— Куда мы едем? — спросила она, недоверчиво глядя на него.
— Надеюсь, что хотя бы у одного из нас достаточно здравого смысла, чтобы поскорее удрать от дождя, а не задавать глупые вопросы, — усмехнулся он, подталкивая ее к спортивному мотоциклу, сверкающему черным лаком. — Садитесь и обхватите меня руками, только… ради Бога, держитесь покрепче.
Понимая, что действительно глупо спорить, стоя под дождем, Ханна покорно исполнила его указания. Ей, промокшей насквозь, было сейчас куда лучше находиться рядом с другим человеком, чем сидеть в машине и ждать у моря погоды.
Лишь один момент внушил ей опасение…
Когда мотоцикл заурчал и рванулся вперед, Ханна крепко обхватила водителя. Встречный ветер свистел в ушах, дождь хлестал по голым ногам, брызги воды и песка вырывались из-под колес. Она всей кожей чувствовала холод и влагу, неприятную тяжесть мокрой одежды на своем озябшем теле.
Она испытывала чувство благодарности к незнакомцу, за широкой спиной которого хоть немного была защищена от не на шутку разбушевавшейся стихии. Не раздумывая она крепко прижалась к нему, пока они ехали сквозь дождь и ветер.
Мотоцикл неожиданно сделал крутой вираж, она ахнула и инстинктивно вцепилась в кожаную куртку. Прошло несколько секунд, прежде чем она сообразила, что он свернул на боковую дорожку.
Все у нее внутри похолодело от страха. Куда он везет ее? Несмотря на проливной дождь, она все-таки огляделась, но не заметила вокруг никаких признаков цивилизации. Теперь они ехали по узкой песчаной тропе через пустошь, поросшую низкорослым кустарником. Вскоре мотоцикл замедлил ход и остановился.
— Приехали. Можете сойти, — бросил он через плечо.
Уловив в его тоне насмешливые нотки, Ханна поняла, что все еще сжимает его бока. И, более того, возможно, из-за беспокойства, а может быть, из-за желания промокнуть поменьше, все еще прижималась к его спине.
Она поспешно убрала руки и сползла с сиденья. Не давая опомниться, он взял ее за руку и потащил через лужи к дверям небольшого домика. Она не произнесла ни слова, и когда он стянул шлем с ее головы, лишь подняла удивленные глаза и уставилась на него. Кто он? Ее спаситель? Или… Ее сердце сжалось от страха.
— Вы промокли, — сказал незнакомец. — Вся в песке. — И добавил, кивнув на ее ноги: — Почему бы вам не принять душ, пока я разогрею суп? К сожалению, другого я не могу предложить, но нам обоим полезно поесть горячего, чтобы не заболеть.
Ханна как зачарованная застыла на месте. Какой удивительный голос — глубокий, звучный, со множеством оттенков… Он производил на нее странный, гипнотизирующий эффект: обволакивал своей чувственностью, держал в напряжении, соблазнял, пробуждая в самых сокровенных глубинах души давно забытое волнение.
Но это было еще не все… Когда он снял свой шлем, Ханна была поражена его невероятной привлекательностью. Адонис, восставший из небытия. Смуглое лицо оттеняла трехдневная щетина. Волосы черные как сама ночь, Аккуратно лежащие надо лбом, они спускались на шею вьющимися прядями. Эти непокорные пряди очень шли ему. Пристальный взгляд серых глаз отливал стальным блеском.
— Не стойте столбом. Двигайтесь, двигайтесь, — командовал он, стягивая кожаную куртку и отбрасывая ее в сторону. Туда же с той же непринужденностью последовала трикотажная майка. — У вас есть шанс заработать воспаление легких.
Его замечание вывело Ханну из оцепенения, заставив отвести глаза от обнаженной груди незнакомца. Она огляделась и почувствовала еще большую неловкость от присутствия рядом мужчины в тесной комнатке.
Ханна хотела что-то сказать, но слова застряли в горле.
— У вас есть… где посушить вещи? — наконец проговорила она, уже понимая бесполезность своего вопроса. Комната была настолько мала, что вряд ли в доме найдется место для подобной цели.
— Разумеется, нет, — хмыкнул он. — Но пока вы снимете с себя все эти мокрые тряпки и примете душ, я поищу что-нибудь подходящее. А теперь марш в ванную!
— Иду, иду, — кивнула она.
Хотелось повиноваться его голосу — низкому, сексуальному, требовательному…
Ханна толкнула дверь ванной и вошла. Ванная была совершенно крошечная. Только душ и раковина, едва хватало места повернуться.
Посмотрев на свои мокрые ноги и сырую одежду, Ханна приняла решение. Разумеется, она должна снять с себя все это и принять душ, но…
— Полотенце на полке, — послышался его необыкновенный голос. — Не сомневайтесь, оно чистое. — Прежде чем она успела протянуть руку, до нее снова донеслось: — Не слышу, чтобы вы включили душ!
Ханна невольно улыбнулась. А он симпатичный, этот ее спаситель. Командует, как ее братья. Он не станет приставать к ней, а как и сказал, займется своим супом.
Она потянулась и включила душ. Торопливо стянув с себя одежду, повесила ее на край раковины, потом крикнула ему:
— Слышите, душ работает!
— Отлично. Прекратите дрожать и скорее грейтесь. Горячие, сильные струи обрушились на ее озябшее тело.
Несколько минут она стояла не двигаясь, прикрыв глаза от удовольствия и позволяя воде просто омывать ее тело. Затем нашла бутылочку с детским шампунем. Намылила голову. Интересно, недоумевала она, почему хозяин этого бунгало выбрал именно детский шампунь? И постепенно не шампунь, а сам хозяин всецело завладел ее мыслями.
Пока она могла сказать только одно — он был на редкость привлекательный мужчина. Высокий, загорелый, широкоплечий. Но по сути такое описание было достаточно банально и мало что говорило о нем. Красивый? Безусловно. От ее глаз не укрылась некоторая подавленность. Но это было лишь первое мимолетное впечатление.
Она намылила волосы, и вдруг сильное желание внезапно пронзило ее: она хотела бы узнать его получше.
Ханна откинула голову, подставив лицо под живительные струи. Наверное, ветер и морской воздух так странно подействовали на нее. Она, Ханна Джемисон Чандлер, стояла под душем в доме незнакомого мужчины и размышляла о нем! И не могла не признаться, что при этом испытывает чувство более сильное, нежели простое любопытство.
Маленький овальный кусочек мыла источал дивный запах сандалового дерева, именно такой аромат предпочитал ее дядя Вилли. Пока она намыливала тело, ее ноздри трепетали, впитывая этот крепкий мужской запах. Затем она выпрямилась и снова встала под душ.
«О Боже, — думала она, — вот так бы стоять и стоять, и больше ничего не надо… Никого… Никто не нужен мне, только эти изумительны с горячие струи…»
Когда она наконец вышла из-под душа и на цыпочках подошла к двери, завернувшись в большое махровое полотенце, то позволила себе поинтересоваться:
— Вы нашли для меня подходящую одежду?
— Разумеется, — послышался краткий ответ и, как показалось Ханне, сопровождаемый легким смешком. — Откроете дверь и найдете на стуле брюки и свитер. — Я отвернусь. Уже отвернулся.
