— Белыш! Сейчас же вернись! — разгневанно крикнул Огнегрив, беспомощно глядя на шелестящие заросли травы, в которой скрылся оруженосец. Потом удрученно покачал головой: — Вот Коготь до тебя доберется, мышеголовый дурак! — сердито пробормотал он себе под нос.
Сердито помахивая хвостом, он поднял голубя и задумался, стоит ли нести его в лагерь вместо Белыша. «Воин должен сам отвечать за свою добычу!» — решил он, наконец, и оттащил мертвую птицу в заросли густой травы. Бережно расправив зеленые стебли, он укрыл лакомство от посторонних глаз, хотя очень сомневался в том, что упрямый Белыш пожелает возвратиться за своей добычей. «Если вернется в лагерь без голубя, я не разрешу ему есть до тех пор, пока он его не отыщет!» — решил про себя Огнегрив.
Солнце поднялось выше и безжалостно палило землю, высасывая влагу из листьев. Огнегрив навострил уши. Лес по-прежнему зловеще молчал, казалось, вся живность затаилась в укрытиях, ожидая, пока вечерняя прохлада принесет с собой избавление от очередного знойного дня. Тишина действовала Огнегриву на нервы, и он начал уже подумывать, не побежать ли на поиски Белыша.
«Ты предупредил его о Когте! Не твоя вина, что он не пожелал слушать!» — раздался у него в голове знакомый голос Крутобока, и Огнегрив невольно сморщился от горькой радости, которую несло с собой воспоминание о лучшем друге. Эта фраза была как раз в духе бывшего воина Грозового племени!
Когда-то они с Крутобоком вместе готовились стать воинами, потом сражались бок о бок, пока любовь и смерть не разлучили их. Огнегрив снова вспомнил, как Крутобок нес своих котят на территорию Речных котов. Он решил оставить детей в племени, к которому принадлежала их погибшая мать… Крутобок влюбился в кошку из чужого племени, и если бы несчастная Серебрянка не умерла при рождении котят, возможно, он и сейчас был бы рядом с Огнегривом. Но, сломленный смертью любимой, Крутобок ушел в Речное племя, чтобы никогда не разлучаться со своими осиротевшими котятами. Огнегрив понурил плечи. Он тосковал по другу и до сих пор каждый день мысленно разговаривал с ним… Он так хорошо знал Крутобока, что без особого труда мог представить, что тот скажет ему в ответ.
Огнегрив пошевелил ушами, отгоняя непрошенные воспоминания, и посмотрел вперед. Пора было возвращаться в лагерь. Глашатай племени должен лично следить за отправкой патрулей и охотничьих экспедиций. Пусть Белыш сам заботится о себе!
Он повернул и понесся в сторону холма. Под лапами замелькала иссушенная зноем лесная земля. Поднявшись на вершину, Огнегрив, как всегда, помедлил. Каждый раз, возвращаясь в лагерь, он испытывал головокружительное чувство гордости и восторга. Детство его прошло у Двуногих, но, однажды попав в лес, он сердцем почувствовал, что именно здесь находится его настоящий дом.
Внизу, в густых зарослях ежевики, притаился лагерь Грозового племени. Спустившись по каменистому склону вниз, Огнегрив свернул на протоптанную дорожку, которая привела его к проходу в зарослях папоротников. Это и был вход в лагерь.
У входа в детскую Огнегрив заметил Синеглазку. Светло-серая королева отдыхала, подставив солнышку свой округлившийся живот. До самого последнего времени Синеглазка жила в палатке воинов, но недавно перебралась в детскую и теперь со дня на день ожидала рождения своих первых котят.
Сидящая рядом с ней Чернобурка любовалась своими котятками, которые копошились на земле, поднимая облачка пыли. Двое малышей были назваными братишками Белыша. Когда Огнегрив принес беспомощного котенка в лагерь, Чернобурка согласилась выкормить его вместе со своими детьми. С тех пор Белыш подрос и стал оруженосцем, а теперь и Чернобуркины малыши готовились навсегда покинуть детскую.
Со стороны Высокой Скалы послышался беспокойный ропот нескольких голосов. Огнегрив обернулся в сторону сияющей под солнцем вершины, с которой предводительница обычно обращалась к своему племени. Сейчас в ее тени сгрудилось несколько котов. Огнегрив сразу узнал полосатую шерсть Частокола и поджарую фигуру Ветрогона, а, присмотревшись, заметил и снежно-белую голову Бурана.
Осторожно ступая по обжигающей земле, он медленно приблизился к Высокой Скале и услышал сварливый голос Частокола:
— Хотел бы я знать, кто возглавит сегодня полдневный патруль?
— Когда Огнегрив вернется с охоты, он назначит командира, — спокойно ответил Буран, делая вид, что не замечает его злобного тона.
— Ему уже пора вернуться! — пожаловался бурый Дым, ровесник Огнегрива, с которым они когда-то вместе были оруженосцами.
— Я уже вернулся! — громко объявил Огнегрив. Пробравшись через толпу, он уселся рядом с Бураном.
— Ну, раз уже ты соизволил объявиться, может, поведаешь нам, кто возглавит патруль? — буркнул Частокол, неприязненно разглядывая Огнегрива.
От этого взгляда Огнегрива внезапно бросило в жар, несмотря на прохладу, царившую под Высокой Скалой. В свое время Частокол был самым близким другом Когтя, и в глубине души Огнегрив до сих пор сомневался в его преданности, несмотря на то, что Частокол отказался отправиться в изгнание вслед за своим покровителем.
— Патруль возглавит Долгохвост, — решил Огнегрив.
Частокол медленно перевел взгляд с Огнегрива на Бурана, усы его насмешливо дрогнули, в желтых глазах промелькнуло презрение. Огнегрив судорожно сглотнул, чувствуя, что сморозил какую-то глупость.
— Но… Долгохвост занимается со своим оруженосцем, — смущенно пояснил Ветрогон. — Разве ты забыл, что они с Быстролапом вернутся только вечером?
Сидевший рядом с ним Дым насмешливо фыркнул.
Огнегрив судорожно стиснул зубы. «Я должен был знать!» Он выругался про себя и принялся лихорадочно соображать.
— Тогда ты, Ветрогон. Возьми с собой Бурого и Дыма. — Бурому за нами не угнаться, — возразил Дым. — Он все еще сильно хромает после схватки с разбойниками.
— Хорошо, хорошо, — забормотал Огнегрив, пытаясь скрыть свое смятение. Он понимал, что называет первые пришедшие на ум имена, но никак не мог справиться с волнением. — Бурый может пойти поохотиться с Кисточкой и… и…
— Я с радостью поохочусь вместе с ними, — быстро предложила Песчаная Буря. Огнегрив с благодарностью посмотрел на рыженькую кошечку и закончил:
— Да, с Песчаной Бурей!
— А что с патрулем-то? — перебил Частокол. — Этак и полдень пройдет, пока мы будем тут разглагольствовать!
— Можешь заступать под начало Ветрогона! — огрызнулся Огнегрив.
— А что с вечерним патрулем? — невинно поинтересовалась Кисточка. Огнегрив оторопело уставился на бурую кошечку, чувствуя предательскую пустоту в голове.
И тут раздался хриплый голос Бурана. — Если ты не возражаешь, я хотел бы возглавить вечерний патруль, — пробасил белоснежный воин. — К тому времени как раз вернутся Долгохвост с Быстролапом. Как ты полагаешь, могу я взять их с собой?
— Разумеется! — воскликнул Огнегрив, не в силах выразить свою благодарность. Он обвел глазами собравшихся и с радостью понял, что они полностью удовлетворены решением вопроса.
