Намного легче ответить на вопрос, что выигрывает консультант McKinsey. Он получает деньги, власть и престиж, а также право на интеллектуальное превосходство в корпоративной сфере. Консультант – не банкир, не бухгалтер, не аудитор и не юрист. Консультант – мыслитель. У него есть возможность нашептывать рекомендации на ухо власть имущим, оказывать влияние – и при этом не нести ни малейшей ответственности. Консультанты из McKinsey были самыми любимыми внешними советниками генерального директора Enron Джеффа Скиллинга в период подъема и падения этой газовой компании из Хьюстона. За свои действия Скиллинг угодил в тюрьму. А McKinsey вышла из скандала, в общем, незапятнанной.
Возможно, самое лучшее в работе на McKinsey – то, что это билет в любую точку мира. Фирма – лучшая высшая школа в мире бизнеса, трамплин в карьере, и упоминание о работе в McKinsey – ценнейшее украшение любого резюме. Независимо от того, сколько длилось сотрудничество, оно может служить завидным козырем, позволяющим претендовать на высшие корпоративные должности, особенно в компаниях – клиентах McKinsey. Фирма сплела удивительно крепкую сеть бывших сотрудников, занимающих лучшие кабинеты и места в советах директоров по всему миру. Лу Герстнер, прославившийся выводом IBM из кризиса, работал в McKinsey до того, как перепрыгнуть оттуда в American Express, когда-то бывшую одним из его клиентов. Генеральный директор Morgan Stanley[7]Джеймс Горман проработал в McKinsey десять лет, прежде чем перескочил в компанию Merrill Lynch,[8]также бывшую его клиентом. И такие «десанты» происходят буквально раз в неделю.
Конечно, не у всех карьера продолжается блистательно. Скиллинг тоже выходец из McKinsey. Двое осужденных по делу хедж-фонда Раджа Раджаратнама (это был крупнейший в истории скандал с торговлей инсайдерской информацией, расследовавшийся в 2009–2012 годах), бывший директор Анил Кумар и бывший управляющий директор Раджат Гупта, тоже когда-то сотрудничали с McKinsey.
В McKinsey редко встретишь пожилого консультанта. В McKinsey, как и в ее близнеце, Гарвардской школе бизнеса, отдают предпочтение молодости перед возрастом. McKinsey походит на Гарвардскую школу бизнеса и в других отношениях. Для выпускника Гарварда существует только Гарвард – и ничего больше. Так же обстоят дела и с сотрудником McKinsey. Действительно, почти у всех выходцев из McKinsey до конца жизни сохраняется ощущение своей исключительности, избранности. Вот почему скандал у Раджаратнама потряс фирму до основания. Однако, хотя Анил Кумар продавал секреты клиентов, а Раджат Гупта публично нанес удар по системе ценностей, которую издавна лелеяла фирма, чем унизил ее, бизнес как таковой не пострадал. Хуже другое – ущерб, нанесенный самооценке фирмы, ее представлениям о себе самой.
Наконец, поговорим об обществе. Нет оснований сомневаться, что McKinsey сделала корпоративную сферу более эффективной, более рациональной, более объективной и более действенной. Но насколько ее вклад выходит за обычные пределы?
В McKinsey хотели бы, чтобы мир верил: консультанты – миссионеры, несущие остальным лучшее, на что способна деловая мысль; бесстрашно подталкивая компании к будущему, они не просто стремятся наращивать прибыль, но способствуют прогрессу человечества, не более и не менее. В такой точке зрения заключено больше, чем достоинство. И если самые сильные, самые толковые и самые успешные компании мира продолжают нанимать специалистов McKinsey, это само по себе свидетельствует, что эти специалисты действительно создают стоимость.
Как и в случаях со многими крупными компаниями, трудно не заметить растущего числа примеров того, что консультанты McKinsey, получая огромные вознаграждения за результаты сомнительной ценности, ведут себя как наемники. В самых вопиющих случаях специалистов McKinsey могут привлекать, чтобы они нанесли глянец, на самом деле лакирующий грязные делишки руководства компаний-клиентов. Несомненно, люди из McKinsey – продажные консультанты для управленцев, оправдывающих резкое сокращение расходов, и удобные козлы отпущения, на которых сваливают вину за такое сокращение. Возможно (впрочем, утверждение бездоказательно), что McKinsey – единственная фирма, узаконивающая массовые увольнения, и что другой такой ни в один период современной истории не существовало.
В известном смысле McKinsey – это Goldman Sachs[9]в мире консалтинга. Обе фирмы занимают высшие позиции в своих секторах, обе символизируют и нечто большее. Они стали символами неизменно жгучего вопроса, действительно ли интеллектуальные способности и энергия, вложенные этими фирмами, стоят возможностей, утраченных их клиентами. Действительно ли именно там самые блестящие умы Америки могут вносить самый значительный вклад в бизнес? В McKinsey этот вопрос отчасти сняли, переключив внимание на клиентов из разных стран мира – в то самое время, когда экономика США сталкивается с самыми серьезными проблемами за последние полвека. Американская экономика с начала и до конца отстроена по рецептам McKinsey, и ничего другого не остается, как перестраивать ее с самых основ. А это задача, для которой McKinsey, возможно, и не годится.
Относительно McKinsey можно задать тот же вопрос, какой задают в отношении всего американского бизнеса: продолжает ли американский бизнес генерировать новые способы мышления или же он просто полагается на былые достижения, помогающие опережать конкурентов? Определенно и то и другое. Вопрос в соотношении обеих составляющих.
Консалтинг вообще – и консалтинг McKinsey в особенности – всегда был явлением, суть которого трудно описать. С одной стороны, трудность обусловлена тем, что в идеальных отношениях с клиентом консультант исчезает где-то за кулисами почти сразу же после того, как его работа выполнена и деньги получены. Но есть и другой момент – неуловимость, неосязаемость того, что приобретает клиент и чем торгует консультант.
McKinsey продает свою компетентность, способность видеть вещи четче и лучше, чем клиенты. Разовое выполнение такой задачи – не выдающееся достижение. Свежий взгляд на ситуацию – способ решения многих проблем, причем не только в бизнесе. Но выполнять такую задачу в течение почти столетия – действительно трудное дело, с которым McKinsey, по-видимому, справляется.
Когда руководитель какой-нибудь компании приглашает специалистов McKinsey, он знает, что за достойную оплату нанимает самых одаренных людей, привычных к напряженной работе. Прозрения могут быть (и часто оказываются) результатом невероятно сложного анализа, а у McKinsey – лучшая в мире армия аналитиков. И специалисты McKinsey, кажется, всегда находятся в самой гуще событий. В 2012 году бизнес McKinsey в Китае был одним из стремительно развивавшихся направлений деятельности.
