– Кажется, пронесло, – сказал коротышка.
– Проверь. – Коротышка отошел. – Итак, Уил, – сказал высокий, – через несколько мгновений нам предстоит пересечь зал и спуститься по лестнице. Затем мы окажемся на поле среди снующих туда-сюда пассажирских самолетов и поднимемся на борт очаровательного, уютного самолетика на двенадцать посадочных мест. Там можно будет перекусить. И попить, если тебя мучает жажда. – Высокий внимательно посмотрел на него. – Ты здесь?
Уил вцепился мужчине в лицо. У него не было плана, он не знал, что будет делать дальше, поэтому просто толкал его в лицо, пока тот, пятясь, не споткнулся о картонный стенд. Оба повалились на пол, на них посыпались книги. «Беги», – подумал Уил. Да, это была здоровая идея. Он вскочил на ноги и побежал к выходу. В стекле двери увидел человека с диким взглядом и понял, что это он сам. Услышал крики и тревожные возгласы – это, наверное, высокий поднимался с пола. У него обрез, вспомнил Уил, а обрез – это не та вещь, о которой можно забыть.
Он влетел в океан испуганных лиц и открытых ртов. Никак не получалось вспомнить, что он делает. Ноги предательски подгибались, но вот движение подействовало на него хорошо, помогло прояснить сознание. Уил увидел эскалаторы и устремился к ним. Его спина напряглась в ожидании выстрела из обреза. Люди ловко уворачивались от него, буквально бросались врассыпную, и за это он был им благодарен. Уил добрался до эскалаторов, но ноги в роликовых коньках выехали из-под него, и он упал навзничь. На него стал медленно надвигаться выложенный плитами потолок. Эти плиты были грязными. Они были отвратительными.
Он сел, вспомнив Сесилию. И еще обрез. И, вспомнив обрез, задумался: а как же служба безопасности? Где она? Ведь это же аэропорт. Это же аэропорт, а не что-то еще. Уил ухватился за поручень, намереваясь встать и поискать взглядом людей в форме, но его колени подогнулись, и он опять упал. Из отдаленных частей тела к нему посыпались телеграммы с жалобами. Наконец он встал. Пот заливал глаза. Туман в голове все не рассеивался; зрение было нечетким. Однако он видел свет, который означал «выход», который означал «Сесилия», и Уил побежал. Кто-то закричал. Свет стал ярче. Холодный воздух охватил его со всех сторон, как если бы он нырнул в горное озеро, и Уил втянул его, впуская в легкие. Снег, разглядел он. Шел снег. Снежинки напоминали крохотные звездочки.
– Помогите, там человек с оружием, – сказал он мужчине, который походил на копа. Потом сообразил, что это, вероятно, распорядитель при стоянке такси. Оранжевые автобусы. Зоны для остановок. Те, где можно стоять две минуты, – чуть дальше.
Уил едва не налетел на семейство, катившее перед собой тяжело нагруженную тележку, и мужик даже попытался схватить его за куртку, но он продолжал бежать вперед, и его действие, его бег, стало обретать смысл. Уил начал вспоминать. Как управлять своим телом. Он оглянулся. И тут на него налетел столб.
Во рту появился привкус крови. Кто-то спросил, как он, какой-то подросток стянул с головы наушники. Уил тупо уставился перед собой. Он не понял вопрос. Он налетел на столб, и все мысли высыпались. Он порылся в них и нашел Сесилию. Поднял свое тело, как обломки корабля – из глубин, оттолкнул парня и устремился вперед на гребне его возмущенных возгласов. Наконец он увидел ее, машину Сесилии, белую крепость на колесах с надписью «Вирджиния – для влюбленных» на заднем стекле. Его повела за собой радость. Уил распахнул дверцу и ввалился внутрь. Он никогда не был так горд собой.
– Получилось, – выдохнул он. И закрыл глаза.
– Уил?
Он посмотрел на Сесилию:
– Что?
У нее было странное лицо, и он почувствовал неуверенность. А потом к нему пришла мысль: она выплеснулась с фонтаном ужаса, который начинался где-то внутри и заканчивался в яйцах. Зря он добрался сюда. Зря он привел вооруженных людей к своей девушке. Это было полнейшей глупостью. Уил разозлился на самого себя и впал в смятение, потому что на то, чтобы добраться сюда, у него ушли все силы, а сейчас снова придется бежать.
– Уил, в чем дело? – Сесилия кончиками пальцев коснулась его. – У тебя из носа течет кровь. – Она слегка хмурилась. Он отлично знал это выражение, и ему было грустно, что придется с ним расстаться.
– Я налетел на столб. – Уил потянулся к ручке. Чем дольше он сидел в машине, тем плотнее вокруг него смыкался туман.
– Подожди! Куда ты?
– Ухожу. Я должен…
– Сядь!
– Я должен уйти.
– Тогда я отвезу тебя туда! Сиди на месте!
А это мысль. Отвезти его.
– Да.
– Ты будешь сидеть на месте, пока я веду машину?
– Да.
Сесилия потянулась к ключу зажигания:
– Ладно. Просто… сиди. Я отвезу тебя в больницу или еще куда-нибудь. Договорились?
– Да.
На душе стало легче. Тело вдруг отяжелело. Интересно, спросил себя Уил, будет ли это нормальным, если он впадет в бессознательное состояние. Теперь от него ничего не зависит. Сесилия отвезет его в безопасное место. Этот автомобиль – самый настоящий танк. Раньше он смеялся: машина такая огромная, а Сесилия такая крохотная, но обе в одинаковой степени агрессивны. Сейчас же она спасет его. Поэтому он может хоть на секунду закрыть глаза.
Когда он их открыл, Сесилия смотрела на него. Уил поморгал. У него возникло ощущение, что он заснул.
– Что?.. – Он сел прямо.
– Ш-ш.
– Мы едем? – Они никуда не ехали. – Почему мы не едем?
– Посиди спокойно, пока они добираются сюда, – сказала Сесилия. – Это очень важно.
Уил повернулся к окну. Стекло запотело. Он не видел, что там, снаружи.
– Сесилия. Поехали. Быстрее.
Она заправила прядь волос за ухо – она делала так, когда старалась что-то вспомнить. Уил буквально увидел, как она в какой-то комнате разговаривает с каким-то человеком, и теперь понял, что она пытается вытащить из памяти именно этот разговор.
– Помнишь тот день, когда ты знакомился с моими родителями? Ты дергался, что мы опоздаем. Но мы не опоздали. Мы не опоздали, Уил.
Он стер со стекла конденсат. Из белой мглы к нему бежали мужчины в коричневых костюмах.
– Поехали! Сил! Поехали!
– Сейчас, как тогда, – сказала она. – Все будет хорошо.
Он перегнулся через нее, потянулся к зажиганию:
– Где ключ?
– У меня его нет.
– Что?
– У меня больше нет ключа. – Она положила руку ему на бедро. – Просто посиди со мною минутку. До чего же красив снег, правда?
– Сил, – сказал он. – Сил.
За окном мелькнуло что-то темное, и дверца распахнулась. В него вцепились чьи-то руки. Уил боролся с этими руками, но они были сильными и вытащили его на холод. Он бил кулаками во все стороны, пока что-то тяжелое не обрушилось ему на затылок. Его взвалили на чье-то широкое плечо. Вероятно, прошло какое-то время, потому что вокруг стало темнее. В голове волнами пульсировала боль. Уил увидел асфальт и развевающиеся полы пальто.
