Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Хватит. Пора взрослеть.
Ну и Шишкину передайте, что его демагогия на нас уже не действует.
…Не надо тебе туда
Эдуард, я прочитал сегодня вашу статью о том, как будет выглядеть Россия после прихода к власти «буржуазных лидеров». Особенно мне понравился вот этот момент:
«Это, конечно, не значит, что волнений, связанных с социальными реформами, не будет, — будут, ведь будут же реформы, правда? Значит, никуда не денется и нынешняя милиция с ОМОНом, только — вот парадокс! — зверства ОМОНа почему-то не будут, как сейчас, вызывать протеста у либеральной интеллигенции, зато слово «быдло» по отношению к выходящим на демонстрации гражданам вернется в лексикон просвещенной публики и прочно в нем закрепится. Студенты, может быть, смогут спокойно учиться в своих институтах — с отсрочками от армии все будет нормально. В армии, строго говоря, все останется по-прежнему — и служить будут те же простые парни из рабочих районов, где нету работы, и тысячи мрачноватых воинских частей, разбросанные по стране, ни во что приличное не превратятся, и нового оружия, и техники не будет. Разве что войска, наверное, уйдут из Чечни, и воевать в Чечне не придется. И в Ингушетии тоже, и в Дагестане, и в Ставрополье, и на остальных территориях, отвоеванных у революционной России свободолюбивой Ичкерией».
Я не знаю, на какой строчке вы поняли, что я вас сейчас пытаюсь разыграть, и поняли ли вообще — в принципе, это ведь не очень отличается от вашего «заключат долгожданный мирный договор с Японией (России он на самом деле не нужен, как корове седло), отдав Японии Курильские острова. Далее (уж будьте уверены), улыбаясь и кланяясь, самураи станут настойчиво требовать себе Южный Сахалин. И через пару лет получат и этот кусок. Где-то через год-два после их прихода к власти «болотные» вожди сделают Калининградскую область свободной территорией. Чтобы ещё через год вывести её из состава Российской Федерации», — вы ведь не станете возражать, что (с поправкой на разницу литературных талантов их авторов, конечно) две цитаты, которые я здесь привел, безумно похожи.
И автор цитаты про Сахалин — вы, да. Свежий вы, май 2013 года. А автор цитаты про ОМОН и Ставрополье — я, и это март 2005 года. И, поздравляя вас с тем, что вы сейчас, семидесятилетний, приходите к тем же выводам, что и я, двадцатипятилетний, восемь лет назад, — поздравляя вас с этим, я хочу поделиться с вами коротким воспоминанием о том, куда меня те выводы привели дальше.
Когда я задумался, что случится после революции в России (а тогда было модно ждать у нас «оранжевую революцию» по типу украинской), я считался журналистом, близким к только зарождавшимся тогда либеральным молодежным движениям — их тогда было много, до вашей НБП им всем было, конечно, далеко, и, может быть, поэтому вы тогда, насколько я помню, не бросались «лимонками» в тех, кого вы в любом случае заведомо круче, сильнее, умнее.
Сейчас бросаетесь. Что изменилось?
Но я отвлекся. Так вот, дружил я тогда с теми младобуржуазными пародиями на вашу партию, и по мере того, как я на них смотрел, все внимательнее и ближе, я все больше понимал, насколько они — ну, давайте мягко, — несовершенны. Мягко, да — я и критиковал их сначала мягко, потом чуть жестче, потом еще жестче, и, в конце концов, с одной трибуны даже обозвал «куском г*вна» кого-то из тех молодежных лидеров (перечитайте свои нынешние лимонки — кажется, вы и про него, повзрослевшего, писали). Я ругал их, им это не нравилось, зато нравилось людям, о которых я знал, конечно, что они откуда-то из околокремлевских мест, но на первый взгляд они были даже посимпатичнее тех яшиных и доброхотовых, которых я тогда ругал.
Все происходило настолько естественно, что, обнаружив себя среди идеологических холуев путинского Кремля, обнаружив себя если не буквально одним из них, то в любом случае их коллегой и другом, я даже не испугался — ну а что, они тоже, конечно, несовершенны, но, кажется, терпимо, особенно, по сравнению с теми, будущими буржуазными.
И я не знаю, что бы со мной было дальше, в какого бы политолога Маркова я превратился бы, если бы меня из этого общества просто за шиворот не вытащил мой друг Ольшанский (кажется, вы с ним знакомы, спросите у него) и не забрал бы в свой журнал, в котором можно было писать обо всем, кроме актуальной политики. Это был свежий воздух, на котором я быстро пришел в себя, и которым стараюсь дышать до сих пор, хотя это сейчас с каждым днем все труднее. Так вот, Эдуард, я вам желаю, чтобы и у вас нашелся свой Ольшанский, который так же, за шиворот бы вытащил вас из этой помойки на свежий воздух и сказал бы: «Дед, ты великий писатель, и даже если ты ненавидишь этих «буржуазных лидеров», зачем тебе присоединяться к чекистам из Следственного комитета и нашистким шавкам, которые борются с теми же «буржуазными лидерами», но на профессиональной основе, и дружески над тобой посмеиваются: «вот, добровольный помощник образовался, ему и платить не надо.
Таких добровольных помощников у них было — город можно из них собрать. И почему-то всех их в итоге судьба приводила вот туда же, в то караульное помещение, в котором пахнет калом и в котором сидит товарищ Маркин.
Орать я умею не очень, но вам хочется именно проорать в ухо: Лимонов, не ходите туда. Там Маркин. Там кал. Там плохо. Вам. Туда. Не надо.
И я нарочно сейчас пытаюсь разговаривать с человеком, годящимся мне в деды, в такой развязной форме. Я просто не знаю, какими еще словами вам это объяснить, чтобы вы хотя бы услышали.
И чего действительно боюсь — что нет таких слов, которые вы сейчас могли бы услышать. Что никак вам этого не объяснишь, потому что у вас всегда найдутся соратники, которые в любое время дня и ночи скажут вам, что вы на свете всех милее, всех румяней, белее, умнее, круче, и что вы всегда правы. Ну, вот помните, у Ельцина всегда был рядом охранник Коржаков, который ему так говорил, а потом еще появился пресс-секретарь Ястржембский. Благодаря таким соратникам Ельцин так и умер, будучи уверенным, что он великий человек, освободитель России и все такое. И я сейчас бы даже сказал вам — не будьте как Ельцин, Эдуард! — но ведь и это на вас не подействует, потому что вы же поддерживали Ельцина и в чеченскую войну, и на «тех самых» президентских выборах, то есть быть как Ельцин для вас — это, как я вижу, мечта. Поэтому я говорю вам: превращайтесь в Ельцина на здоровье и когда его преемник пустит вас к себе в приемную по какому-нибудь поводу — не забудьте сказать ему: «Берегите Россию».
Он не поймет, но вы все равно не забудьте, скажите.
Моя речь на Болотной
Есть стойкое ощущение, что эта Болотная — последняя. Ресурс «мы были и придем еще» исчерпан даже не вчера, и я не думаю, что я такой один — кто хочет персонально для себя подвести черту под довольно важным, но все же не более чем периодом в жизни.
Моя черта может быть, самая простая. Полтора года назад я выступал на Болотной — популярный журналист влиятельной газеты, статусный человек по какой угодно мерке. Я говорил с той трибуны тем коллегам, кто пришел митинговать, а не писать репортажи, что если вас, друзья, сегодня будет задерживать полиция, то не надо говорить ей, что вы здесь как журналисты, не надо трясти пресс-картами, не надо обманывать. Свое журналистское удостоверение я тогда честно оставил дома и очень этим гордился.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
