Со своего места Борис Раевский мог видеть только край кепки водителя – бо́льшую часть лица закрывала высокая спинка сиденья. Особо не всматриваясь, давно привыкнув к кепкам Сергея, финансист погрузился в содержание документа, который как раз открылся на мониторе. Но так продолжалось недолго – вдруг Раевский ощутил что-то для себя непривычное, то, чего раньше не ощущал никогда. Он отвел глаза от документа, посмотрел в туманную темноту за окном, убедился, что машина снова встала, не увидел в этом обстоятельстве ничего странного, перевел взгляд в сторону лобового стекла, констатируя: впереди то же самое.
Потом встретился взглядом с водителем.
И понял, что стало причиной непривычных ощущений: водитель смотрел не на дорогу, а на пассажира. Смотрел внимательно, словно разглядывал, убрав руки с руля, повернувшись назад всем корпусом. Но главное – из-под козырька кепки на Бориса Раевского смотрел не Сергей, не его водитель. Те же пижонские усики, та же замшевая куртка, даже кепка с вернувшимся не так давно в моду маленьким полукруглым козырьком – человек не тот. Финансист Раевский никогда раньше не встречался с ним и, когда, повинуясь велению некоего внутреннего голоса, опустил глаза ниже и увидел глушитель на наставленном револьверном стволе, понял: этот незнакомец – последний человек, которого ему суждено увидеть перед смертью.
– Кто… – хрипло выдавил из себя Раевский, машинально вжимаясь в мягкую спинку и даже пытаясь защититься, выставив перед собой ноутбук. – Кто… Как… Не…
Вместо ответа один за другим хлопнули три выстрела.
Сначала убийца выстрелил в голову. Вторую пулю послал в грудь. Третья разбила монитор сползшего с колен жертвы ноутбука – в него убийца выстрелил больше из озорства, чем из желания повредить компьютер, уничтожив тем самым некую важную информацию. Из этого следствие сделает однозначный вывод, ибо ничего секретного и значительного в памяти ноутбука финансист не хранил.
Не найдут отпечатков пальцев – убийца, перед тем как выйти из машины, неторопливо, понимая, что в заторе движение возобновится не скоро, протер все, за что держался руками. Не будет и свидетелей, которые смогут описать мужчину в куртке и кепке, выбравшегося из салона «лексуса» в туманный и дождливый московский вечер, проскользнувшего между стоящих на шоссе автомобилей и нырнувшего в ближайший подземный переход. Охранники из машины, двигавшейся за «лексусом», не сразу разобрались, что произошло: зафиксировали движение, увидели нечеткую фигуру водителя в тумане, коротко обсудили, для чего это Сереге приспичило покидать машину, и только потом решили проверить, все ли в порядке с шефом.
Из-за глухого затора милицейская машина долго не могла подъехать, и опергруппа добиралась на место происшествия пешком, а ГАИ усугубила сложную ситуацию на шоссе, перекрыв и без того слабенькое движение.
Водитель Сергей Смыслов лежал в багажнике «лексуса». Без сознания, с разбитой головой, в наручниках, но живой.
* * *
– Ну, с этим ясно. – Майор из МУРа, которого прислали забрать у коллег из районного управления материалы дела, небрежно отодвинул протокол осмотра подземного паркинга офисного центра, где убийца сел в машину жертвы. – Оделся как парковщик, окликнул водилу, стукнул по балде, кепку и куртку на себя нацепил, сел за руль. Как он в здание-то прошел?
– Здесь еще яснее. – Сыщик из районной управы вытащил из пластикового футляра диск, вставил в компьютер и, пока видео загружалось, пояснил: – Там кругом камеры натыканы. Даже в сортирах.
– Ну, учреждение солидное.
– И я про это. – Сыщик откинулся на спинку стула.
Его, как и все руководство районной управы, очень даже устраивало, что громкий заказняк уходит в главк, на Петровку. При обилии информации, что в таком деле нечасто случается, само оно не могло принести ничего, кроме головной боли. Заказное убийство известного финансиста, мотив которого очевиден, а список подозреваемых несложно составить, в корне отличается от аналогичного преступления, которое совершает алкоголик за пять сотен по заказу какого-нибудь тюхи мужа, не имеющего другой возможности смело уйти от старой жены к молодой любовнице. Судя по тому, как дерзко работал киллер, он был достаточно опытным специалистом, мастером своего дела, а это значит, что все подходы к нему обрублены. Только на первый взгляд проще отрабатывать версии по заказчику, имея на руках явный мотив. Когда подозреваются люди такого уровня, они в лучшем случае не станут разговаривать с ментами из какого-то там районного отдела уголовного розыска, прикрываясь именитыми адвокатами, а в худшем – устроят дерзким сыскарям вырванные годы. Искать же исполнителя еще сложнее.
Так что пускай пистоны от министра за «глухарь» получает МУР.
– Вот смотри, тут наши технари пошаманили уже. Что-то вроде клипа слепили из того, что было. – Сыщик усмехнулся, юзая по столу модной беспроводной «мышью» и наводя курсор на нужный файл.
Майор с Петровки подался вперед, наклонившись к монитору, – за последний год зрение сильно упало, он даже подумывал заказать себе контактные линзы. На экране тем временем появилось снятое на видео помещение мужского туалета. Судя по углу съемки, камеру расположили так, чтобы видеть, что происходит в кабинках.
– У них и в бабском такое? – Майор коснулся пальцем монитора.
– Кругом. – Сыщик не сдержался, хохотнул. – Не знаю, как часто эти извращенцы это самое видео просматривают, но тип, который там за безопасность отвечает, чуть не в ногах валялся: не говорите, мол, никому, мужики, что у нас и в уборных наблюдение, а то ведь знаете, что будет.
– Их за такие дела самих надо отправить туалеты чистить, – буркнул майор, впрочем, беззлобно. – Чем они это объясняют?
– Усилением мер безопасности.
– Ну да, конечно, как же! Ладно, в любом случае нам их камеры реально помогли, правильно?
– Верно, – согласился сыщик. – Только не к ордену же их представлять за видеонаблюдение в кабинках.
– Никто и не говорит. Так что тут у нас?
Курсор надавил на стрелочку, приводя черно-белую картинку в движение.
Несколько секунд не происходило ничего, если не считать парня в офисном костюме, заканчивающего справлять малую нужду у крайнего писсуара, – он в камеру попал не полностью. Потом дверь открылась, в туалет вошел моложавый мужчина в дорогом легком пальто, перчатках, с аккуратной прической и в очках. Он держал в руке средних размеров сумку, дорогую и стильную, вполне соответствующую его облику. Увидев парня, мужчина повесил сумку на правое плечо, распахнул пальто, устроился у писсуара и, судя по манипуляциям, принялся расстегивать штаны. Но к тому времени офисный парнишка уже закончил все свои дела, старательно вымыл руки и удалился.
Как только мужчина остался один, он быстро скинул сумку, затем – пальто, очки и, наконец, резким движением избавился от прически.
– Парик, – прокомментировал сыщик, хотя майор с Петровки прекрасно понимал, что происходит.
