юбку. Это был непроизвольный защитный жест, и Хилари тут же о нем пожалела. — Выражение «нервы не в порядке», — продолжала она, — передают ваше отношение к происходящему, но вовсе не то, что происходит с Марлин на самом деле.
— Вы так считаете? По-моему, я выразился вполне ясно. Хорошо, уточню. — Со скучающим видом он начал перечислять симптомы: — Она часто плачет. Почти не выходит из дому. Спит целыми днями напролет, а по ночам бродит по дому и жалуется на бессонницу. Кажется, принимает снотворное — один Бог знает, где она его берет. — Он сдвинул брови. — Мне это совсем не нравится. Она может повредить ребенку!
Хилари непроизвольно напряглась, чувствуя, как сердце сжимается от сострадания.
Детство кузины было не из легких. В одиннадцать лет она потеряла мать; суровый и властный отец не желал искать с дочерью общего языка, предпочитая действовать криком и запретами, а порой и колотушками. Марлин в ответ убегала из дому — не раз и не два, а целых шесть раз. В последний ей было уже семнадцать. Она добралась до Северной Каролины, там познакомилась с Томми Сент-Джорджем и выскочила за него замуж. Наконец-то в ее жизни наступила светлая полоса, но, увы, счастье продолжалось недолго…
— Она не больна? — встревоженно спросила Хилари. Возможно, за сухим перечнем симптомов кроется что-то похуже обычной, быстро проходящей депрессии?.. — Она не теряет в весе?
— Нет. Может быть, немного… не знаю. — Судя по всему, Коннер ни разу не задавался этим вопросом. Девушка снова ощутила приступ гнева. Неудивительно, что рядом с этим человеком Марлин несчастна!
— А может быть, стоило бы узнать, вы не думаете, мистер Сент-Джордж? Может быть, все, что ей нужно, — это немного внимания?
Коннер досадливо вздохнул.
— Послушайте, мисс Ферфакс, боюсь, что разглагольствованьем ей не поможешь. Дело зашло слишком далеко. Я же объяснил вам, что с ней творится…
— Во время беременности депрессия — обычное дело. Тем более при таких обстоятельствах: ведь она же недавно потеряла мужа, — спокойно и холодно ответила Хилари. На Марлин этому типу плевать, можно не сомневаться. Он просто хочет спихнуть на кого-нибудь надоевшие обязанности няньки и вернуться поскорее к своему любимому бизнесу. — Ведь Марлин — всего лишь очень молодая женщина, почти ребенок, растерянная и напуганная. Неужели вы не способны утешить ее и успокоить? Задача-то, кажется, несложная, нет причин впадать в панику и звать на помощь…
— Вы полагаете, нет причин для паники? — Вздохнув, он наклонился к ней, и девушка заметила, что глаза у него скорее голубые, чем серые. — А что вы скажете о…
В этот миг дверь зала заседаний распахнулась, и оттуда вылетела пунцовая, как мак, Терри с застывшим на хорошеньком юном личике выражением растерянности и стыда.
— Терри, милая! — Забыв о собеседнике, Хилари вскочила, и младшая сестра, рыдая, бросилась в ее объятия.
— Хилари, это был какой-то кошмар! — восклицала она сквозь слезы. — Они старались поймать меня на лжи, цеплялись к каждому слову и… и… — Дальше ничего нельзя было разобрать из-за бурных рыданий.
— Не надо, милая, все позади! — бормотала Хилари, гладя сестру по взъерошенной каштановой головке. Она встретилась глазами с Коннером. Тот стоял, молча и бесстрастно глядя на них. Нетрудно было догадаться, о чем он думает: вот еще одна истеричка, у которой «нервы не в порядке»! — Поговорим позже, — бросила она ему. Слова прозвучали резче, чем ей хотелось бы. Хилари знала, что не покинет кузину в беде, но упрямство не позволяло ей согласиться на предложение Коннера немедленно. Пусть побудет несколько часов в «подвешенном» состоянии. Не мешает ему для разнообразия побеспокоиться о ком-то еще, кроме своей драгоценной особы.
Коннер хотел что-то сказать, но она оборвала его:
— Позже, все позже. Мне нужно отвезти сестру домой.
