Яркое голубое весеннее небо, видневшееся в отмытом до прозрачности окне, вдруг резко посерело. Мир потерял свои краски, потускнел и начал расплываться. Немедленно подступила паника и жуткая, непереносимая, ни с чем не сравнимая тоска.
Заученным жестом изнервничавшаяся женщина протянула руку к тумбочке, в которой хранились разные лекарственные средства, и достала пачку «прозака». Психоаналитик, измученный постоянными жалобами на угнетенность и плохое самочувствие, давно уже выписывал ей это мощное успокоительное вместо витаминов, даже не задумываясь.
Торопливо проглотив продолговатую голубую таблетку и запив ее жутко невкусным остывшим шоколадом, Луиза вернулась на старенький диван и терпеливо принялась ожидать, пока лекарство подействует. Со всеми проблемами она разберется позже. Когда-нибудь. В другой раз. Завтра, завтра, не сегодня… Никаких проблем и не существует. Она полностью держит ситуацию под контролем.
Привычная мантра пополам с таблеткой возымела свое действие и Луиза немного успокоилась. Старательно выбросив из головы любые мысли о сегодняшнем досадном происшествии, она протянула руку к пульту и снова включила телевизор. Никто не придет сегодня, чтобы помешать ее воскресному отдыху.
Как и батальоны других американских домохозяек, Луиза Вербински не быстрыми, но уверенными шагами двигалась к клинической депрессии, серотониновой зависимости и длительному лечению в больнице.
Как потерявший весла, парус и волю к жизни моряк, брошенный в одиночестве в маленькой утлой лодчонке, молча, совершенно не отдавая себе в этом отчета, она бессмысленно тратила свою жизнь на терпеливое и бесполезное ожидание конца.
2
В такой приятный весенний денек, который выдался в последнюю неделю апреля, практически невозможно было усидеть на работе, стуча по клавишам кассового аппарата и отпуская бесчисленное количество разных товаров. Чего только люди не покупают в преддверии лета!
Ручки для грабель и пластмассовые ведерки. Брикеты прессованного угля и складные детские качели. Фаянсовые сервизы, расписанные земляничным орнаментом, формы для льда, пластиковые трубочки для коктейлей. Плетеные ротанговые кресла, полосатые пляжные зонтики, решетки для барбекю…
Все это сплошным потоком проходило мимо изнывающей от скуки Луизы, которая целый день напролет пробивала длиннющие чеки, выписывала гарантии на то и на се, играя роль крохотной шестеренки, неутомимо поддерживающей бесперебойную работу огромного супермаркета по продаже всякой всячины, жизненно необходимой для сохранения цивилизации.
Магнитофоны. Сиденья для унитазов. Детское питание. Электроутюги. Лампочки. Разделочные доски.
Вереница вещей плыла и плыла перед ее утомленными глазами, нимало не задевая сознания. Луиза обычно даже и не осознавала, на что именно в данный момент собирается пробить чек.
Она водила над упаковками электронным считывателем, лишь иногда автоматически отмечая: ага, гирлянды, разноцветные шары и красные заводные санта-клаусы с противными электронными голосками… Значит, зима и Рождество.
Болотные сапоги, огромное количество тетрадей и ручек, обогреватели и непромокаемые плащи. Осень – открылся сезон охоты, а дети идут в школу.
Кудрявые крокусы в маленьких горшочках, пакеты с семенами, крем для загара и бесчисленные разноцветные пластиковые салатницы. Что ж, это снова наступила весна. Ясное дело.
Покинув стерильную кондиционированную атмосферу супермаркета и быстро прошмыгнув по улице, Луиза попадала домой, где и проводила большую часть свободного времени, не считая редких походов в банк для оплаты счетов. С некоторых пор она боялась бывать на открытом воздухе, и это состояние усугублялось еще и тем, что ей никак не удавалось одеться по погоде. Да она особенно и не придавала значения одежде.
С тех пор как Луиза начала полнеть, как-то не представлялось случая сменить гардероб, да и не хотелось ничего знать о новых размерах, поэтому она обычно натягивала на себя первое попавшееся под руку и пришедшееся впору что-нибудь. Джинсы и футболки, мешковатые юбки, черные туфли, напоминающие старомодные калоши.
Открытые вещи эта разочаровавшаяся в жизни женщина больше не носила и вообще предпочитала в основном немнущуюся практичную темную и жесткую синтетику. Мало красивого, зато удобно – натянул и пошел. Не нужно ни о чем думать. Общая картина ее жизни оставалась неизменной уже лет пять или шесть, с тех самых пор как Эмма, ее непутевая дочь, с грандиозным скандалом ушла из дому.
– А я тебе говорю, время всегда можно выкроить! Хочешь сказать, что у тебя не отыщется двух часов в неделю? Хватит заливать, ни за что не поверю!
Резковатый и энергичный голос напарницы Луизы, Лилиан Макмиллан, проникал прямо ей в мозг и застревал там надолго. Практически навсегда. Потому что если уж достойная дама чего решила, то отбиться от нее не представлялось возможным.
– Но, Лил, я же тебе уже объясняла, у меня просто нет времени. Сама понимаешь, хозяйственные дела поглощают с головой, – терпеливо отвечала Луиза, не поворачивая головы: Лилиан сидела за кассой как раз за ее спиной и по большей части подруги общались, не видя друг друга – поток покупателей оставался неизменно полноводным.
– Не понимаю, что ты там делаешь? Драишь полы зубной щеткой? Каждый день начищаешь столовое серебро? Закатываешь банкеты на двенадцать персон? Черт побери, да ты же живешь в этом несчастном доме совершенно одна!
– Видишь ли…
– По-моему, это все пустые отговорки. Луиза, заметь, у меня двое детей, причем младшей всего одиннадцать. Да еще попугай, которого постоянно выпускают из клетки, и два хомяка, которые роют в своей коробке, как экскаваторы. И я трачу на уборку ровно час в день.
– Правильно, это все потому, что у тебя квартира всего с двумя спальнями, – снова возразила Луиза, уже начавшая утомляться от энергичных нападок подруги, которой приспичило непременно заняться плаванием по воскресеньям. Вынь да положь! И что за характер такой…
И почему-то я всегда должна потакать ее дурацким идеям! – мелькнула в голове неприятная мысль. Тоже мне выдумка, бассейн! Мы уже не молоденькие девушки, чтобы ловить себе женихов, надевая зазывные открытые купальники.
Хотя, надо признаться, Лил всегда выглядела лучше нее. Впрочем, все зависит от природной конституции, тут уж ничего не поделаешь, как ни старайся. После рождения ребенка фигура всегда непоправимо портится.
Предаваясь этим упадническим размышлениям под настойчивое тарахтение приятельницы, Луиза всегда как-то забывала, что у той на самом деле двое детей, причем старший сын, Патрик, как раз ровесник Эммы, вот только более удачный экземпляр попался. Закончил колледж с отличием, получил высшее образование, устроился на очень приличную работу и с удовольствием живет вместе с матерью, да еще и деньгами помогает.
Лилиан случайно повезло, вот и все! Зато они всей семьей ютятся в крошечной конуре, да еще с животными – вечно пух и перья по всей квартире, грязища, пыль, непереносимый шум. Ступить некуда из-за разбросанных вещей, младшая дочь делает уроки в гостиной…
