Его настойчивое восклицание вернуло Лу из раздумий о том, что такое джакеру, в действительность. Она тепло улыбнулась своему новому знакомому и сказала с неожиданно чопорной вежливостью маленькой девочки:
— Вы очень добры, сэр. Я надеюсь, что мы снова увидимся, хотя, наверное, это маловероятно.
Аллан почувствовал ранимость, скрытую за нежной улыбкой, заметил ускользающее следы усталости на лице и отблеск боли в глубине широко расставленных глаз. Что ждет эту хрупкую девушку? Он взъерошил свои густые волосы, потом засуетился, собирая свои вещи. Поезд начал тормозить, и юноша еще раз дружески улыбнулся ей:
— Ну пока, Луиза! — Аллан спрыгнул с подножки. — Счастливо!
Поезд тронулся.
— До свидания, Аллан, — ответила Лу, не уверенная, слышит ли он.
Поезд громыхал, покачивались вагоны, а Лу все смотрела в окно, прижавшись носом к запотевшему стеклу, на мир, который никогда раньше не видела. Горы и ущелья, которые то вздымались ввысь, то проваливались в бездну, теперь уступили место более гладкому рельефу, создающему впечатление холмистых просторов. Изумленной Лу казалось, что этим просторам конца нет. Дальние холмы были окрашены в серо-синие тона, ближние усеяны причудливо-изящными серо-зелеными эвкалиптами, перемежающимися с участками, которые издали казались огромными белесыми зарослями, а на самом деле были фантастических форм мертвыми деревьями. Некоторые из них словно протягивали странные руки-ветви к небу, как бы в последней мольбе о пощаде, другие неподвижно лежали, смирившись с поражением, а зимняя трава неохотно пробивалась меж их обнаженных ветвей. Лу не знала, что это человек снял с них кору, осудив на гибель в попытке очистить и культивировать холмистую бесконечность, но смотреть на это ей было очень тяжело. Она предпочитала обнаженные склоны холмов с красноземной почвой, похожей на ржавчину, усеянные зеленью деревьев курраджонг, где аккуратные изгороди вносили элемент цивилизации, где овцы паслись на гладких откосах, речные луга поросли густой травой и ряды пирамидальных тополей глухой стеной стояли вдоль мелких речушек.
Брейди-Крик оказалась маленькой платформой с деревянным станционным строением желтого цвета, двумя развалюхами-сарайчиками и собачьей конурой. Лу помогла женщине с дочкой собрать чемоданы, сложить пледы, а теперь с интересом и не без зависти смотрела, как девочка бежала к мужчине в огромной широкополой шляпе, выходящему из запыленного джипа. Через секунду женщина и дочка по очереди оказались в радушно-грубоватых мужских объятиях. За отцом семейства из машины выкарабкались две овчарки и, радостно повизгивая, старались лизнуть вернувшихся путешественниц.
Лу отвернулась и постаралась ободриться. Конечно, ей не видать такой встречи, но, по крайней мере, тешила она себя надеждой, миссис Брайент должна обрадоваться, что она приехала помочь, пока их чудо-гувернантка отсутствует. Да и не в том она положении, чтобы выбирать. У нее даже денег нет вернуться обратно в город. Но здесь экономить будет легко, решила девушка, — ни магазинов, ни платы за проезд на трамваях или автобусах, да и жить она будет на всем готовом — и это при весьма щедрой плате! Расчесывая золотистые волосы, она изучала свое отражение в зеркале вагонной туалетной комнаты. Бледное овальное лицо, большущие фиалковые глаза, изящно выгнутые брови, прямой носик — слишком маленький, чтобы считаться красивым, а рот — слишком большой. Унылая картина, вздохнула девушка. В довершение ко всему под глазами залегли тени, а на лице застыло выражение усталой решимости. Лу не стала возвращаться в купе, хотя в коридоре вагона было холодно. Наконец поезд остановился, и она вышла на вымощенную гравием платформу с облезлой изгородью, которая и была разъездом Нандойя.
Лу осмотрелась. На платформе, кроме нее, никого не было, а за изгородью, у старого эвкалипта, стояла длинная серая машина, сверкая быстро тающими искрами утренней изморози. Значит, кто-то здесь есть, поняла она. Услышав голоса где-то в конце платформы, Лу поспешила туда и чуть не столкнулась с мужчиной в черной кожаной куртке и надвинутой на лоб широкополой шляпе. Он задержался на долю секунды, смерив ее с ног до головы критическим взглядом серых глаз, потом решительно прошел мимо к ожидающему его лимузину. У Лу почему-то перехватило дыхание, словно ее хлестнули по лицу.
«Надо было съесть бутерброды, — сказала она себе, — а не одно яблоко. Я устала и немного проголодалась, вот почему внутри ощущение пустоты. И оно не имеет никакого отношения к этому мужчине, а он не имеет никакого отношения ко мне». Лу ни на мгновение не усомнилась, что перед ней местный житель: длинные крепкие ноги, обтянутые линялым вельветом, начищенные до блеска сапоги, расстегнутый ворот рубашки, открывающий мощную загорелую шею. Явно не фермер.
— Здрасте, мисс. Кого-то ищете? — Словно из-под земли появился второй обитатель разъезда, видимо сигнальщик. Он запер дверь станционного домика, опустил ключ в карман выгоревшего защитного комбинезона.
— Здравствуйте… Извините, я хотела бы узнать, как добраться до Ридли-Хиллз.
Человек остановился как вкопанный.
— Ридли-Хиллз? — эхом отозвался он.
Довольно глупо, подумала девушка, но вслух пояснила:
— Да. Владение мистера Стивена Брайента, Ридли-Хиллз.
В глазах сигнальщика недоверие сменилось изумлением и превратилось в тревогу — и все в какие-то доли секунды! Он стоял, будто не мог сдвинуться с места, а потом бросился бежать, крича:
— Стив! Стив, остановись! Это она! Она все-таки приехала! Это та девушка в плаще.
— О нет! — не удержавшись, воскликнула Лу. — Нет! Не может быть!
Только не он, не этот мужчина, которого она про себя окрестила деревенским жителем. Но в душе Лу знала, что это он. Когда сигнальщик раскричался, мужчина уже лениво садился в машину. Но вернулся отнюдь не лениво. Он яростно хлопнул дверцей автомобиля, и гнев звучал в каждом его шаге, отчеканенном на изрытой колдобинами земле. Он навис над Лу как скала — широко расставив ноги, небрежно держась за плетеный кожаный пояс.
— Это что, шутка? — Его едкий тон не оставлял сомнений в серьезности вопроса.
Лу вытянулась во весь свой миниатюрный рост в тщетной попытке казаться выше и неожиданно для себя спросила с предельной вежливостью:
— Может ли быть, что вы — мистер Стивен Брайент из Ридли-Хиллз?
— Я Стив Брайент, не сомневайтесь! — нетерпеливо обронил он. — А вы-то кто? Неужели мисс Стейси?
— Да, я Луиза Стейси.
Казалось, незнакомец собрал всю волю в кулак, чтобы не разразиться бранью — только заскрежетал зубами. Потом, наконец, заговорил, отчетливо произнося каждое слово:
— Ну что ж, мисс Стейси, если это не шутка, могу ли я узнать, как случилось, что вы прибыли занять место, на которое требовалась женщина? Я совершенно четко сказал: «способная женщина».
— Ну, так я женщина. И я здесь, — с несвойственной для нее нахальной решимостью возразила Лу. Ее голос звучал твердо, хотя внутри у нее все дрожало, как фруктовое желе. Она даже рискнула поднять на него глаза и, встретив холодный взгляд противника, изо всех сил старалась первой глаз не отводить, наивно полагая, что скроет свое смятение. Лу не знала, что невольно мольба отразилась в ее фиалковых глазах и она казалась хрупкой шестнадцати летней девочкой. Суровый мужчина стоял, набивая табак в почерневшую трубку.
