Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
Из чего следовало, что умение воспользоваться модным трендом заключалось в том, чтобы продать то же самое, что и прежде, но уже под новым названием и по более высокой цене.
В фильме «Тунгусский метеорит: начало Сезона Катастроф?» не содержалось никакой новой информации. А попытки выдать событие более чем столетней давности за первое предвестие Сезона Катастроф выглядели ну просто чудовищно нелепо!
Том продолжал смотреть фильм только потому, что любил самые разные таинственные, загадочные и необъяснимые истории. Будь то рассказы о привидениях или космических пришельцах – все равно.
Книга, которую Том читал под таинственный полушепот ведущего, была куда как интереснее.
Книга называлась «История китайской философии».
Тому не все в ней было понятно, но он как раз любил такие книги, которые с первого раза не поймешь.
Тете Мэгги не нравилось, когда Том читал и одновременно смотрел телевизор. Она уверяла, что так он только попусту тратит время, поскольку упускает и то, и другое.
Но Том ничего не упускал.
Он мог бы при этом еще и в интернете рыскать, но нельзя было допустить, чтобы тетя или дядя увидели ноутбук, который Том прятал в своей комнате под кроватью.
Сколько Том себя помнил, он всегда умел делать несколько дел одновременно. И ему не приходилось прикладывать для этого какие-то особые усилия. Для него это было совершенно естественно. Так же, как опытному шоферу ничего не стоит вести машину, слушая при этом радио и болтая с пассажирами.
Том старался без нужды не демонстрировать это свое умение, резонно опасаясь, что оно может быть истолковано как еще одно проявление его болезни. Какой-нибудь новый врач запросто мог решить, что всю работу за Тома выполняют те самые подозрительные личности, что якобы сидят у него в голове.
Том вообще не любил врачей.
За исключением доктора Робертса.
Все, что бы с ним ни происходило, о чем бы он ни рассказывал, даже его сны и мечты врачи непременно старались связать с его болезнью.
Примерно так же, как канал «Дискавери» пытался притянуть Тунгусский метеорит к Сезону Катастроф.
Да, в детстве Том действительно очень сильно ушиб голову.
Да, после этого он почти месяц не приходил в сознание.
Ну так что же, теперь его из-за этого всю жизнь будут считать больным?
И не просто больным, а больным на всю голову!
Между прочим, это похуже, чем остаться без ноги.
К калеке ведь все равно относятся как к нормальному, полноценному человеку.
А с Томом все обращаются как с ребенком. Несмотря на то, что ему скоро тридцать.
Единственным недугом, которым Том действительно страдал, были мучительные головные боли, которые временами накатывали на него.
Боль бывала такая сильная, что Том не то что смотреть телевизор – даже думать ни о чем не мог.
И никакие лекарства не могли ее снять.
Только однажды доктор Робертс сделал ему укол, от которого боль очень быстро прошла.
Но, когда Том попросил мистера Робертса прописать ему это лекарство, тот ответил, что это очень сильный и мало изученный препарат, применение которого может иметь серьезные побочные эффекты. Поэтому в следующий раз он сам, если сочтет нужным и возможным, снова сделает Тому укол.
А без него – ни-ни!
Он даже название лекарства Тому не сказал.
Но в следующий раз, когда Тома снова настиг приступ головной боли – а случалось это примерно раз в три месяца, – доктор Робертс отказался использовать чудодейственное лекарство.
И в следующий раз, еще через три месяца, он снова отказался сделать Тому укол.
Когда же во время очередного осмотра Том посетовал на то, что мистер Робертс не выполнил своего обещания, тот отвел взгляд в сторону и сказал, что у него больше нет этого лекарства и вряд ли он сможет снова его достать.
Да, так вот, эти самые периодически возникающие головные боли были единственным последствием той злосчастной аварии, в которой пострадала голова Тома.
По крайней мере, сам он других не ощущал.
Врачи же считали иначе.
Они дружно решили, что головные боли носят соматический характер. Ну, вроде как Том сам их придумал. Следовательно, каких-либо физиологических последствий от них быть не может.
Зато они постоянно твердили о диссоциативном расстройстве идентичности.
Как выяснил Том, покопавшись в медицинских справочниках, на научном языке это как раз и означало, что в его голове живут несколько разных личностей.
Поначалу Том старался переубедить врачей.
Сам-то он точно знал, что кроме него в его черепной коробке никто больше не прячется. Просто у него развитое воображение и богатая фантазия. И ему порой хочется побыть кем-то другим.
Тем же самым занимаются все дети – это и есть основа любой игры. Только дети быстро забывают своих придуманных героев, когда на смену им приходят новые.
Том с детства имел привычку все начатое доводить до конца. Как сказали бы взрослые – до логического завершения.
Придумав себе некий образ, он постоянно работал над его развитием, стремясь довести до совершенства.
От некоторых он со временем избавлялся – когда чувствовал, что образ не складывается и личность получается вялая и невыразительная. Но другие, особенно удачные, оставались с ним надолго. И даже продолжали развиваться, если Том находил время, чтобы уделять им внимание.
Это была необыкновенно увлекательная игра, которой можно было предаваться где угодно, в любое время. Даже во сне.
Игра, и не более того.
Том как мог, изо всех сил старался объяснить врачам правила этой игры.
Но в конце концов убедился, что это бессмысленно.
Врачи видели только то, что хотели видеть.
Такая, видимо, у них была работа.
В Томе они видели прежде всего пациента с весьма необычным заболеванием.
Как утверждала медицинская энциклопедия, которой пользовался в своих изысканиях Том, диссоциативное расстройство идентичности являлось крайне редко встречающимся заболеванием. И врачам, работавшим с Томом, конечно же, хотелось всесторонне изучить это уникальное заболевание.
Тому же оставалось только смириться.
И продолжать жить так, как он жил.
Со временем он даже начал подыгрывать врачам, изображая ту из своих придуманных личностей, с которой врачу интересно было общаться.
Особенно хорошо ему удавался Инопланетянин Кранк.
Том не только придумал историю жизни Кранка на его родной планете Уан-Си и то, как он попал на Землю, но и разработал уансианский язык, на котором мог разговаривать. Кранк неплохо, хотя и с заметным акцентом, говорил по-английски, но временами, особенно начиная нервничать, переходил на родной язык.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
