Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
Не для того ведь, чтобы показать свои фотографии…
– Вы знаете такого актера «К»? – Ольга Михайловна назвала имя и фамилию.
Лично я «К» не знала, но слышала о его нетрадиционной ориентации и даже знала, кто его сексуальный партнер. Эта ориентация без труда считывалась с его облика: хорошенький, жеманный, похожий на девушку. Актер не скрывал своей ориентации, более того – гордился. Сейчас этим гордятся, как высоким происхождением.
Ольга Михайловна смотрела на меня. Ждала ответа.
– Знаете? – переспросила она.
– Ну, так… – неопределенно ответила я. – А что?
– Я его поклонница, – призналась Ольга Михайловна. – Я была на его спектакле, а потом пришла с цветами за кулисы.
– И что дальше?
– Дальше он пошел меня провожать до автобуса. Во время спектакля прошел дождь, натекла громадная лужа. Озеро. А я была на каблуках. Он поднял меня на руки и перенес через лужу.
«Буквально “Бесприданница”», – подумала я.
– Мне кажется, он в меня влюбился. А я в него.
Я поняла, зачем она приехала: выяснить у писателя свои перспективы на счастье.
Я могла бы обнадежить старушку, дескать, любви все возрасты покорны. И что тогда? Ольга Михайловна, вдохновленная моими прогнозами, начнет названивать, приставать. Актер, естественно, будет избегать, прятаться, грубить, и все может кончиться плохо. Старушку хватит удар, и – здрасьте, Константин Сергеевич. (Имеется в виду Станиславский.)
Зачем я буду обманывать человека, тем более она ехала ко мне за тридевять земель.
Я спросила:
– Сколько ему лет?
– Тридцать шесть.
– Значит, у вас сорок лет разницы. Бабушка.
– Ну и что? – не согласилась она. – У меня тонкая талия, тонкие запястья, стройные ноги… Почему мужчинам можно, а нам нельзя?
– Потому что задача любви – размножение, а старухи не размножаются.
– Задача любви – любовь. Душевный взлет.
– Для этого существует свое время. Оно так и называется: возраст любви. Вы его миновали.
– Я вышла замуж рано, но мой муж был «не по этому делу». Он любил меня платонически. Я мирилась. Жила с ним из-за сына. Мы оба с разных сторон обожали своего сына. А теперь, когда моя жизнь кончается, я впервые полюбила. Эта любовь стоит у горла. Я задыхаюсь. Я не знаю, что делать? Помогите мне…
– А внуки у вас есть?
– Есть, девочка.
– Сосредоточьтесь на внучке, – сказала я. – Переключите любовь на семью.
– Вы хотите сказать, что у меня нет шансов? Потому что я старуха?
– Потому что он – гей, – прямо сказала я.
– С чего вы взяли?
– Это известно.
– А почему он пошел меня провожать? Понес на руках? Обещал позвонить?
– Геи тяготеют к пожилым женщинам. С ними спокойно. Можно дружить.
– А с молодыми нельзя?
– Нельзя. Их надо трахать, прошу прощения. А голубые делают это между собой. Женщины ни при чем.
– Что вы такое говорите? – не поверила Ольга Михайловна.
– А почему были уничтожены Содом и Гоморра?
– Почему?
– Вот поэтому. Геи существуют с незапамятных времен. Они были всегда. И есть. И будут.
– В мое время их не было.
– Были. Просто их преследовали и они прятались.
Ольга Михайловна замкнулась, потом проговорила упрямо:
– Я звонила Вере Васильевой, она меня выслушала и сказала, раз я люблю, я молода. Пока человек любит, он молод.
Я поняла: она звонила не только мне. Она хотела привлечь всю страну.
– Не надо развешивать свои проблемы, как белье на веревке, – посоветовала я. – Вам никто не поможет, кроме вас самой. «Все врут, и все мрут». Это слова из пьесы. Но это – правда. Кстати, автор этой пьесы – гей.
Ольга Михайловна долго молчала, потом проговорила:
– Я несчастна…
– Вовсе нет. У вас большое прошлое. Вы прошли большой жизненный путь. Подумайте, как много молодых не дошли и до середины, а вы – в пути, в прекрасной форме. У вас тонкая талия и стройные запястья…
– А будущее?
– Будущее – внучка. И любовь там же.
Перед тем как уйти, Ольга Михайловна остановилась в дверях и спросила:
– Вы меня не бросите?
Видимо, она не рассчитывала на себя. Ей была нужна чья-то рука.
– Ну конечно нет, – наврала я.
Невозможно же было ее оттолкнуть. Тем более что слова – ничего не значат.
Все врут, и все мрут.
Тогда и теперь
Ольга Михайловна позвонила мне с новым несчастьем. Она не могла жить без потрясений.
– От сына ушла жена и забрала внучку, – сообщила Ольга Михайловна.
– Почему? – спросила я.
– Потому что ребенок должен жить с матерью.
– Почему ушла? – уточнила я.
– Он мало зарабатывает. Двести долларов в месяц.
– А где он работает? – удивилась я.
– В высшем учебном заведении.
– Кем?
Я подумала: может, он инвалид и моет окна…
– Декан философского факультета.
– Я не ослышалась?
– Нет. Все именно так.
Ничего себе. Государство плюет на философов. Хотя зачем сейчас нужны философы? Какой от них толк? Никакого.
– Он красивый и умный, – сказала Ольга Михайловна. – С ним так интересно разговаривать.
– Пусть найдет себе другую жену. В университете полно студенток.
– Современные молодые женщины – алчные и недалекие. Особенно провинциалки. Ему нужна ровесница, которая была бы ему равна по интеллекту.
– А сколько лет вашему сыну?
– Сорок пять.
Я задумалась. Вокруг меня – море одиноких сорокапяток. К пятидесяти годам современные мужчины сваливают из семьи, устремляются на зов новой любви. Сорокапятки остаются у разбитого корыта. Как правило, это – красивые, образованные, элегантные женщины, гораздо более сексуальные, чем в свои двадцать лет.
– Я подумаю… – пообещала я.
В этот же вечер я позвонила своей молодой подруге Карине. Ее специальность – пиар-менеджер. Что это такое – понятия не имею.
Карине сорок пять, но выглядит на тридцать. Похожа на Жаклин Кеннеди, но лучше. У Жаклин слишком широко раздвинуты глаза, а у Карины все на своих местах. Плюс изумительный парфюм. Она пахнет, как жасминовая ветка, – легко и упоительно.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39