Человек – это голое, слабое, медлительное существо, котороеблагополучно родит лишь при достойном вспоможении, не имеет ни рогов, никогтей, ни ночного зрения, зубы которого служат лишь эстетической функции, аамбиции, при всем этом, льются через край. Вот такого «достойного» персонажазащищает наш инстинкт самосохранения.
Инстинкт не «основа», не опора поведения, а источникэнергии, питающий поведение. Поэтому он не предрешает характера поведения, алишь силу его.
А. А.Ухтомский
Если же учесть те трудности, которые пришлось пережитьчеловеку, столкнувшемуся с ледниковым периодом и прочими климатическимифакторами, учесть то, каких естественных врагов ему пришлось низвести дополного уничтожения, осознать, наконец, каких высот достиг человек в процессесвоего эволюционного развития, то становится вполне очевидным: наш инстинктсамосохранения – исключительная в своем роде штука! И вот эта штука, будь онанеладна, этот трудяга, этот борец с титулом чемпиона мира оказался теперь безработы! Куда силищу-то девать?!
Наш разум возник в процессе эволюции в качествеприспособительного инструмента, как плавники у рыб или лапы-лопаты у крота. Нотак иногда бывает с эволюционно выработанными признаками: хотели как лучше…Павлин со своим шикарным хвостом – аналогичный, по сути, пример: его шикарныйхвост прекрасно выполняет роль привлечения самки, но делает эту птицу тяжелойна подъем, так что лучшей добычи для его естественных врагов и придуматьтрудно! С человеческим разумом произошло то же самое.
Революционная ситуация
Инстинкт самосохранения человека остался безработным, аблагодаря Карлу Марксу известно: хуже нет в природе явления, чемсоциально-неблагополучный и делом не занятый пролетариат. Теперь мы держим вруке гранату: чека у нее выдернута, а бросить некуда, только если вместевзорваться. Напряжение внутри человека возникает исключительное! И реализуетсяэто напряжение приступами тревоги, конкретными страхами или хроническимпсихоэмоциональным напряжением (последнее проявляется беспокойством,суетливостью, нарушениями сна, снижением аппетита и т.п. неприятностями).
Положим, что все эти страхи мнимые, но если уж они забралисьв область сновидений, то ясно, что и в реальной жизни имеется какая-нибудьотрава. Если человеку жить хорошо, то, как бы он ни притворялся, что жить емухудо, – сны его будут веселые и легкие. Если жить человеку худо, то, какбы он ни разыгрывал из себя удовлетворенную невинность, – сны у него будуттяжелые и печальные.
М. Е. Салтыков-Щедрин
Чем именно наша тревога будет проявляться – принципиальногозначения не имеет. Важно, что внутри нас – пекло, бой кровавый, а покой нам дажене снится, потому что или сна нет, или же в снах такое, что на бодрствующуюголову лучше и не вспоминать. Что со всем этим делать? Куда истратить все этоизбыточное напряжение? Кончилась война, все хорошо, да одно плохо – врага нет!Нет, но мы находим, например, болезни, жизненные невзгоды и т.д. Мы начинаембояться за свое здоровье и, несмотря на резолюции врачей о зачислении нас вотряд космонавтов, в мыслях своих умираем каждый день. Мы можем бояться, что несправимся с работой и нас уволят.
Нам кажется, что мы никому не нравимся, никому не нужны, чтосупруг (супруга) изменит, или бросит, или того хуже – крест на всю жизнь. Мыопасаемся, что на нас нападут, ограбят, изнасилуют, что квартира наша сгоритили же мы сами в катастрофу (автомобильную или авиационную) попадем, что кирпична голову упадет или сосулька. Еще можно бояться, что ребенок наш в университетне поступит, что в армии его убьют, а вне армии он однозначно наркоманомстанет. Круг замкнулся…
Короче говоря, за «врагом», при наших-то способностях ивоображении, дело не станет. Да, больна головушка, нечего сказать! Сознаниепорядка навести во всем этом хаосе не может, а инстинкт самосохранения жаждетвойны, жаждет крови. В результате налицо революционная ситуация: «верхи немогут, низы – не хотят».
Мирный военный атом
Вариантов, куда можно пристроить тревогу, неисчислимоемножество – один другого хуже. А ведь мы даже не осознаем стоящую перед намипроблему! Если бы мы понимали, что не занятый делом инстинкт самосохранениястанет баснословным источником безумной энергии, то, возможно, смогли быпревратить его в «мирный атом», использовать на благо собственного отдельновзятого существования – конструктивно и экономически выгодно. Однако такиездравые мысли нам в голову не приходят, а потому из потенциально «мирного» этот«атом» становится «военным».
Вы не знаете собственного разума.
Джонатан Свифт
Энергия есть, повод для тревог сознание подыщет, так чтоможно переживать, мучиться и приводить себя в состояние, близкое к полнойневменяемости. Что нам с этой своей энергией, этим своим добром немыслимымделать? Ни малейшего представления на сей счет у нас нет. А энергия, знаете ли,как и вода, всегда себе дорогу найдет. Руководствуясь прежними своимиустановками – соображениями выживания, мы автоматически будем выискиватьвсяческие угрозы и опасности, даже если на самом-то деле их нет.
И вот парадокс! Вроде бы все у нас хорошо, все продумано,все устроено, и нет никаких оснований в панику впадать да смуту сеять, нооказывается, что как раз из-за того, что все продумано и устроено, нам итревожно! Впрочем, чтобы все это понять, увидеть, осознать, принять к сведениюи работать, нужно обладать способностью к нелогичному мышлению, но мы-то с вами«последовательны и логичны». Что ж, придется заплатить и за это.
Понять этот парадокс (если, конечно, не отяготитьсяспециальными знаниями) невозможно, ведь мы как раз ради избавления от тревогивсе это продумывали и устраивали, что у нас продумано и устроено. Как же можеттакое быть, что именно все это нас и погубило? А вот оказывается – может, даеще как!
Насколько мы сознательны?
Представьте, что вы согласились участвовать в научномэксперименте, цель которого, по утверждениям его устроителей, состоит в том,чтобы тренировать память некоего третьего лица. Ваша задача проста: нажимать нарубильник, чтобы это третье лицо, допустив ошибку, получило удар электрическимтоком. Этому субъекту будет конечно больно, но все это нужно для целейэксперимента. В процессе работы сила удара электрического тока будетувеличиваться: первый удар составит 15 вольт, а последний, если его заслужитподопытный, – 450 (очень сильный разряд).
Итак, эксперимент начался. Вы сидите за пультом срубильниками, а за стеклом прямо перед вами на своеобразном электрическом стулесидит некий человек, которому надлежит потренировать свою память. Он получаетзадания, выполняет их и время от времени делает ошибки. Вы под руководствомэкспериментатора нажимаете на соответствующий рубильник. На пятом ударе током(75 вольт) подопытный начинает охать и стонать от боли, а при ударе в 150 вольт– умолять остановить эксперимент. Когда вы нажимаете на рубильник 180 вольт,подопытный кричит, что он больше не в состоянии терпеть боль. Потом несчастныйбудет молить о пощаде, кричать, что его сердце заходится и он сейчас умрет. Ещечуть позже он будет просто биться головой о стену, а потом, припоследовательном усилении электрического разряда, упадет с кресла и затихнет.Однако и сейчас руководитель эксперимента скажет вам: «Он не дает правильногоответа, вы должны нажать на следующий рубильник!».
