В его тоне не чувствовалось ни осуждения, ни жалости к себе. Он просто констатировал факт. Но Бекки кольнуло чувство вины: она понимала, что после развода у Клея не было причины отказываться от работы в Южной Америке. Клей давно хотел поехать туда, считал, что полезно будет познакомиться с другой культурой. Оба они говорили немного по-испански, что облегчило бы жизнь там. Однако Бекки решительно возражала, не желая уезжать так далеко и так надолго от семьи. Даже Мексика была для нее слишком далекой.
Бекки не успела ничего сказать, потому что в кухню ворвался Джимми, таща в одной руке битком набитый рюкзак и зажав в другой книгу, — кончик языка высунут, темная прядка волос прилипла ко лбу. Клей хотел встать, чтобы помочь ему, но Джимми бросил рюкзак на пороге и кинулся к отцу на колени.
Клей взглянул на обложку книги, затем вопросительно посмотрел на Бекки:
— «Драгоценные камни и минералы»?
— Книга хорошо написана, да и предмет его очень увлекает. — В глазах Бекки заиграли искорки. — Наследственное, вероятно?
Впервые с того момента, как Клей вошел в ее дом, Бекки видела на его лице невымученную улыбку. Она с облегчением откинулась на спинку стула, наблюдая за Клеем, объяснявшим сыну, что такое полевой шпат и песчаник. Когда Клей кончил объяснения, Джимми удовлетворенно вздохнул, спрыгнул с его колен и умчался к себе положить книгу на место.
— Учительница говорит, что Джимми единственный, кто за два года взял эту книгу из школьной библиотеки. Каждую неделю он ее перерегистрирует — должно быть, выучил уже наизусть.
Клей кивнул и улыбнулся с такой гордостью, что Бекки почувствовала, как к глазам подступают слезы. Сын, общая их радость, — вот что всегда будет объединять их.
— Мы были несколько недель назад на заброшенной шахте «Люси Белль», — продолжила она, убедившись, что справилась со своим внезапным волнением. — Джимми решил почему-то, что найдет там золото, хотя рудник серебряный. Он так набил карманы образцами породы, что штаны приходилось постоянно удерживать руками, чтоб не свалились. Можно было подумать, что ноги у него натерты седлом, но он и слышать не хотел, чтобы расстаться хоть с одним камнем. Был уверен, что это слитки золота.
Клей снова улыбнулся, потом лицо его стало озабоченным.
— Надеюсь, вы ездили туда не одни? Эти заброшенные шахты очень опасны — гниющее дерево, стоячая вода…
— Да, мы были не одни, — перебила его Бекки, торопливо схватила чашку и понесла ее к мойке. — С нами был Барри, — прибавила она, надеясь, что прозвучало это достаточно небрежно. — Еще кофе?
— Барри Уэлкер? Твой босс? — Голос Клея стал неестественно добродушным. — Его интересуют старые рудники?
Бекки повернулась к Клею, вцепившись в край мойки.
— Не слишком. Но он знает, что они интересуют Джимми.
— А ему что до этого?
— Он просто добрый человек, — осторожно ответила Бекки.
Губы Клея вытянулись в ниточку.
— Может быть, но какое ему дело, чем интересуется Джимми?
Бекки отвела глаза, потом снова посмотрела на Клея.
— Видишь ли, Клей, у нас там было свидание.
— Свидание?
Теперь в его голосе звучала приглушенная ярость. Бекки с трудом сглотнула и сказала себе, что не боится ни его, ни его реакции. Клея совершенно не касается, как она проводит свободное время.
— Да, свидание. Помнишь, что это такое? Это когда люди встречаются, чтобы получше узнать друг друга. К сожалению, у нас с тобой таких встреч было очень мало.
— Понятно. И на свои свидания ты ходишь с моим сыном?
Клей подался вперед, постукивая кончиками пальцев по крышке стола.
— Бывает и так. Когда нас приглашают мои родственники.
— А на любовные свидания?
Бекки покраснела от негодования.
— Клей, на что ты намекаешь?
— Я ни на что не намекаю. Мне интересно, думаешь ли ты о сыне?
— Мы с Барри не делаем ничего плохого. И вообще, почему ты решил, что…
Входная дверь внезапно распахнулась, громыхнув о стену так, что оба вздрогнули. Они обернулись и увидели входящую в кухню Бриттни. В руках у нее едва умещались папка с газетными вырезками и альбом с фотографиями. Венчала все это грозившая рухнуть коробка из пекарни. Отвернув голову, она поддерживала коробку щекой.
— Эй, сестрица… — начала Бриттни, ища ногой дверь, чтобы закрыть ее, и стараясь не уронить коробку. — То, что тебе нужно, я прихватила в пекарне Дэна. Его свадебные торты самые лучшие в городе. Он прислал тебе снимки и кусочек лимонного. Я в прошлом году пробовала шоколадный у Бренды. Это было здорово! Надеюсь, вам с Барри понравится.
Перестав сражаться с дверью, Бриттни повернулась к Бекки:
— Помоги же мне. Видишь, что руки у меня заняты, а ты стоишь как… — тут она заметила Клея, и глаза ее округлились, а голос начал вибрировать, — столб, — закончила она едва слышно.
Бриттни метнула изумленный взгляд на Бекки, облизала губы и произнесла кротко:
— Здравствуй, Клей.
— Привет, Бриттни.
Клей вскочил и направился к ней мягкой скользящей походкой, напомнив Бекки крадущуюся пантеру.
— Так что, ты говоришь, у тебя там?
Бриттни, которую Бекки всегда считала самой сообразительной в их семье, быстро повернулась, вывалила все из рук на кухонную стойку и, одарив бывшего шурина широкой простодушной улыбкой, встала рядом с сестрой, прижавшись к ней плечом.
— Да ничего особенного… Это просто так… Ничего особенного.
Клей стоял перед ними, стараясь заглянуть им через плечо.
— А при чем тут свадебные торты?
— Пап, я убрал книжку, — раздался из гостиной голос Джимми. Затем послышался быстрый топот. — Поехали?
Мальчик затормозил на пороге кухни. Бекки увидела его лицо, исполненное ожидания, и бросила умоляющий взгляд на Бриттни, которая тут же кинулась к племяннику.
— Слушай, геолог, — бодро начала она, — маме с папой надо поговорить. Может, покажешь мне пока свои камни? — Не обращая внимания на его громкие протесты, она притянула его к себе.
— Ты уже видела мои камни, — сопротивлялся Джимми, вырываясь у нее из рук и тревожно глядя на родителей. — Мама с папой будут ругаться?
— Ну что ты, конечно нет, — успокоила его Бриттни, хоть уверенности в ее голосе не было.
— Потому что я не люблю, когда они ругаются.
— Они не будут ругаться, — повторила Бриттни, утаскивая его из кухни.
Бекки не отрываясь смотрела на Клея; она походила сейчас на кобру, увидевшую мангуста. Вежливое, но холодное выражение, которое сохраняло его лицо последние полчаса, постепенно изменилось. Глаза потемнели, брови грозно сдвинулись, челюсти сжались.
