– Двадцать пять минут, – сказала Салли, поглядывая на часы. – Можешь взять такси и поехали домой.
– Он сейчас приедет, – проговорил Маркус, молясь, чтобы новому лучшему другу повезло.
– Маркус, полагаться на Чарли – все равно что надеяться на шоколадную пожарную бригаду, – не унималась Салли. – Ему в жизни не успеть. Его идиотская машина выжимает в лучшем случае двадцать миль в час. К тому же он наверняка перепутает аэропорт.
– Как можно быть такой пессимисткой?
– Как можно быть таким никчемным?
Маркус уже открыл было рот, чтобы огрызнуться в ответ, но слова Салли лишили его дара речи. Никчемный? Салли смотрела на него, будто провоцируя на грубость. «Ну давай же, – жестко сверкали ее глаза. – Что ты на это скажешь, слабак?»
К счастью, защищаться не пришлось. Не успел Маркус сформулировать ответ, как на тротуаре у входа с визгом притормозила древняя «эм-джи» голубого цвета.
– Вот и ваш рыцарь в сияющих доспехах! – возвестил Чарли через пассажирское окно. – Рада меня видеть, а, Сал?
– Кто же знал… – процедила она, выхватив паспорта из его вытянутой руки. – Пошли, – приказала она мужу и, даже не попрощавшись с Чарли, развернулась на каблуках и зашагала в зал отлета.
– Спасибо, друг, – сказал Маркус. – Я твой должник.
– Рад помочь. И удачи тебе, – ответил Чарли. – Похоже, удача тебе понадобится!
Он в шутку по-военному отдал честь. Салютуя в ответ, Маркус и в самом деле почувствовал себя солдатом, отправляющимся в бой.
Они прошли на посадку за несколько секунд до отлета. Стюардесса взяла у них багаж и оттащила в переднюю часть салона – все верхние полки были уже заняты. Салли и Маркус долго пробирались к своим местам в самом хвосте самолета.
– Какой позор, – шипела Салли. – Все на нас смотрят.
Они взошли на борт последними.
Сиденье у прохода в их ряду было уже занято крупной женщиной средних лет. Она недовольно заворчала, поднимаясь и пропуская их к окну, будто они могли выбрать какое-нибудь другое место. Салли села у окна. Протискиваясь на место, Маркус наступил на огромное поросячье копытце соседки.
– Эй, ты! – прошипела она. – Поосторожнее!
– Ради бога, Маркус, – ощерилась Салли. – Смотри, куда идешь.
Маркус чувствовал, как его щеки краснеют, – со всех сторон его окружили злобные взгляды.
Не успела стюардесса поднять трап и закрыть двери перед взлетом, как Салли уже надела маску для глаз и нацепила наушники. Маркус слушал, как стюардесса объясняет правила безопасности, зная, что, если на самом деле произойдет авария, огромная туша в соседнем кресле намертво отрежет ему все пути к отступлению.
Демонстрация правил закончилась, и Маркус взял свой путеводитель по Турции «Одинокая планета». Пролистал первые две страницы и опустил брошюру. Строчки расплывались под взглядом его ласковых карих глаз. Или он стал близорук на старости лет, или действительно вот-вот заплачет.
3
Тем временем на другом конце Европы Акселю Раданну тоже хотелось плакать. Он ненавидел вторники. Ненавидел прощаться с толпой туристов и ехать в аэропорт встречать очередную группу. Нельзя сказать, чтобы он был очень привязан к своим подопечным. Вовсе нет. Даже наоборот. Большинство отдыхающих в «Эгейском клубе» вызывали у него желание схватить руль автобуса, который вез их в аэропорт, и свернуть с утеса в бездну. Аксель ненавидел напускную веселость, обязательную часть работы гида. И прощальную песенку, которую они должны были петь всем отъезжающим на автобусе. Кто вообще придумал эту идиотскую традицию? Невыносимо!
Естественно, родители Акселя были удивлены, когда их меланхоличный младший сын объявил, что летом будет работать гидом-аниматором в «Эгейском клубе» в Бодруме.
– Какой из тебя аниматор? – удивились они.
И правда. Аксель совершенно не соответствовал стереотипу. Не интересовался спортом, не любил петь, танцевать, принимать гостей. Не хотел стать теннисным инструктором или в конце сезона пойти в театральную школу. Ему просто хотелось уехать из Франции, и как можно дальше. Желательно на другой берег океана. Большого океана. Но денег на пешее путешествие по Индии с ребятами из университета не было (да его бы и не пригласили). Можно было бы поехать в летний лагерь в Америку, но ему претила мысль о том, что придется учить толстых избалованных детей (да его бы и не пригласили). Так что выбор пал на «Эгейский клуб» в Турции.
По правде говоря, родители Акселя были поражены, узнав о решении сына, но когда он все-таки получил работу, их удивлению не было предела. На собеседовании в «Эгейском клубе» ему задали слишком много вопросов, на которые он мог дать только негативный ответ. Любите ли вы играть в командные игры? Любите танцевать? Умеете ли играть на музыкальных инструментах? Последнее было особенно важно. Отели сети «Эгейского клуба» славились своими полупрофессиональными вечерними выступлениями. Многие звезды французской сцены начинали карьеру в кабаре «Эгейского клуба». Это была протоптанная дорожка к успеху.
– Но что же вы любите? – спросил представитель «Эгейского клуба», теряя терпение.
– Я люблю играть в шахматы, – безразлично ответил Аксель.
И этими словами обеспечил себе место в анимационной команде.
Оказалось, что маркетологи «Эгейского клуба» давно собирались добавить к внушительному списку развлечений интеллектуальные занятия.
И вот в начале мая Аксель вылетел в Бодрум, чтобы стать первым и единственным шахматным аниматором «Эгейского клуба». Он должен был вести индивидуальные уроки и организовывать еженедельные турниры для самых умных гостей (при условии, что наберется более двух человек в неделю).
– Это будет прекрасный эксперимент, – сказала женщина, которая взяла его на работу.
– Это будет настоящий кошмар, – заверил Аксель родителей перед посадкой на самолет.
Но оказавшись на курорте, Аксель пришел в тихий восторг. Даже такой мрачный тип, как Аксель, не мог отрицать, что «Эгейский клуб» – невероятно красивый уголок. Когда он сошел с автобуса для персонала и оглядел место своего пристанища до октября (при условии, если он выдержит так долго), то, присмотревшись, можно было различить на его лице столь редкую, ускользающую улыбку.
В живописных садах, в начале сезона красовавшихся буйством цвета, приютились десятки белых оштукатуренных домиков. Огромный бассейн посреди территории, казалось, был бесконечен; создавалось впечатление, будто его водная гладь сливается с лазурным морем. Аккуратно расчищенная от камней и сорняков дорожка вела через прекрасный сад к мирной уединенной бухте, за которой раскинулось Эгейское море, теплое, как огромная ванна. До приезда гостей этот уголок казался раем на земле. И на мгновение Аксель забыл о Франции. И о Натали…
