Узкая тропа тянулась вдоль крутого склона горы, переваливая через скальные выступы, которые торчали над сугробами, но за весь день Мальцу ни разу не довелось увидеть на пути хоть мало-мальски годное укрытие. Последнее такое место, где отряд останавливался на ночь, осталось в полудне позади. Они слишком измотаны, чтобы вернуться туда до темноты.
Напрягая онемевшие мускулы, Малец потрусил вверх по тропе. Он обогнул очередной выступ и остановился. В безжизненном этом краю он пытался учуять присутствие Духа, хоть откуда-нибудь… хоть какого-нибудь. Он касался стихий — Земля и выстывший Воздух, замерзшая Вода… но ни следа Огня, ни следа его собственного Духа. Малец воззвал к сородичам.
Услышьте меня… придите ко мне, за мной… вы… мне нужны.
Холод проникал в его плоть, холод камня, снега и вымороженной земли.
Ответа не было. Малец уже настолько отчаялся, что молчание сородичей ничего не прибавило к его отчаянию, и опять его дух вспыхнул жаркой мольбой.
Сколько же я должен умолять?
Он много раз повторял эти бесплодные попытки. Однажды, не так давно, Малец заметил, как Винн содрогнулась и судорожно сглотнула, и тогда он понял, что юная Хранительница ощутила его усилия. Умение Винн чувствовать, когда Малец пытается пообщаться — так она это называла — со своими сородичами, медленно, но неуклонно возрастало.
Он не говорил с ними с самой соладранской границы. Тогда он, охваченный гневом, отвернулся от собратьев — стихийных духов — и бросился на помощь крестьянам, убегавшим от солдат Дармута. После того как сородичи столько раз унижали и упрекали его, ни разу с тех пор, как отряд вошел в эти горы, они не откликнулись на его зов. Малец оглянулся на три человеческих силуэта — затерянные в реве снежной бури, они жались к более крупным силуэтам коней.
Я привел их сюда… и все они здесь погибнут!
Ветер, гулявший в высоте над невидимой горой, вдруг разразился тоскливым свистом. Этот звук завершился россыпью странного, отрывистого и пронзительного чириканья. Только этот ответ и получил Малец. Пес задрал голову, повернув морду на звук.
Пронзительно заржал конь, и, заглушая этот звук, раскатился глухой рокот, похожий на гром.
Заснеженный склон, который нависал над тропой, дрогнул и пополз, как живой. Малец на миг оцепенел.
А потом метнулся назад к тропе, пробиваясь через толщу снега к своим спутникам. С каждым прыжком в нем нарастала паника. Он почти добрался до цели, когда рокот вдруг превратился в оглушительный рев.
Лисил исчез под массой низвергающегося снега.
Лавина обрушилась на Толстика и прокатилась по нему; Фейка испуганно заржала и отпрянула в сторону. Толстика развернуло крупом к краю расселины, и, двигаясь, он задел Магьер. В тот же миг лавина накрыла их всей своей мощью, и Малец потерял из виду и Магьер, и Винн.
Ветер и грохот лавины заглушили вой Мальца. Шатаясь, он остановился на краю бурного снежного потока. Дважды пес пытался шагнуть вперед — и всякий раз вынужден был отпрыгнуть, чтобы стремительное движение лавины не уволокло его в пропасть.
Из недр потока в клубах снежной пыли показались голова и передние ноги Толстика. Казалось невозможным, что конь сумел устоять на ногах, и больше Малец не увидел никого. Толстик отчаянно бился на самом краю расселины, неистово мотая головой и молотя в глубоком снегу передними ногами, но никак не мог подтянуться наверх.
Движение лавины замедлилось, и Малец, не дожидаясь, пока она совсем остановится, прыгнул в толщу снега.
Он пробивался к коню, разгребая снег, пытаясь почуять хоть кого-нибудь, кого лавина не уволокла в пропасть. Нос его ткнулся во что-то плотное.
Малец учуял запах шерсти и промасленной кожи. По морде чиркнула железная бляха. Он вцепился челюстями в кожу, и тут снизу, из расселины, донесся крик:
— Магьер!
Это была Винн, каким-то чудом оставшаяся в живых. Каким именно — гадать сейчас было некогда, и Малец намертво вцепился в кожаный доспех, со всей силы потянув его на себя.
Из-под снега вынырнула рука в перчатке и цепко ухватила его за загривок.
Лапы Мальца скользили по засыпанным снегом камням, а он упрямо пятился, выволакивая Магьер, которая ухитрилась одной рукой и ногой зацепиться за край расселины. И не остановился до тех пор, пока женщина не смогла встать на колени.
— Лисил! — закричала Винн, и в голосе ее прозвенела отчаянная тревога.
Из глубокого снега на дальней стороне тропы выбрался Лисил, сжимая в обеих руках стилеты. Он как-то исхитрился отпрыгнуть к заснеженному склону и там зацепиться за скалы с помощью клинков.
Малец, обогнув Магьер, метнулся к самому краю расселины и заглянул вниз, в пропасть.
Задние ноги Толстика болтались в пустоте, а Винн цеплялась за тюки. Вся она, с ног до головы, была усыпана снегом. Веревка, которой запястье девушки было привязано к луке седла, лопнула, и Винн держалась за завязки тюков. Когда конь отчаянно брыкался, пытаясь найти на отвесном склоне скалы опору для ног, Винн раскачивалась вместе с ним. Глаза ее широко раскрылись при виде Мальца.
— Помоги мне! — крикнула она и попыталась подтянуться повыше.
Толстик тоненько заржал от ужаса, неуклонно сползая все дальше за край расселины. Его плечи и передние ноги глубже ушли в рыхлый сугроб. Снег вокруг него опять пришел в движение, комьями посыпался на голову и плечи Винн. Порыв ветра хлестнул девушку по лицу выбившимся краем просмоленного холста, и одна рука Винн соскользнула с тюков.
Малец, нагнулся ниже, клацнув челюстями, но дотянуться до девушки не смог.
— Лисил, пробирайся к Винн! — крикнула Магьер и, метнувшись к Толстику, ухватила его за недоуздок.
Лисил, однако, уже пробивался в другую сторону, к Фейке, которая застряла на краю лавины.
— Держитесь! — прокричал он. — Я сейчас.
Фейка жалобно ржала, пытаясь вырваться из снега, в который оказалась погружена по брюхо. Лисил ухватил поводья, рывком пригнул ее голову вниз и сунул руку под просмоленный холст, которым были прикрыты тюки. Выдернув что-то из-под холста, он опрометью бросился назад, к Магьер.
— Иду! — громко прокричал он.
В руках у него была извлеченная из ножен сабля Магьер. Добежав до женщины, полуэльф со всей силы, обеими руками воткнул клинок в снег. Магьер тотчас ухватилась за рукоять сабли, чтобы удержаться на месте. Ветер рвал с ее плеч одеяло.
Малец беспомощно воззрился вниз, на Винн, которая, выкашливая снег, нашаривала свободной рукой, за что бы ухватиться. Затем пес принялся ожесточенно разрывать снег вокруг живота Толстика, чтобы конь смог упереться ногами. Потом Толстик снова соскользнул ниже, и Малец едва успел отскочить прежде, чем увесистое копыто чуть не угодило ему в голову.
Винн отчаянно закричала, когда конь брюхом проехался по камням и промерзшей земле на краю тропы.
