Мы целую вечность проводим среди прилавков с косметикой в отделе фирмы «Бутс», и Магда успевает покрыть все руки розовыми полосками, разыскивая идеальный цвет помады. Надин развлекается с образцами косметики, экспериментирует с черной губной помадой и серебряными румянами, она вполне довольна жизнью, а вот мне уже основательно надоело. Я ведь вообще-то не увлекаюсь косметикой. В смысле, у меня, конечно, есть немного косметики, и я наспех намазываюсь, если нужно куда-то пойти, но потом постоянно забываю, что я накрашена, размазываю тушь с ресниц или вытираю губы, и губная помада оказывается на подбородке.
Потом мы бесконечно торчим у прилавков с лаком для ногтей. В конце концов Надин покупает наборчик для наращивания ногтей — знаете, такой, с накладными ногтями, которые можно разрисовывать всякими узорами и наклеивать на них бисеринки и блестки. Магда немедленно покупает себе такой же, но я себя знаю — обязательно забудусь и начну грызть ногти. Когда-нибудь я возьму себя в руки и отучусь от этой вредной привычки, но пока зубы у меня, как у бобра, гложут ногти независимо от моей воли.
— Пошли, девчонки, скоро магазин закроется, — зову я, и они наконец позволяют мне затащить их на верхний этаж, в отдел художественных принадлежностей.
Через несколько секунд им становится скучно, и они выходят подождать снаружи, пока я перебираю толстые белые альбомы для эскизов и с вожделением разглядываю громадные банки с фломастерами всех цветов радуги. Еще не прошло и минуты, а Магда и Надин уже заглядывают в дверь и торопят меня. Я пробую разные фломастеры: пишу на предназначенном для этого листе бумаги «Я Элли, я люблю рисовать». Рядом я рисую маленького слоника с изогнутым хоботом, используя фломастеры номер 07 и 03 — самый тонюсенький, ядовито-зеленого и пронзительно-розового цвета, девчонки стонут и ноют из-за двери, и в итоге я покупаю черный фломастер номер 05 — мой обычный выбор — и еще черненький квадратненький альбомчик для эскизов, совершенно неотразимый. Денег в результате почти не осталось. Придется клянчить чипсы у Магды и Надин или остаться голодной — но я счастлива!
Мы втроем, взявшись под руки, обходим оставшиеся магазины, примеряем у «Офис» туфельки на высоком каблуке, в которых мы шатаемся, как пьяные, а потом еще лет сто проводим в магазинчике «HMV», слушаем последний альбом Клоди Коулмен. У нас с Магдой и Надин совершенно разные музыкальные вкусы, но все мы единодушно обожаем Клоди. Магде нравятся в ее песнях мощные, позитивные тексты. Надин — классная музыка в стиле хип-хоп. А мне она нравится, потому что у нее длинные буйные кудри, почти как у меня, только гораздо красивее, и хотя она совсем не толстая, но все-таки у нее больше округлостей, чем у большинства эстрадных певиц. Она для меня — что-то вроде идеала.
В магазинчике тесно. Магда автоматически останавливается там, где толпятся несколько симпатичных парней. Парни окидывают ее одобрительными взглядами, и трое из них тут же начинают ее «клеить». Мы с Надин вздыхаем и потихонечку отходим в сторону. Знакомая ситуация, и нас это злит.
— Трое мальчиков, три девочки, но всем мальчикам нужна Магда, — говорит Надин.
Она тактично умалчивает о том, что номером вторым неизменно выбирают ее. Не трудно догадаться, под каким номером иду я: под последним!
— Эй, подождите меня! — Магда бежит за нами. Мальчишки что-то кричат ей вслед, но она не обращает внимания.
— Можешь остаться с ними, если хочешь, — говорю я.
— Да, мы пойдем в «Макдоналдс», а ты потом приходи, — говорит Надин.
— Я прямо сейчас с вами пойду, — говорит Магда. — Сегодня же у нас время девчонок, правильно? Посмотрите на часы! Уже поздно. Пошли есть.
Магда очень мило настояла на том, чтобы купить мне бургер и жареную картошку. Я рисую ее портрет на первой страничке своего альбома, изобразив Магду в розовом топике и эксклюзивных брюках, а вокруг — толпу восхищенных поклонников, ростом ей по щиколотку. Потом я рисую Надин. Сначала, чтобы ее подразнить, я нарисовала ее в ковбойском костюмчике, но после того, как она меня треснула, я умасливаю ее, изобразив в виде великолепной ведьмы с ногтями, похожими на сверкающие когти из драгоценных камней: в одной руке она держит куколку, в точности напоминающую Наташу, всю утыканную булавками.
Я уже увлеклась и теперь оглядываюсь, ища, кого бы еще нарисовать. И вдруг замечаю странную вещь. У противоположной стены я вижу мальчика. В нем-то нет ничего странного. Вполне симпатичный, темные глаза, длинные растрепанные волосы. Он в форме Холмерской школы. Вообще-то большинство тамошних мальчишек или шибко крутые, или, наоборот, убогие ботаники, но этот — совсем не такой. Угадайте, чем он занят! У него в руках фломастер и альбомчик вроде моего, и он рисует… меня?!
Не может быть! Нет, конечно, это Магда. Это на нее постоянно таращатся мальчишки. Но вот он поднимает глаза от рисунка и смотрит прямо на меня… а когда Магда отправляется за соломинкой для молочного коктейля, он даже не поворачивает головы. Значит, это Надин. Да, точно, он рисует Надин с чудесными длинными волосами и огромными темными глазами. Хотя Надин как раз откинулась на спинку стула, и, скорее всего, ему сейчас ее не видно.
Это на меня он смотрит! Взглянет на мое лицо, потом на страницу альбома, и снова, вверх-вниз, вверх-вниз, а фломастер так и бегает по бумаге. Наверное, он заметил, что я на него смотрю, но это его не смущает.
— Что это ты покраснела, Элли? — спрашивает Надин.
— О боже, разве?
— Да ты вся красная! В чем дело?
— Так, ничего.
— На кого ты смотришь? — интересуется Магда, вернувшись с соломинкой. Она осматривается и моментально разоблачает меня. — Ты что, кокетничаешь с тем парнем из Холмерской?
— Нет.
— Что за парень? — вертит головой Надин.
— Не оглядывайся! Он на нас смотрит.
— А мы на него посмотрим, — говорит Магда. — Что он там делает, пишет?
— По-моему, он рисует, — говорю я.
— Что рисует?
— Меня!
Магда и Надин смотрят на меня. Похоже, они обе несколько удивлены.
— Зачем это он тебя рисует? — спрашивает Надин.
— Не знаю. Такое… дурацкое ощущение, — говорю я, а его взгляд все так же движется вверх-вниз — то на меня, то на страницу.
— А ты возьми и тоже его нарисуй, — говорит Магда. — Давай, Элли!
— Я буду выглядеть глупо.
— Ничего подобного. Давай! Он тебя рисует, а ты его, все справедливо, — говорит Магда.
— Ну, ладно.
Я начинаю рисовать. Я стараюсь придать портрету карикатурный оттенок, глаза рисую маленькими, как бусинки, волосы еще длиннее, чем на самом деле, поза напоминает охотничью стойку. В руке у него я рисую альбом с крошечным изображением меня самой. На картинке я согнулась над своим альбомом и рисую миниатюрный портрет мальчика.
— Здорово! — одобряет Магда.
