Несносный мальчишка… Я выхватила у него фотоаппарат.
Не понимаю, почему ему так нравится играть в воришку? Впрочем, это у него и в самом деле здорово получается. Я даже не почувствовала, как он залез ко мне в карман.
Я строго-настрого запретила ему прикасаться к моему фотоаппарату. В этот момент мистер Старкc предложил группе перейти в следующую комнату.
Последовав за остальными, я мельком заметила человека в черном плаще. Он медленно брел за нами, по-прежнему прикрывая глаза широкими полями шляпы.
Мне вдруг стало страшно. Зачем этот незнакомец следит за мной и Эдди? Нет, не может быть! Скорее всего, он просто один из посетителей башни. Но почему у меня такое чувство, будто он преследует нас?
Рассматривая орудия пыток в соседней комнате, я время от времени оглядывалась на незнакомца. Похоже, витрины с экспонатами его ничуть не интересовали. Он держался возле стены, его черный плащ растворялся в тени, а взгляд был устремлен на нас.
– Посмотри-ка! – Эдди увлек меня поближе к витрине. – Что это такое?
– Тиски для больших пальцев, – объяснил мистер Старке, подходя к нам. Он снял с полки одно из орудий. – С виду они похожи на кольцо, – продолжал он. – Видите? Их надевали на большие пальцы – вот так.
И он надел на свой палец большое железное кольцо, а затем поднял руку, чтобы все его видели.
– Сбоку на кольце есть винт. Когда его закручивают, кольцо сжимается, все глубже врезаясь в палец.
– Ой! – невольно вскрикнула я.
– Отвратительная штука, – согласился мистер Старке, кладя тиски обратно на полку. – Здесь полным-полно подобных орудий.
– Не могу поверить, что в замке и вправду пытали людей, – пробормотал Эдди дрожащим голосом – он терпеть не мог рассматривать орудия пыток, особенно настоящие.
– А я бы охотно надела на тебя вот это! Иногда, не выдержав, я начинаю дразнить трусишку брата. Вот и сегодня он меня достал, и я, протянув руку поверх каната, отгораживающего экспозицию, схватила металлические наручники. Они оказались тяжелее, чем на первый взгляд. Внутренняя поверхность железных колец была сплошь усеяна железными шипами.
– Сью, сейчас же положи их на место! – перепуганно зашептал Эдди.
Я надела одно кольцо себе на запястье.
– Смотри, Эдди! Если защелкнуть наручники, шипы вопьются в руку…
И вдруг тяжелое металлическое кольцо само собой защелкнулось. Я вскрикнула и завертела его, пытаясь высвободиться.
– Эдди, на помощь! Я не могу его снять! Мне больно!
Эдди испуганно ахнул и уставился на железный браслет на моем запястье. Челюсть у него отвисла, подбородок мелко задрожал.
– Да помоги же мне! – Я затрясла рукой, пытаясь стряхнуть наручник. – Сними его!
Эдди побелел, как призрак. Тут я не выдержала, расхохоталась и легко сняла браслет.
– Так тебе и надо! – сказала я издевательски. – За то, что стащил у меня фотоаппарат! Теперь мы квиты.
– Но я… – Эдди осекся и помрачнел. Его темные глаза сердито блеснули. – Я думал, тебе и вправду больно. Не смей больше так шутить, Сью.
Я показала ему язык, хотя понимала, что веду себя совсем по-детски. Что поделаешь, брат не всегда пробуждает во мне лучшие чувства.
– Следуйте за мной! – послышался голос мистера Старкса, гулко отдающийся эхом от каменных стен.
Мы с Эдди подошли к остальным туристам, обступившим экскурсовода.
– А теперь мы поднимемся на северную башню, – объявил он. – Как видите, ступени довольно узкие и неровные. Поэтому пойдем цепочкой, один за другим. Прошу вас внимательно смотреть под ноги.
5
Мистер Старке пригнулся, проходя через низкий и узкий дверной проем. Мы с Эдди оказались в конце группы.
Каменная лестница без перил взбегала на башню по спирали. Ступени были такими высокими и выщербленными, что мне пришлось придерживаться за стену, чтобы не упасть.
Чем выше мы поднимались, тем становилось теплее. Древние ступени были отполированы множеством ног, острые углы сгладились.
Я пыталась представить себе пленников, которых вели по этой лестнице в башню. Должно быть, их ноги дрожали от страха.
Передо мной медленно шагал Эдди, оглядывая закопченные каменные стены.
– Как здесь темно! – Он оглянулся. – Скорее, Сью! Не отставай.
Я боялась перепачкать куртку. Вообще-то меня не назовешь упитанной, но лестница была такой узкой, что я то и дело задевала стены плечами.
Казалось, что мы бредем по лестнице уже целый час. Наконец мы остановились на площадке. Прямо перед нами была маленькая, темная камера, отгороженная железной решеткой.
– Сюда бросали узников, посаженных в тюрьму по политическим мотивам, – объяснил мистер Старке. – Здесь держали врагов короля. Как видите, эту камеру не назовешь комфортабельной.
Подойдя поближе, я увидела, что в камере нет ничего, кроме узких каменных нар и деревянного столика.
– Что же было дальше с этими узниками? – спросила седая дама. – Неужели им приходилось годами сидеть в этой клетке?
– Нет. – Мистер Старке потер подбородок. – Чаще всего им отрубали голову.
Я похолодела. Подойдя вплотную к решетке, я осмотрела тесную камеру.
«Здесь держали взаперти живых людей, – думала я. – Живые люди стояли возле этой решетки и смотрели сквозь нее, сидели за этим столиком. Вышагивали туда-сюда по тесной клетке. Ждали своей участи…»
С трудом сглотнув, я обернулась к брату и увидела, что он перепуган не меньше, чем я.
– Но мы еще не дошли до верхней площадки башни, – сказал мистер Старке. – Давайте продолжим осмотр.
Каменные ступени постепенно становились все выше и уже. Держась за стену, я шагала следом за Эдди. Внезапно у меня возникло странное ощущение: мне показалось, что я уже бывала здесь, поднималась по винтовой лестнице, видела верхнюю площадку древней башни.
Разумеется, такого быть не могло: мы с Эдди впервые в жизни очутились в Англии. Но странное ощущение не покидало меня.
Наконец вся группа собралась в тесном помещении наверху. Может, я видела эту башню в кино? Или на фотографии в журнале? Почему она кажется мне такой знакомой?
Я резко встряхнула головой, пытаясь отогнать тревожные мысли, встала рядом с Эдди и огляделась.
Сквозь маленькое круглое окно высоко над головой лился тускло-серый свет. Комната была круглой, голые стены покрыты трещинами и темными пятнами. Потолок оказался таким низким, что мистеру Старксу и некоторым туристам приходилось наклонять голову.
– Должно быть, многим из вас вдруг стало тоскливо, – негромко сказал мистер Старке.
