Детектив мастера и мастер детектива
Детектив – жанр уникальный и универсальный. Его рамки позволяют писателю ни в чем себе не отказывать. В детектив легко вплести любовную линию. Он допускает философские рассуждения и небанальный взгляд на исторические события. Можно превратить героя в антигероя, а потом явить его истинное, совсем уж неожиданное лицо. Можно… Да мало ли что можно придумать еще, преследуя главную цель – приковать внимание читателя к происходящему и удерживать его до последней страницы! Порой это настолько сложно, что назвать детектив легким жанром не поворачивается язык. Да и не бывает легких или трудных жанров – бывают хорошие и плохие книги.
Сегодня детективу-расследованию, которое происходит «в камерной обстановке», чаще предпочитают криминальный роман, нередко – с элементами триллера, а конфликт романа подвязывают к актуальной политической ситуации. И это вполне объяснимо – в современном обществе под маской сугубо положительного и солидного профессора может скрываться маньяк-убийца, а за маской расчетливого хама или холодного карьериста – прятаться человек, движимый высокими идеями, но не желающий делать из этого очередное шоу. Временами кажется, что мир перевернулся. Тот, кого следует, не раздумывая, назвать палачом, на самом деле выполняет почетную, хотя и грязную работу санитара общества. Пусть даже так, как это делает в зимнем лесу оголодавший волк.
Есть и опасность, которая подстерегает всех без исключения мастеров детектива: в погоне за достоверностью существует вероятность сочинить методическое пособие по совершению идеального преступления. Может быть, поэтому в самых разных произведениях самых разных авторов наиболее интересная деталь всегда… недоговаривается. Дескать, умному достаточно и сказанного.
«Бои без правил» – замечательное произведение. Роман полностью отвечает перечисленным принципам. Здесь герой превращается сперва в антигероя, после – в жертву. Поиск преступника движется по ухабистой дороге, перекрытой межведомственными и межгосударственными секретами. Стремительно, хотя и с опасными для жизни препятствиями, перемещается по всей Европе мститель – чтобы достичь своей цели на родине…
Однако это лишь прием, способ привлечь внимание читателя, возможность поговорить о ценностях настоящих – о цене человеческой жизни и о любви, для подтверждения которой не нужно слов. О том, что на самом деле стоит головы, а что есть мелкие дрязги и пустые славословия. Одним словом, о том, что важно в жизни любого мыслящего и свободного человека, а что – нет.
Виктор Хижняк, герой, уже знакомый читателю, давно считает себя вышедшим в тираж. Он уверен: нет мотивации, которая заставит его вновь взяться за оружие, чтобы, как говорит о нем один из давних знакомых, «заменить собой взвод спецназа». Однако же мотив находится: погибают дети, – и Виктор соглашается отправиться на охоту за тем, кто посмел поднять на них руку.
А дальше… Дальше – бесконечная погоня, охота на охотника, превращение палача в жертву… – все, что создал Андрей Кокотюха, мастер подлинного и всегда разного детектива.
Пролог. Москва, Россия, февраль
Подписав последний документ из ежедневной стопки бумаг, он велел секретарше распорядиться о машине. Затем еще раз проверил почту на ноутбуке, выключил его, уложил в специально для него купленную мягкую и прочную кожаную сумку, подхватил свободной рукой пальто и направился к выходу.
Рабочий день известного московского финансиста Бориса Раевского на этом не заканчивался. Наоборот, в офисе он проводил время, необходимое только для предварительно расписанных личных встреч, которые нужны были по большей части тем, кто их искал, либо же – кому Раевский их назначал. Более эффективной была работа вне офиса. Потому кирпичики его небольшой, но крепкой бизнес-империи закладывались за его пределами. В отдельных кабинетах небольших ресторанов, переговорных комнатах депутатских приемных, загородных резиденциях старых и новых партнеров. Или на международных форумах. Именно там финансисты – не только российские – чувствовали себя наиболее уютно и безопасно.
С утра в Москве стояла сырая, слякотная, вполне типичная для февраля погода. Туман, опустившийся на центральную часть города грязной, влажной дымкой, не оставлял никаких надежд на то, что сегодня передвижение по дорогам можно хоть как-то рассчитать. В обычные дни, не такие пасмурные, знаменитые, как оказалось в конце прошлого года, московские пробки имели хоть какую-то пропускную способность. Доки-водители знали наверняка, в какой временной промежуток нужно выехать, чтобы проскочить и застрять ненадолго. Не загрузнуть в пробках совсем для российской столицы уже невозможно. Это признал недавно даже глава государства. А сменивший, казалось, вечного Лужкова новый городской голова сначала пообещал президенту, москвичам и гостям города разобраться с пробками, но потом публично заявил: единственный выход – уменьшить количество машин, ибо расширить проезжую часть уже не получится, потому что тогда придется вообще отказаться от тротуаров, что само по себе абсурдно.
Когда же в Москве начинались снегопад, дождь, гололед или, как вот теперь, появлялся туман, часы пик становились бесконечными, превращаясь в один длинный безнадежный затор, преодолеть который можно было разве на метро или, как вариант, на вертолете. Оба варианта для московских автомобилистов, пусть даже таких обеспеченных, как Борис Раевский, не подходили категорически. Потому финансист в подобных случаях не особо засиживался в кабинете. Работать с тем же успехом можно было и на заднем сиденье «лексуса», который Раевский давно окрестил своим офисом на колесах.
До важной встречи на Юго-Западе оставалось чуть больше двух часов, и при хороших раскладах он добрался бы скорее. Однако сегодня финансист сделал вполне логичную поправку на туман и слякоть и, подходя к лифту, дал знать партнеру, что уже выдвигается, но заторы все-таки нужно учитывать. Услышав в ответ, что все в порядке и его ожидают, он сунул телефон в карман брюк. Пальто надевал уже в лифте, сумку с ноутбуком держал один из охранников, тот, который шел сзади. Второй, двигавшийся впереди, то и дело поправлял пуговку наушника в левой ушной раковине, докладывая кому-то невидимому о перемещениях шефа. У лифта, расположенного в конце коридора, дежурил еще один страж, в чьи обязанности входило также нажимать кнопку вызова подъемника. А внизу, в холле офисного центра, помимо охраны, обеспечивающей режим во всем здании, находились еще двое, охраняющие самого Раевского. Когда финансист, уже в пальто, вышел из кабины лифта, эта парочка стражников тут же ловко, быстро, профессионально, то есть незаметно для окружающих, обступила шефа так, чтобы тот оказался прикрытым с двух сторон. Тот, кто вышел из лифта первым, оказался во главе образовавшегося клина и контролировал фарватер, а четвертый охранник прикрывал тыл от возможного нападения. Для добрых молодцев, расположившихся в холле, в происходящем не было ничего необычного. Наоборот, не дожидаясь особого распоряжения, один из них нажал кнопку, разблокировав стеклянные половинки парадного входа, и Раевский с эскортом проследовал на улицу, к поданному точно в указанное время «лексусу» с тонированными стеклами.
