Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
Все это было еще впереди. А тогда, 3 ноября 1783 года, когда два батальона кавказских егерей: Горский — подполковника Мерлина и Белорусский — подполковника Квашнина-Самарина с четырьмя орудиями под общей командой полковника Бурнашева вступили в Тифлис, грузины ликовали. На всех церквях били в колокола, а под сводами храмов возносились благодарственные молитвы во славу русского воинства. Во дворце царя Ираклия II знать клялась в вечной дружбе и любви посланцам императрицы Екатерины II.
В Исфахане, столице Персии, от подобного вероломства потеряли дар речи. И было от чего. Ираклий II, выросший и получивший воспитание в Персии, пользовался особым расположением шаха. В качестве одного из командующих участвовал в походе персидских войск в Индию. Позже в знак благодарности он получил царский престол в Кахетии. В соседней области, Картли, правил его отец Теймураз. После его смерти в 1762 году Ираклий II получил из рук шаха в свое владение и эту территорию.
С того дня утекло много воды, и потому грозный рык терзаемого междоусобными войнами «персидского льва» уже не пугал Ираклия II. Он платил ему презрением. Персидские чиновники, находившиеся на территории Картли и Кахетии, подвергались обструкции и изгонялись. Всякое упоминание о прошлых, исторически сложившихся отношениях с Персией, вымарывалось из письменных источников и памяти народа. Теперь Ираклий II торопился засвидетельствовать преданность новому хозяину. В Тифлисе посланцы русской императрицы «таяли» от радушия грузинской знати, а в холодном Петербурге ее пылкие речи во славу России и заверения о самоотверженной борьбе Грузии за интересы империи на Кавказе согревали сердца Екатерины Великой и ее «сиятельного двора». При этом лукавые царедворцы Ираклия II стыдливо умалчивали о том, что новые приобретения осуществлялись русскими руками.
Предав своего прежнего хозяина — персидского шаха, Ираклий II первым делом принялся захватывать «лакомые куски» разваливавшейся империи.
Опираясь на мощь батальонов кавказских егерей, он совершил завоевательные походы на отколовшиеся от Персии Гянжинское, а затем и Эриваньское ханство. Аппетит, как говорится, приходит во время еды. Используя нарастающее соперничество между Россией и Турцией за господство над Кавказом, Ираклий II попытался прихватить кусок территории Мингрельского царства. Это явно не понравилось в Стамбуле. Турция, все еще крепко стоявшая на ногах, грозно забряцала оружием. И тогда Ираклий II, чтобы не дразнить грозного соседа, вступил с ним в тайные переговоры.
Закончились они тем, что в 1786 году Ираклий II в нарушение положений Георгиевского трактата заключил за спиной России договор с Турцией о ненападении. Казалось бы, он перехитрил всех. В Петербурге добился высокого покровительства и защиты от преданной Персии. В Стамбуле султан сменил гнев на милость и, более того, пообещал удерживать воинственных лезгин и чеченцев от набегов на Восточную Грузию. Но так казалось только Ираклию II.
В Петербурге, узнав о черной измене, пришли в страшное негодование. И было от чего. Мало того, что этим своим шагом неблагодарный грузинский царь перечеркнул основные положения Георгиевского трактата, так он еще нанес серьезный удар по российским планам, связанным с утверждением своего господства на Кавказе. В Петербурге рассматривали Восточную Грузию как надежного союзника, а ее территорию как важнейший плацдарм на пути к этой цели и потому потребовали от Ираклия II немедленной денонсации договора с Турцией.
Около года шли напряженные переговоры. Ираклий II, посчитав, что Санкт-Петербург далеко, а Стамбул рядом, ринулся в объятия Османской империи. Летом 1787 года в Стамбуле договор был ратифицирован. В Петербурге такого откровенного бесстыдства грузинскому царю простить не могли. Русские батальоны покинули земли неверного союзника.
Спустя четыре года, в 1791 году, турецкие войска потерпели серьезное поражение в войне с Россией, и Ираклий II остался один на один не только с потрепанной и озлобленной Турцией, но и с набравшей силу Персией. К тому времени шах Персии Ага Мухамед-хан Каджарский (1741–1797, шах Персии 1779–1797) железной рукой сумел собрать большую часть осколков бывшей империи и вспомнил о недавнем баловне — грузинском царе. Армия персов двинулась на Тифлис, и в Крцанисской битве 8-11 сентября 1795 года наголову разбила войска Ираклия II. Сам он с сыном Георгием вынужден был спасаться бегством. В наказание за его предательство около 20 тысяч мирных жителей Тифлиса поплатились своими жизнями или свободой — были обращены в рабство. По иронии судьбы на бывшем поле боя ныне находится резиденция президента Грузии.
После столь оглушительного поражения судьба династии Ираклия II и Восточной Грузии, казалось бы, была предрешена. Но удача в очередной раз лицом повернулась к ним. Россия возвратилась на Кавказ, чтобы закрепиться на берегах теплых морей — Черного и Каспийского. В 1796 году 30-тысячная русская армия под командованием генерал-поручика В. А. Зубова (брата Платона Зубова, последнего фаворита императрицы Екатерины II) выбила персов из Восточной Грузии и стала заслоном на южной границе. Дряхлеющий Ираклий II понял, что время его политических игр закончилось, и сделал свой последний хитрый ход, сохранивший династию на плаву. Он передал власть над Картли и Кахетией сыну Георгию XII (1746–1800, царь 1798–1800).
Прилежный ученик отца, тот сделал Петербургу предложение, от которого трудно было отказаться. Георгий просил уже не о покровительстве, а о принятии в российское подданство Картли и Кахетии. В 1801 году Восточная Грузия вошла в состав Российской империи. Спустя два года ее примеру последовала Мингрелия. А Имеретия, как перезревшая хурма, сама свалилась в «русскую корзину». Ее царь Соломон, уступавший умом своему знаменитому тезке и надумавший вести двойную игру с Петербургом и Стамбулом, в итоге переиграл самого себя и вынужден был бежать в Турцию. В 1804 году Имеретинское царство было упразднено и включено в состав Кутаисской губернии. С того времени начался новый отсчет в истории собственно Грузии.
Под надежным военно-политическим зонтиком могущественной Российской империи и при самой активной поддержке ее войск осуществлялось собирание некогда утерянных правителями Картли земель: Ахалцихе, Саингило, Самцхе-Джавахетии и Аджарии. Одновременно с этим набирал силу и другой важный процесс. В сознании картвелов, кахетинцев и гурийцев началось формирование представления о себе как о единой, особенной нации, которая ныне известна как грузины.
Грузия как на дрожжах разрасталась территориально и приобретала в составе Российской империи особый статус, который ни тогда, ни позже, за исключением Великого княжества Финляндского, не имела какая-либо другая губерния или область. На территории с населением в 300 тысяч человек местных князей и дворян оказалось не меньше, чем во всей 50-миллионной России. От фамилий грузинской знати, князей Шервашидзе, Чавчавадзе, Церетели, Орбелиани, Мачабели, Абашидзе и других, находившихся в царской свите и гвардии, рябило в глазах и звенело в ушах. С космической скоростью она взлетела на орбиту высшей русской аристократии.
Прошло чуть больше десяти лет с момента вхождения Восточной Грузии в состав Российской империи, как потомок грузинских царей, герой Отечественной войны 1812 года князь П. Багратион встал в один ряд с великими полководцами М. Кутузовым и А. Суворовым. Его медальный профиль и пассионарный образ стали предметом поклонения для художников, скульпторов и поэтов. Вскоре не только грузинская речь, но и грузинская кровь разбавила кровь русскую великокняжескую. Позже она появилась и в жилах российской императорской семьи. Великий князь Георгий Романов на четверть оказался грузином. Его бабушка, великая княжна Леонида Георгиевна, происходила из известного рода Багратион-Мухранских. И если картлийским царям понадобилось столетие, чтобы стать своими при дворе персидского шаха, то их проворные потомки при российском престоле ухитрились пройти эту дистанцию всего за несколько десятилетий.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
