Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
Биография:
Романов Роман Николаевич родился 2 марта 1978 в селе Корнилово под Томском. Детство обычное, деревенское, с коровами, дровами и кедровыми шишками. Школу закончил с серебряной медалью, историю сдавал экстерном в раойно, поскольку в деревенской школе не было учителя истории. Потом – исторический факультет Томского госпедуниверситета, который закончил с красным дипломом. Остался на кафедре преподавателем, закончил аспирантуру, перед самой защитой кандидатской уехал по приглашению нынешнего губернатора Псковской области Турчака Андрея Анатольевича в Москву – работать с молодежными движениями. В 2009 году переехал в Псков в команде губернатора и работал в администрации начальником Управления внутренней политики. Занимался партийной работой, общественной деятельностью, работал на выборах в качестве политтехнолога. В Пскове познакомился с Александром Прохановым, который, по сути, дал путевку в писательскую жизнь.
«Писатель Роман Романов в своей новой книге “Охотники за голосами” ныряет на такую глубину, где почти нет воздуха и где обитают странные глубоководные существа нашей российской политики. Писатель создает уникальную коллекцию этих странных уродцев, безбедно существующих в сернистых слоях наших политических водоемов. Мы даже не подозревали, что такова флора и фауна нашей провинциальной политической жизни. Лишь внезапно одно из существ проникнет на страницы романовской книги или явится нам в удушающем ночном кошмаре…»
«Повесть “Чиновник Авдий” – политическая фантасмагория, политический гротеск, жутковая сказка, в которой жизнь губернского чиновничества описана как сказание о змие.
Современная власть интерпретируется как метафизическое зло, и борьба с этим злом невозможна без вмешательства потусторонних сил.
Писатель Романов знает эту жизнь как патологоанатом, и, делая вскрытие, погружает скальпель на предельную глубину, извлекая мертвые органы, имя которым – губернская бюрократия.
Труд для художника рискованный, но и почетный. Именно это опасное действо определяет язык произведения, его художественные приемы, его эмоциональный эффект, подчас подобный шоку».
А. Проханов, писатель, главный редактор газеты «Завтра»
«Повесть Романа Романова “Монархисты из квартиры 27” из этого круга современной прозы “on-line” и может показаться немного несобранной, но в этом она – только зеркало дня и сознания, научившегося оставаться молодым и после 30 лет. Вот и его герой-то прямо с первой страницы представляется “Сашка, вернее, давно уже Александр Николаевич”. Давно, а все – Сашка. И все они, как он, “не яппи, не хиппи, не интеллигенты, не мещане” – поколение без труда доставшейся свободы. Оттого и чтение родной истории этими молодыми людьми несколько снисходительно и детски самоуверенно. Естественно, что герой легко надеется поправить механизм прошлого, научившись в снах отправляться в минувшее, чтобы поучить там государей, политиков и революционеров, как надо бы сделать мир поразумнее.
История, однако, постоит за себя, и герой выйдет из нее помудревшим…»
В. Курбатов, журнал «Родная Ладога»
«“Охотники за голосами” – это завернутые в литературные формы диалоги о власти. Причем не просто о Русской власти, а о том причудливом конструкте, который сложился из смеси российских традиций и западной демократии за 25 лет. Взгляд изнутри, с земли, взгляд целого поколения последних комсомольцев и пионеров. Стоит читать внимательно».
О. Матвейчев, политолог, профессор ВШЭ
Охотники за голосами
Необходимое предварительное пояснение
Прежде чем рассказать эту ненормальную историю, хочу сказать тому, кто возьмется ее читать следующее. Записана она со слов непосредственного участника событий. Никакого вранья и всяческих литературных домыслов в ней нет. Поскольку в те месяцы я проживал в соседней Губернии и сам довольно часто бывал по делам в той самой Провинции, то самолично убедился в совпадении многих фактов из этой истории с тем, что действительно происходило тогда.
В конце концов, самые разнообразные люди, которые волею судьбы оказались вовлечены во все эти события, живы-здоровы, и ради личного любопытства со многими из них я даже пытался поговорить лично. Большинство реагировало странно: люди становились агрессивны или замкнуты, меняли тему или просто замолкали, или совершенно неожиданно начинали оправдываться. В любом случае хочу сказать, что история эта имела место быть в жизни.
Ведь что мы знаем о жизни? Если говорить совсем уж честно – почти ничего. Ни доказать, ни опровергнуть массу странностей в этой штуке под названием «жизнь» часто невозможно, а школьное образование либо игнорирует все разнообразие фактов, либо навешивает на них ярлык – «сказка». А сказка, как известно, доказательств не требует, она, типа того, всем намек и моральное предупреждение. Но разве то, что мы не можем умом и всей силой науки опровергнуть, означает, что этого не бывает на самом деле? Для меня, например, когда я был совсем маленький, Снежная Королева реально существовала, я по-настоящему ее боялся, не понарошку, выглядывал после мультика в окно и слушал завывание метели в зимней вечерней мгле. А если страх настоящий, то и Королева была очень даже реальной, пока мне кто-то из взрослых не сказал, что это голимое вранье конкретного сказочника, и она сама собой не перешла в разряд выдумок.
Впрочем, сказка так сказка, мне все равно. Хочу только заметить совершенно уверенно, что полагать себя умнее детей – совершеннейшая глупость, которую человек, как правило, осознает только в глубокой старости. В общем, считаю своим долгом рассказать, что мне стало известно, а как читатель к этому отнесется – сугубо его личное дело. Честно говоря, я и сам до сих пор не знаю, как ко всему этому относиться и какие выводы, какая мораль для общества, государства и политических консультантов во всем этом повествовании есть?
Единственное, что я вдруг осознал в процессе записывания рассказа – это то, что подобные истории, оказывается, имеют место быть почти во всех местах нашей необъятной России. Куда бы я ни приехал, самые элементарные поиски вновь открывали мне истории, подобные моей. Может, все дело в повсеместных и регулярных выборах и демократии? Ведь не было же раньше массы людей, которые вместо того, чтобы работать, лезут во власть или все свои время тратят на тех, кто хочет залезть во власть, попадая при этом в совершенно жуткие перипетии? Я даже предположил, что и в Москве, и в ООН все бывает точно также, но развивать эту мысль дальше, признаюсь, не хватает личного мужества. Поэтому единственное, что я нагло и не спросив героя изменил в рассказе – имена людей и названия мест, дабы избавить Провинцию от лишнего любопытства, мало ли что в ней еще хранится такого… очень важного для всех нас. В общем, дело было так…
I
Над Петербургом висело темное, набухшее сыростью небо. Эта мрачная, многотонная сырость словно пыталась раздавить клубами землю, прорваться к водам Невы, слиться с нею, и только макушки деревьев, фронтоны дворцов и античные истуканы на крыше Зимнего сдерживали давление небес. Добровольно гулять в такую погоду могут только неврастеники, мистики и совсем юные одиночки без собственной квартиры, страдающие от несчастной любви. «Удивительный город, удивительный город! – шепотом сам с собой разговаривал Турист, кутаясь на ходу в промокшую куртку. – Вот где небо-то с землей сходятся! Питер – это же край земли… И где Атланты, где Атланты, я вас, дорогие мои, спрашиваю? Приподнимите же небо повыше!»
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
