Мое тело покрывали бурые пятна запекшейся крови. Кровь была повсюду, она даже просочилась сквозь кем-то наброшенное на меня поверх простыни покрывало.
Однако, несмотря на такое обилие кровавых следов, никаких ран или швов я на себе не обнаружил. Видимо, кровь была не моей. Но никакой версии относительно того, откуда она взялась, у меня так и не появилось. Не окатили же меня кровью из ведра для создания спецэффекта, как в американском боевике.
Были и другие детали, которые меня насторожили. Казалось, в операционной я находился совсем один. Хирурги в масках не суетились вокруг, и медсестер тоже не было видно. Кроме того, само помещение, насколько я мог разглядеть, было весьма грязным, словно это не обычная отечественная больница, а заграничная криминальная клиника по извлечению органов на продажу.
На подвесном потолке и стенах комнаты виднелись многочисленные пятна. Выглядели они так, будто в операционной щедро расплескали концентрированную серную кислоту, которая прожигала поверхность всюду, куда попадала. Многие предметы интерьера утратили полностью или частично свой первоначальный цвет, как изображения на выцветшей под солнцем фотографии. Висевший на стене круглый циферблат часов оплавился и деформировался, стекло волнистой пленкой висело под корпусом, и я невольно вспомнил картину Сальвадора Дали. Стоявший под часами передвижной столик с монитором, какими-то датчиками и медицинским инвентарем обуглился, словно после пожара. Оплавленные провода опутывали его, как лианы в диких джунглях. У стоявшей рядом с операционным столом металлической тележки с хирургическими инструментами были выломаны целые куски. Выглядела она так, как будто огромное изголодавшееся существо жадно обкусало ее.
Впрочем, странности не ограничивались внешним видом операционной. Новым открытием стало то, что боль, мучившая меня после пробуждения, прошла без следа. Я чувствовал себя совершенно здоровым. В связи с этим возник вполне резонный вопрос: что же, собственно, я здесь делал? Не позагорать же под хирургическим светильником прилег…
Не найдя ответа и на этот вопрос, я решил как следует осмотреть помещение и приподнялся на локтях. К своему ужасу я понял, почему не было видно медицинских работников – никого из них не осталось в живых. Врачи и медсестры лежали на полу вокруг хирургического стола в самых немыслимых позах.
Трудно было поверить, что все это реально. Похоже, я снова видел кошмар. Но теперь уже, очевидно, наяву. От страха у меня перехватило дыхание. Я буквально остолбенел, не в силах ничего предпринять или даже просто сдвинуться с места.
Прошла минута или две, прежде чем я заставил себя продолжить изучение операционной. Специфического запаха не ощущалось, стало быть, врачи умерли не так давно. Но что их убило? Это было абсолютно непонятно. Может, я пробыл некоторое время в коме и случайно проспал конец света в виде экзотической пандемии? Версия была, конечно, безумной. Впрочем, что еще могло прийти на ум при виде открывшейся картины. Превозмогая страх и рвотные позывы, я решил осмотреть трупы, чтобы понять, что здесь случилось.
Вид у медиков был прескверный. Их лица, точнее то, что от них осталось, были полны дикого ужаса и нестерпимой боли. На некоторых не хватало фрагментов кожи, на других исчезли, словно растворились, мышцы. Были и полностью сохранившиеся, при взгляде на которые возникло ощущение, что жизнь из них просто вытекла.
Хуже всего пришлось хирургу. На месте его глаз зияли две обугленные дыры. Такое же жуткое отверстие осталось и на месте носа. Кожа стала серой, как пепел, и местами потрескалась. Халат был залит кровью и чем-то еще желтовато-зеленым. Месиво костей и тканей, видневшееся из-под разорванного халата, даже смутно не напоминало человеческое тело – скорее, солому, которой набивают огородное чучело. Одна рука врача мертвой хваткой сжимала скальпель. Со скальпеля, припекшееся кровью, свисало нечто, нитеобразное и мерзкое, зеленого цвета. На месте второй руки остался лишь пустой рукав белого халата, из которого высыпалась горстка серого пепла, словно кисть истлела от какого-то внутреннего жара.
От увиденного в голову полезли невеселые мысли. Вдруг подобное творится не только здесь, но и за пределами операционной? Что ждет меня там, снаружи? Улицы, заваленные трупами? Зомби с мутантами? Обезумевшие люди? Или что еще похуже, чего не придумал даже Голливуд?
Или, возможно, я сам каким-то образом убил врачей, и сюда вот-вот ворвется до зубов вооруженный спецназ и арестует меня?
Последнее предположение перевесило чашу весов между страхом, подсказывавшим, что надо затаиться, и желанием выжить, диктовавшим необходимость действовать. Видимо, пришло время убираться прочь из этого жуткого места.
Конечно, я не верил, что мог совершить убийство, хоть и ничего не помнил о своем прошлом. Но, с другой стороны, объяснять представителям закона, что я, единственный выживший, делал в комнате с кучей мертвецов, тоже не хотелось.
Медленно спустив босые ноги с операционного стола, я осторожно встал. Чтобы удержать равновесие и не рухнуть от слабости, мне пришлось опереться на стол и перевести дыхание.
Голова немного кружилась и побаливала. Ноги и руки слегка покалывало, и они казались ватными. Однако в целом я был в состоянии двигаться. Правда, незаметно покинуть больницу, будучи абсолютно голым, было несколько проблематично.
Кое-как преодолев страх и отвращение, я подошел к одному из более-менее сохранившихся трупов. Брезгливо расстегнул трясущимися пальцами пуговицы на его хирургическом халате и стянул с мертвого врача одежду. Одевшись, я позаимствовал ботинки у другого врача, носившего обувь моего размера.
Теперь я был готов покинуть этот склеп.
Все еще нерешительно, крадучись словно кошка, охотящаяся за мышью, я пошел к двери. По пути мой взгляд упал на стальной лоток, стоявший между хирургических инструментов на одном из передвижных металлических столиков. Он был полон таких же нитевидных субстанций, какие я заметил раньше на скальпеле хирурга, похожих на водоросли или на клубок тонких ленточных червей. Вдобавок ко всему, эта мерзость была пропитана кровью и какой-то серой слизью. Их вид был отвратителен, меня снова начало подташнивать, и я невольно остановился. Резко отвернувшись, чтобы сдержать рвотный позыв, я посмотрел в сторону выхода из операционной и двинулся в этом направлении.
Дверь в коридор была распахнута настежь. Подойдя к ней, я ненадолго остановился. В голове проносились, сменяя друг друга, картины того, что могло ждать меня за пределами хирургической комнаты. Вскоре я понял, что теряю время, потому как пользы в кошмарных образах, всплывавших откуда-то из глубин моего подсознания, не было никакой. Не обращая на них внимания, я двинулся дальше, не забыв прихватить на случай самообороны скальпель.
Людей в коридоре не было. Точнее, живых людей.
Первым, что я увидел, оказалось тело мертвого врача у дверей. Похоже, он пытался сбежать из операционной, но не успел. Растянувшись на полу в паре метров от меня, доктор лежал лицом вниз, вытянув руку вперед, словно перед смертью пытался ползти. Впрочем, было ясно, почему этот несчастный прервал свой бег и пытался двигаться ползком: вместо ног был лишь след из серого пепла.
