Я глубоко благодарен нескольким людям за их благородную помощь в подготовке этой книги. Я весьма обязан своему брату, доктору Джорджу Сасу, который поделился со мной своими обширными знаниями в области истории культуры, указал мне важные источники, предоставил материалы из европейских газет и журналов и критически просмотрел различные варианты всей рукописи.
Я хочу поблагодарить доктора Брюса де Монтериса за прочтение глав рукописи и множество ценных предложений; доктора Ширли Руберт за то, что она привлекла мое внимание и предоставила важные библиографические источники; профессора Джорджа Дж. Александера, заместителя декана юридического факультета Сиракузского университета, за прочтение 13-й главы и прояснение споров по поводу права и психиатрии; господина Норберта Слепьана и госпожу Энн Харрис, моих редакторов в издательстве Harper 8с Row, за превосходные предложения по улучшению и организации рукописи; госпожу Артур Эккер за редакторскую помощь; персонал библиотеки колледжа права Сиракузского университета, и особенно мисс Юдифь Смит, и персонал библиотеки Университета штата Нью-Йорк; Медицинский центр Апстейт за неустанные усилия в поиске многочисленных ссылок, использованных при подготовке этого издания; а также персонал секретарей Департамента психиатрии Медицинского центра Апстейт — госпожу Фрэнсис Роджерс, госпожу Бетти Хэндли, мисс Луи Фэй, и особенно моего секретаря, госпожу Маргарет Бассет, — за печать различных вариантов рукописи.
Выражаю свою признательность всем издателям за разрешение цитировать фрагменты их книг.
Введение
...Существовало ли когда-нибудь господство, которое не казалось бы естественным господину?
Джон Стюарт Милль[14]
Представление о душевной болезни аналогично представлению о ведьмах. В XV веке люди верили, что некоторые женщины — ведьмы, а определенные вещи происходят из-за колдовства. В XX веке люди верят, что некоторые человеческие существа душевно больны, а определенные явления возникают из-за психического заболевания. Лет десять тому назад я попытался показать, что у представления о психической болезни те же логические и эмпирические основания, что и у представления о колдовстве. Иными словами: «колдовство» и «душевная болезнь» — это неточные и размытые понятия, используемые так, как их пожелает использовать священник или врач (или светский «диагност»)[15]. Теперь я намерен продемонстрировать, что представление о душевной болезни выполняет в современном мире ту же самую функцию, которую в позднем Средневековье выполняло представление о ведьмах, то есть что вера в психические болезни и социально значимые последствия, к которым эта вера приводит, оказывают такое же влияние на мораль и на политические решения, что и вера в колдовство и те меры, которые против него предпринимались.
Генри Сайджирист, признанный американский лидер в области истории медицины, писал, что «в процессе изменения отношения к колдовству зародилась современная психиатрия как медицинская дисциплина»[16]. Эту точку зрения понимают таким образом, что люди, которых считали колдунами и ведьмами, были в действительности душевнобольными и что вместо наказания за ересь их следовало лечить от безумия.
Я согласен с Сайджиристом и другими историками медицины в том, что психиатрия развивалась по мере того, как преследования колдунов и ведьм становились все более редкими, пока вовсе не прекратились. Однако мое толкование этого явления радикально отличается от их точки зрения.
Они говорят: становление психиатрии происходило благодаря постепенному осознанию того, что люди, считавшиеся еретиками, в действительности были душевно больны. На мой взгляд, произошло превращение религиозной идеологии в научную: медицина вытеснила теологию, специалист по безумцам — инквизитора, сумасшедший — ведьму. В результате массовое религиозное движение сменилось медицинским, а преследование душевнобольных заняло нишу инквизиции.
Люди, верившие в ведьм, творили колдунов, приписывая эту роль другим, а иногда даже и самим себе. Таким образом, они буквально создавали ведьм, чье наличие впоследствии служило подтверждением реальности колдовства. Сказать, что ведьм не существует, безусловно, не значит заявить, что не бывает поведения, присущего людям, которых объявили колдунами и ведьмами, или что не бывает беспорядка в обществе, вину за создание которого на них возлагают. И действительно, во времена охоты на ведьм были люди, которые раздражали или беспокоили других, например мужчины, чьи религиозные верования и поведение отличались от поведения и верований большинства, или женщины, которые в качестве повивальных бабок присутствовали при родах мертворожденных младенцев. Таких мужчин и женщин часто обвиняли в колдовстве и наказывали как колдунов и ведьм. Важно понять, что такие колдуны и ведьмы не выбирали эту роль — ее им приписывали.
