Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 30
Рыжебородый набирал себе продукты. Колбасу, сыр, масло, пиво, ещё что-то. Андрейка молча наблюдал за ним и за тем, как смотрят на великана люди в магазине: и продавцы, и покупатели. Правда, редкий человек… Большой… с рыжеватой бородой… в бандане и коже… в здоровенных ботинках с какими-то железными нашлёпками… и вообще…
— А теперь ещё раз! Батон, литр молока, пачку масла, — перечислял великан. — Чего тебе ещё? А-а… полкило колбасы, полкило сыру. Килограмм яблок, пакет пряников. Чего? Да, шоколадку. Не, не эту. Вон ту, большую. Ну, кажется, всё. Да. В два пакета. Сколько? Спасибо!
Из магазина они вышли молча. Бородач упаковал пакеты с продуктами и скомандовал:
— Залезай! Только лучше садись впереди меня. А то мал ты ещё для второго номера.
— Я же сто рублей потерял, — наконец обрёл дар речи Андрейка. — А вы мне накупили на двести. Или на триста.
— Волшебники сторублевок не наблюдают, — ответил рыжебородый, садясь на мотоцикл. — Чего стоишь? Вперёд!
Эх, как жаль! Жаль, что никто из мальчишек со двора не видел, как приехал Андрейка домой на мотоцикле марки «Харли-Дэвидсон»! Как привёз его домой бородатый великан, почти что волшебник… Как…
— Ну, хой![1] — протянул великан для рукопожатия свою большую ладонь. — До свидания, Андрейка. Держи свой волшебный пакет.
Ух и тяжёлым оказался пакет!
Мотор взревел.
— Дядя! Дядя! Подождите! — опомнился Андрейка. — Спасибо! Спасибо вам! А вы… А вас… А… А как вас зовут?
— Зовут? Ха! Ангел! Вася-Ангел! Вот как меня зовут!
— Это что, кличка такая?
— Ну, брат, ты меня обижаешь! — Вася-Ангел заглушил мотор. — Что это за слово такое поганое — «кличка»! Это, брат, имя такое!
— А разве есть такое имя — Ангел?
— Есть, конечно. Если стал байкером, нужно обязательно получить новое имя. Хоп?[2]
— Что — «хоп»?
— Понимаешь?
— Да. А почему Ангел?
— Потому. Ну ладно, слушай. Однажды, когда я только-только прикупил себе первый байк… колбасился я… — Вася-Ангел посмотрел на Андрейку и поправился: — Ехал я по шоссе… Глядь, впереди КамАЗ гружёный, и несётся он прямо на меня. Ну, тут я и кричу: «Поднимите меня, ангелы небесные!»
— И что? — Андрейка и верил, и не верил Васе.
— Что? Ничего. Подняли ангелы мой «харлей» и перенесли его через КамАЗ. И поставили так аккуратненько, прямо на шоссе. И сказали мне…
Тут Вася-Ангел снова завёл мотор. Мотор заревел.
— Что, что они сказали? — закричал Андрейка.
— «Не будь дураком, Вася!» — вот что они сказали! Ха!
— Вася! Ангел! Ты приедешь ещё?
— А ты хочешь?
— Да! Да! Ангел! Приезжай! Улица Рассветная, дом двенадцать, квартира сто десять!
Вася-Ангел махнул рукой в кожаной перчатке с отрезанными пальцами и резко рванул с места. Через секунду только сизое облачко дыма напоминало о том, что здесь только что стоял мотоцикл. Настоящий «Харли-Дэвидсон», блестящий разными железячками.
Так и не понял Андрейка, расслышал Вася-Ангел его адрес или нет.
ГЛАВА 5Ох, как обрадовалась мама, когда Андрейка дотащил домой пакет с продуктами!
Мама с Андрейкой жили в небольшой двухкомнатной квартирке, на четвёртом этаже пятиэтажного дома. В не новом, но и не центральном московском районе.
Мама воспитывала Андрейку одна. Мамина мама и мамин папа рано умерли, и Андрейка их помнил очень смутно. А вот своего папу Андрейка никогда не видел.
Жизнь у Андрейки с мамой протекала спокойно, пока у мамы не подкачало здоровье. Сначала маме сделали операцию, а потом ей приходилось часто и подолгу лежать в больнице. Даже если она в больнице не лежала, она всё равно ездила туда на осмотры.
На шее у мамы теперь виднелся шрам после операции. Если мама выходила на улицу, она повязывала на шею маленькую косыночку.
— От нескромных глаз, — так говорила мама.
Уже год, как мама болела. Работать журналисткой, как прежде, не могла. Правда, она старалась не падать духом, при Андрейке не плакала и не жаловалась. Мама даже пыталась подрабатывать, сидя у старенького компьютера и набирая, а так же редактируя разные тексты для разных людей.
Бюджет маленького семейства состоял теперь из маминой пенсии, какого-то пособия и того, что удавалось маме заработать в промежутках между нахождением в больнице и другим лечением.
Мама-то старалась не плакать и не жаловаться, а вот соседка, тётя Вера, та не сдерживалась, когда оставалась присматривать за Андрейкой.
— Уж ты бедный-разнесчастный! — причитала она. — Что же будет с тобой? Куда пойдёшь? Ведь твоей маме недолго…
— Никуда я не пойду, теть Вера! Я дома буду жить, — не соглашался с соседкой Андрейка.
— Ох, ох, ох! — вздыхала соседка.
От тёти Веры и услышал Андрейка страшное слово «рак». И ещё более страшные слова: «метастаз в лёгкие» и «Свете недолго осталось».
Это Андрейкину маму звали Света. Но Андрейка не верил, что страшные слова тётя Вера говорит о его маме.
Конечно, не мог он понять до конца, что происходит. Он жалел маму. Он думал, что ещё немножко — и мама выздоровеет! Мама поправится, и они снова заживут, как раньше, — перестанут считать сторублевки, оставшиеся до маминой пенсии, будут ездить на прогулки в парк, кататься на водном велосипеде, объедаться мороженым.
Но пока…
Пакет с продуктами, купленный незнакомым бородатым байкером, очень пригодился маленькому семейству. Мама долго не могла поверить рассказу Андрейки, но, в конце концов, что ей оставалось делать? Только достать продукты из пакета и положить их в холодильник!
В тот день мама с Андрейкой устроили пусть и небольшой, но «пир на весь мир». Ели бутерброды с сыром и колбасой, пили чай с пряниками, заедали шоколадкой. Мама хотела оставить шоколадку Андрейке, но он воспротивился и сам всё разделил точно поровну.
— Вот вырасту — буду много денег зарабатывать, — говорил Андрейка. — Ты, ма, подожди чуть-чуть. У нас столько будет шоколадок — даже в шкаф не влезут!
— Ох, Андрейка-Андрейка, ты моя канарейка! — улыбалась мама. — Как бы мне хотелось дождаться! Всего каких-то десять лет, пока ты школу закончишь. И ещё каких-то пять лет, пока закончишь институт. Всего каких-то пятнадцать лет, и всё!
— Ma, я могу учиться в институте и на работе работать! Так что не пятнадцать лет! Меньше.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 30
