Викарий проследил за направлением ее взгляда.
— Это овсянка — Emberiza citronella. Здесь, на вересковых пустошах, много птиц. Вас интересуют птицы, мисс Уорд?
Джиллиан осторожно ответила:
— У меня в классе никогда не было птицы.
Иан Роско улыбнулся:
— Викария интересует ваше необычное желание спрятаться вдали от всех. Он решил, что вы любите природу.
Она встретила его взгляд, и ей потребовалось время, чтобы отвести глаза. Джиллиан нечасто приходилось бывать на собеседованиях, но она знала, что всегда находится один, кто руководит остальными. Ей не стоило опасаться викария, гораздо опаснее был этот Роско.
Она ответила:
— Да, я люблю природу, хотя биология не была моим основным предметом в колледже.
— А что же было вашим основным предметом? — опять спросил Роско.
— Искусства и ремесла.
— Вы рисуете хорошенькие картинки и делаете из глины горшочки?
Он дразнил ее. Джиллиан это возмутило, и она сухо ответила:
— Можно и так сказать.
Викарий быстро перебил:
— Насколько я понимаю, вы окончили колледж всего пару лет назад?
— Да, верно.
— Вам не понравилась ваша прежняя школа?
Она помедлила и посмотрела на Роско.
Он грубовато произнес:
— Давайте начистоту, мисс Уорд и мы тоже выложим карты на стол. Это маленькое, уединенное место. Школу должны закрыть, но пока она работает, детей надо учить. Ни один учитель, у которого есть нормальная работа, даже и думать об этом месте не захочет. Последняя учительница провела здесь всю жизнь. Она, словно мох, приросла к месту. Ни один, кто заменял ее, не продержался здесь больше года. Содержать школу невыгодно. Есть планы перевести детей в большую школу, которую строят в восьми милях отсюда. Это временная работа. Есть множество других временных работ. Почему вы выбрали именно эту?
Джиллиан попыталась вспомнить все приемлемые обоснования, но ей это не удалось.
— Мне бы хотелось учить двенадцать детей.
— А сколько у вас сейчас?
— Сорок.
Роско посмотрел на остальных.
— Справедливо. Но вы понимаете, что это не отдых? Детям от пяти до одиннадцати лет. Моему сыну скоро будет восемь.
Джиллиан пришлось изменить свое мнение. Роско не был похож на семьянина. Интересно, чем он занимается? У остальных, даже у женщины, был не очень-то ухоженный вид, свойственный большинству сельских жителей.
— Работа учителя не может быть легкой, — заметила она.
— Но вам она нравится?
И опять Джиллиан была откровенна.
— Иногда это сводит с ума, а иногда работа кажется мне благодарной. Я люблю детей и думаю, что они тоже меня любят. Мне бы хотелось учить маленькую группу. Я бы могла этому научиться.
Роско заметил:
— Вы не очень-то уверены в себе?
А стоит ли притворяться?
Он тоже пересмотрел свое мнение о ней. Он сделал вывод, что она серьезная, и это ему понравилось. Встреча уже перестала походить на представление, и Роско захотелось узнать больше.
— Знаете, что учителям приходится жить здесь? У нас нет денег на дом. Свет — масляная лампа. Отопление в школе — коксовая печь. — Он указал на черное чудовище в углу. — Отопление в доме — открытый огонь. Единственная современная вещь — телефон. — Внезапно Роско усмехнулся. — Не спрашивайте, как его удалось установить. У бюрократов тоже случаются порывы щедрости.
Викарий задумчиво перелистывал рекомендации Джиллиан.
— Вы когда-нибудь жили в сельской местности, мисс Уорд? — спросил он.
— Нет.
— Одна из ваших рекомендаций от Эндрю Бойса, члена парламента. Мы вместе учились. Я не видел его уже несколько лет. Ваши родители живут в его избирательном округе?
— Раньше жили. До того как заняться политикой, он был семейным адвокатом. Иногда он приезжает на выходные. Мой отец работает в текстильной промышленности. У нас дом вблизи Стретфорда в Ланкашире.
Иан Роско перебил:
— Стретфорд? Окрестности Манчестера, далеко не сельская глушь. Одиночество вас не пугает?
Джиллиан не знала. Но он говорил так уверенно, что она решила все отрицать из чувства противоречия. Если ты пишешь книгу, одиночество только на руку.
— Я так не думаю.
— У вас нет никого, кто бы мог жить с вами, какой-нибудь родственницы?
— Моя сестра работает в больнице в Шеффилде.
— Работа в больнице обязывает. Не думаю, что вы можете часто видеться.
— Свободное время она проводит в моей квартире. Она подумывает о том, чтобы заняться частной практикой. Тогда у нее будет больше времени. — Джиллиан внезапно добавила: — Мы близнецы.
Роско задумался. Возможно, она пошла работать в городскую школу из-за сестры.
— Вы не хотели в самом начале работать в сельской школе?
— Нет, мне нравилось в городе.
— А теперь?
— А теперь я хочу перемен.
Роско посмотрел на викария. Похоже, девушка приняла твердое решение. Он догадывался, что истинную причину она не назвала, но настаивать не мог. Иан решил показать ей дом. Если он ее не испугает, тогда ей уже ничего не страшно.
Роско сказал викарию:
— Похоже, вы уже задали все вопросы? Хотите спросить что-нибудь еще?
Если бы была дюжина кандидатов, викарий мог бы коснуться теории образования. Он сам в этом не разбирался, но если надо выбирать, то стоит задавать вопросы. Придерживается ли она теории механического запоминания, является ли последовательницей Шонелла, или Пиаже, или других законодателей педагогики. Но других кандидатов не было. Если она получит работу, то будет стараться как может, а время покажет, сделали ли они правильный выбор.
— Нет, вопросов больше нет. Может, мисс Уорд хочет у нас что-то спросить?
Ну вот, началось, подумала Джиллиан. Как обычно, инициатива переходит в твои руки. Во время поездки она к этому подготовилась. Ее голова была полна умных вопросов, но теперь она не могла вспомнить ни одного.
— Нет, у меня нет вопросов, — ответила она.
Роско обернулся к остальным.
— Кендрик?
Кендрик, рано полысевший, с круглым полным лицом и в тяжелых очках в роговой оправе, покачал головой.
— Нет, думаю, мы обо всем спросили.
— Мисс Корри?
Мисс Корри в мужском твидовом костюме пожала широкими плечами.
— Дэвенпорт?
