Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
Были в те «страшные сталинские времена» факты, явления и нормы, которые также совершенно спокойно воспринимались обществом как нечто само собой разумеющееся. Или, по крайней мере, как нечто неизбежное в связи со сложившейся жизнью в стране. Например, всемерно бичуемая современной демократической общественностью такая норма УК РСФСР, как привлечение к уголовной ответственности детей с 12 лет. По этому поводу может раздаться примерно такой вопль «правозащитника»: «В некоторых областях страны обезумевшие сотрудники НКВД, пользуясь Указам от 7 апреля 1935 года, привлекали к ответственности за „контрреволюцию" и „террор" даже детей!!!»
Но вообще-то пользовались «обезумевшие энкавэдэшники» не Указом, а постановлением ЦИК и СНК СССР (Центральным Исполнительным Комитетом и Советом Народных Комиссаров — Правительством СССР). Кстати, «ошибка» сделана вопящими умышленно, специально, так как любой грамотный юрист объяснит, что Указ обычно издается одним лицом либо президиумом (Президентом в наши дни), а Постановление — коллегиально, т. е. правительством. Даже такими якобы «ошибками» пытаются доказать, что во всем виноват Сталин (хотя он в эти годы вообще не занимал официально никаких государственных постов). И в соответствии с указанным Постановлением, уголовная ответственность за совершение преступлений могла наступить с 12 лет (сейчас наказание в России по ряду преступлений назначается с 14 лет).
Жестко? Жестоко! Только об одном разоблачители забыли. Во-первых, сделать анализ-сравнение аналогичных уголовных норм по другим странам того периода. Информация это совсем не секретная, есть в любой книге по криминологии. Найти можно без проблем и в Интернете. В частности, до революции 1917 г. в царской России, по Уложению 1903 г., уголовной ответственности подлежали подростки, достигшие 10-летнего возраста. В «страшные же сталинские годы» во всех «цивилизованных» странах так же существовали свои подобные нормы: в Италии, Испании — с 9 лет, в Австрии, Болгарии, Дании — с 10 лет, в Германии, Венгрии, Румынии, Сербии, Швейцарии — с 12 лет. А в этих странах в те годы уровень детской преступности был в тысячи раз ниже! Во-вторых, наши вечные борцы с «сатрапией» как-то скромно «упускают» из виду, что данные нормы конкретно в тогдашней России-СССР принимались именно в связи со страшной преступностью, доставшейся Сталину как наследство Гражданской войны. То есть это было всего лишь ответной реакцией власти на криминогенную обстановку в СССР, с детской преступностью в частности.
Сегодня настряпали массу кинофильмов о «разгуле преступности в СССР после Отечественной войны». Все эти «Черные кошки», Одесские банды, которые можно было подавить только при помощи армии, воспринимаются как неизбежное послевоенное зло, с которым действительно надо было бороться. Но не хотят «правозащитники» поверить, что после Гражданской войны дела обстояли еще страшнее. Война шла внутри самого российского общества. Оружия не было только у ленивых. Полстраны участвовало в тех или иных армиях, бандах, партизанских отрядах. И детская беспризорность была невероятных масштабов. Банды малолетних преступников действовали похлеще взрослых. Можно бы напомнить нашим «борцам с деспотией», что именно тогда всех этих детей отлавливали как бродячих животных и помещали в детские дома и приюты. Вот только такие болезни общества не лечатся одной благотворительностью, и подростков иногда приходится сажать в тюрьмы и колонии для малолетних преступников. И все-таки количество детей, посаженных «обезумевшими» чекистами в тюрьмы с 12 лет, несколько ниже того, что пытаются нам навязать «разоблачители». Норма в УК была, да посаженных по ней было не так много, как пытаются заявить сегодня. И уж тем более никого в этом возрасте не расстреливали. И как раз дети из тех сталинских детских домов и спецшкол 1920-х годов потом, в 1941-м году в Бресте штыком корябали на стене: «Я умираю. Но не сдаюсь. Прощай, Родина». Да на амбразуры бросались да под танки.
В этом плане можно провести сравнение со «страшными сталинскими приказами во время войны» типа приказа № 270 от 1941 г. и № 227 от 1942 г., по которым «семьи попавших в плен тут же сажали в тюрьмы». Приказы-то были, но сидельцев в ГУЛАГе по ним не прибавилось. Сами посчитайте. Если в плен попало (условно) 1 миллион солдат, то посадить надо было миллиона 3(!) — мать, отец плюс жена или братья-сестры. А сколько точно попало в плен за время войны советских солдат? Да у нас нужна была вторая по численности армия, чтобы охранять всех посаженных, в несколько миллионов солдат.
«Правозащитники» и тут на месте — в тылу «невинных» охраняла «армия НКВД» гораздо большей численности, чем та, что воевала на фронте! Но этой армии не было в тылу в таком количестве — точные данные давно опубликованы. А еще «подвергались репрессиям семьи пропавших без вести».
Можно, конечно, поднять статистику тех лет, которая для «разоблачителей» не указ. А можно провести опрос жителей современной России по этому вопросу. В каждой семье есть солдаты, погибшие и пропавшие без вести на войне и погибшие на оккупированных немцами территориях. Попавшие в немецкий плен также есть во многих семьях. И что? Все эти родственники прошли через сталинский ГУЛАГ? А кто ж тогда на заводах у станков стоял, снаряды точил? Кто хлеб выращивал? Сплошные зеки? Да нет, количество заключенных тогда было не больше количества современных сидельцев.
Мои собственные родные и двоюродные деды и бабки прошли через войну. Кто-то выжил, кто-то пропал без вести, а кто-то и в плену побывал. Так вот, моя родня точно... набьет этим «правозащитникам» за свою Родину, за Сталина. Но так нравится «разоблачителям сталинизма» долдонить о том, что «в сталинском СССР одна половина населения (конечно же самая «лучшая и умная») страны сидела, а другая — «охраняла» «невинных» сидельцев, «узников ГУЛАГа»... И если раньше со скорбью говорили, что в СССР-России нет семьи, в которой не было бы погибших на войне («нет в России семьи такой, где не памятен был бы свой герой...»), то сегодня «разоблачители» «со скорбью» вещают, что в России нет семьи, в которой не было своего «узника ГУЛАГа», «жертвы репрессий».
Или страшная сказка про «отсутствие паспортов у крестьян в деревне в страшные сталинские времена», без которых крестьяне-колхозники не могли уехать из деревни-колхоза и были обречены на «голодную смерть в страшных муках» (видимо еще и от осознания того, что они были лишены такой радости демократической нормы, как «свобода передвижения»). Сегодня за эту «радость демократии» с потрохами скупили когда-то свободных сербов и даже черногорцев, от одного имени которых когда-то вздрагивали на Балканах. Сегодня черногорцы, которых взяли-таки в Евросоюз, носят новое гордое имя — «монтенегры». А у нас вместо грузин появились жители «Джорджии», которых скоро в НАТО примут, чтоб они в перспективе с Россией повоевали...[2]
Насчет «отсутствия паспортов у крестьян при Сталине» можно долго и нудно спорить, приводя факты из жизни крестьян при царе, также не знавших паспортов. Можно привести точную дату появления «советского паспорта» вообще, и в советской деревне в частности. Можно порассуждать про конкретные, объективные исторические реалии тех лет в СССР. Например, сказать, что «свобода перемещения» в СССР особенно для крестьян была «отменена» (точнее ограничена) в 1934 году после прихода Гитлера к власти в Германии, когда окончательно стало ясно, что очередная война Запада против России (СССР) неизбежна. Страна постепенно стала переводиться на мобилизационное управление. Точно так же в 1940 году такие же ограничения в переходе с одного места работы на другое были введены и для рабочих промышленных предприятий в городах.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
