Часы на стене пробили ровно полдень. Дверь Овального кабинета открылась, и на пороге показался помощник президента по вопросам национальной безопасности в сопровождении ещё нескольких чиновников Белого дома. «Господин президент…» — начал помощник, однако был остановлен молчаливым кивком и жестом руки, указывающим на стулья, расставленные вокруг небольшого стола справа от двери. Вошедшие расположились. «Сэр…» — «Да, слушаю вас», — произнёс президент. Голос его был слегка хриплым, а вид подавленным. «Нью-Мексико объявили о референдуме о признании испанского языка официальным для государственного документооборота…» — «Да, ясно, несущественно, — вновь прервал президент, — есть что-то серьёзное?» — «Сэр, отряды ополченцев… — помощник на несколько секунд опустил взгляд, вздохнув, вновь поднял глаза, — они продолжают формироваться. С учётом того, что население как Калифорнии, так и Аризоны и Нью-Мексико повально вооружено, речь может идти о начале гражданской войны…» — «Гражданской? — вдруг как бы обратил внимание на докладчика Президент, — а как быть с объявлением независимости Калифорнии? Ведь если мы её признаем, конфликт перерастёт в межгосударственный. А если признаем независимость Нью-Мексико и Аризоны — призывы об этом звучат там всё громче… Тогда это будет вообще не наше дело. И вообще…»
Президент не успел закончить фразу — на его столе зазвонил телефон. Секретарь, стоявший рядом, снял трубку. «Звонят из оперативного штаба Белого дома, господин президент», — отчеканил секретарь. «Что там ещё?» — президент недовольно обернулся. «Служба безопасности передаёт сообщение CRITIC. Они говорят, что митингующие двинулись по Танло Роуд в сторону Капитолийского холма. Только что представители движения „Республиканская альтернатива“ провели встречу с послом России, после чего толпа двинулась к Белому дому, скандируя: „Америка — для американцев“, „Вы нас даже не представляете!“. В комнате повисла пауза. „В сторону Белого дома, — задумчиво повторил Президент. — Это не больше четырёх миль…“»
Дверь кабинета открылась. «Старший дежурный офицер оперативного штаба», — сухо отчеканил помощник, представивший посетителя, ожидавшего в приёмной. «Да, пусть заходит». В дверях показался невысокий, крепкий офицер. Перешагнув порог кабинета, он, вытянувшись, сходу начал докладывать: «Протестующие движутся колонной численностью более ста тысяч человек. Слышны выстрелы в воздух. Толпа заведена. Мы перекрыли Танло Роуд на пересечении с 37-й улицей. Там дальше изгиб на выходе к Висконсин-авеню, ещё несколько кордонов, дорога перегорожена полицейскими грузовиками, но сил явно недостаточно. Толпа снесёт первый кордон полицейских, которые, как вы и распорядились, даже не вооружены. А дальше полиция будет применять слезоточивый газ и водомёты, но силы явно неравны. К тому же есть другие подходы…» «Чего они хотят?» — остановил офицера президент. «Требуют немедленно прекратить все военные операции за пределами США, вывести американский воинский контингент отовсюду, где он на данный момент присутствует, закрыть все военные базы, находящиеся за пределами США, начать реформы образования, здравоохранения, повысить социальные выплаты, снизить налоги…»
«На проводе директор управления оборонной связью, — прервал доклад офицера секретарь у телефона, — извините, сэр, это срочно». Президент медленно встал с кресла и подошёл к столу. «Слушаю», — произнёс он, взяв трубку у секретаря. «Я только что совещался с министром обороны, и тот посоветовал позвонить вам, — раздался знакомый голос на другом конце провода. — У нас проблемы». «Да, это я уже понял, — произнёс президент с нескрываемым раздражением, — мы здесь по уши в проблемах, чёрт побери. Что у вас случилось?» «Господин президент, — после некоторой паузы продолжил директор, — министр обороны сообщает, что командование военных баз США, расположенных в Афганистане, Ираке, Греции, а также отдельные военные соединения вышли из-под его подчинения». «Заговор?» — вырвалось у президента. «Похоже, что да, — сухо ответил голос в телефоне. — Русские пообещали содействие в эвакуации всем, кто сложит оружие, через свою территорию. Вы же знаете, какие у них там сейчас проблемы. Их можно понять, мы бросили парней в такой ситуации…» «Да-да, я всё понимаю. Но это солдаты. И они давали присягу». «Командующие базами устроили видеобрифинг, на котором заявили, что они теперь подчиняются своим президентам, речь о Республике Техас, Калифорнии, Нью-Мексико…» «Да, я понял», — президент положил трубку.
Доклады сменяли один другой нескончаемым потоком. У президента начало стучать в висках, голова раскалывалась — телефон, устный доклад, мобильный. Снова телефон. Пока он говорил по телефону, в кабинете появились ещё докладчики. Обдумывая очередную порцию услышанного, президент всё же заметил, что кто-то пытается привлечь его внимание. «С вами срочно хочет переговорить заместитель министра национальной безопасности», — раздалось откуда-то сбоку. Перед ним появился мобильный телефон. «Слушаю». — «Крупные пожары на нефтеперегонных заводах в Филадельфии и Хьюстоне, а также выброс смертельно опасного хлора на нескольких химических заводах в штатах Нью-Джерси и Делавэр. Радикальные анархисты из организации „В наших Сердцах“ выполнили свою угрозу. Они обещали устроить серию крупных терактов, если полиция начнёт разгон марша на Капитолий в Вашингтоне». — «Чёрт побери, грёбаные ублюдки, — вырвалось у президента. — Им-то что нужно, грязные недоноски. Обещали они… Какого хрена вы смотрели?» — вдруг практически заорал он в трубку. — «Мы знали о готовящихся терактах, но не знали, где точно это произойдёт…»
Президент с силой швырнул телефон на пол. «Уже начались столкновения?» — обратился он к двум новым офицерам, появившимся в дверях. «Да, сэр, есть жертвы с обеих сторон. Протестующие прорвали первые два кордона и подожгли грузовики коктейлями Молотова. Горящие машины временно заблокировали улицу, но и полицейским пришлось отойти. Большинство техники выведено из строя. Другая часть полицейской техники заблокировала выходы на Дюпон-Сёркл. Особенно горячо на Массачусетс-авеню, там протестующие жгут покрышки и не дают оттеснить их за пересечение с 20-й улицей. Нельзя допустить их к выходу на Коннектикут-авеню, это прямая дорога на…» «Достаточно», — закрыл ладонью глаза президент.
В кабинете повисла гробовая тишина. Прошло не больше минуты, но для находящихся здесь, рядом с президентом, в тяжёлые для Америки минуты, возможно, последние в истории государственности США, это время показалось вечностью. Тишину прервал голос секретаря у телефона: «Только что звонили из Пентагона, сэр. Они считают, что против США ведётся сетевая война. Они просят уточнить, кто нас атакует? Россия, Китай или коалиция стран? Сэр?»
Часть I
Мировая геополитика и сетевые войны
Мы создали первую и поистине глобальную мировую империю. И впервые в истории империя была создана преимущественно не военными средствами.
Джон Перкинс
Сражения эпохи постсовременности
Россия в войне. Но сегодня, в отличие от войн предыдущих эпох, враг неочевиден. И вместе с тем боевые действия ведутся против нас, идут вокруг нас, и мы зачастую становимся их участниками, а иногда невольно действуем на стороне противника. В XXI веке наши враги создали новое оружие: теперь, после стольких безуспешных попыток завоевать Россию, Запад ведёт против нас сетевую войну. И это не только и даже не столько война в сети Интернет, с его хакерами, вирусами и взломами, хотя и Интернет порой становится инструментом сетевой войны. Сетевые войны — это новейшая военная разработка Пентагона, позволяющая осуществлять захват территории и одерживать победу над противником без использования обычных вооружений. Средой для ведения сетевых войн является современное информационное общество, сформированное постмодерном информационное пространство, а результатом — полная военная победа над врагом ещё до начала «сражения». Хотя, собственно, сражения как такового, в привычном для нас понимании, не происходит. Оно осуществляется «в сумраке», незаметно для обычных людей, для непосвящённых, для нас с вами.
