— Нора, ну что, скажи на милость, я буду делать на семинаре по пластической хирургии? Я — жена и мать. Времена, когда я стремилась к тому, чтобы мужики оглядывались мне вслед, давно прошли… да никто, честно говоря, и раньше этого не делал.
— Хотя бы из чувства дружеского долга. Поможешь мне решить, стоит ложиться на пластику или нет.
— Я уже говорила, что думаю по этому поводу. Тебе не нужно ничего менять. Ты прекрасна, — говорю я абсолютно искренне. Нора действительно великолепна. Может, не так сногсшибательна, как была в двадцать пять, но она все еще одна из самых красивых женщин, которых я знаю.
— Я совсем запуталась. Вот сегодня утром смотрела в зеркало и думала: «Может, в сорок и рано делать полную подтяжку». Может, армирование — хорошая идея.
— Нора…
Только я собралась разразиться хорошо аргументированным опровержением, как в дверях появилась Джил Хэнкок, наша начальница.
— Да, полагаю, нам следует заняться этим немедленно, — говорю я Норе, стараясь, чтобы голос звучал по-деловому, словно мы обсуждали рабочие проблемы, а не армирование лица и подтяжку груди.
— Нора, — строго вопрошает Джил, делая пару шагов внутрь моего кабинета, — как продвигаются дела с презентацией для «Веризон»?
Я быстро закрываю веб-браузер, чтобы Джил не увидела, если подойдет достаточно близко, чем я занималась. До того, как ко мне заглянула Нора, я просматривала свой банковский счет, а Джил не одобряет, когда корпоративный Интернет используется сотрудниками фирмы для личных нужд.
— Хорошо… даже прекрасно, — отвечает Нора, но по ее лицу, несколько напряженному, я догадываюсь, что ничего «хорошего», а уж тем более «прекрасного» нет.
— О'кей. Предоставь мне свои наработки к концу дня.
— Обязательно, — чеканит Нора. Джил кивает, и, пока она удаляется восвояси, Нора не отрывает от начальницы глаз. Она ждет несколько секунд, пока Джил не отойдет по коридору подальше. — Черт подери, вот зараза, — бормочет она. — Какая такая презентация для «Веризон»?
— Та самая, которую Джил поручила тебе сделать во время собрания персонала на прошлой неделе.
— Что? Почему ты не напомнила об этом? Ты же знаешь, что я не обращаю внимания на то, что происходит на этих сборищах. А когда она начинает рассказывать о своем дурацком ребенке, то я вообще засыпаю.
— Нора, Джил родила первенца всего три месяца назад. Конечно, она еще долго будет говорить о своем малыше.
— Почему? Когда в прошлом году я завела кота, я не трепала об этом всем и каждому… Ох уж эти люди и их хреновы дети.
— О, да. Кот. Ребенок. Вижу взаимосвязь, — отвечаю я, изображая руками весы.
— Еще меня утомляет, что все делают ей комплименты по поводу внешности. Ты тоже считаешь, что она хорошо выглядит? — по-прежнему ворчит Нора. Не любит подруга, когда хвалят кого-либо, кроме нее.
— Да, Джил действительно в хорошей форме. После родов прошло всего три месяца, а она уже такая стройная. Ну кто догадается, что у нее недавно родился ребенок?
— Стоит взглянуть на ее растянутую вагину, и сразу поймешь, что тетенька недавно родила.
— Спасибо, как-нибудь обойдусь, — скривившись, фыркаю я.
— Что же, я по уши в дерьме, — поднимаясь, констатирует Нора. — Джил хочет видеть «Веризон» сегодня, а я даже не начинала работать.
— Да не волнуйся ты. Хочешь, перешлю тебе по почте презентацию, которую делала для «Сити-груп» в прошлом месяце? Поменяешь название на «Веризон», выкинешь весь хлам про финансовый рынок, добавишь какой-нибудь муры о телекоммуникациях, и презентация готова. Это не займет у тебя больше часа.
— Прекрасно! Спасибо огромное! — восклицает Нора. — Пойду-ка я тогда к себе и займусь делом. Можешь прямо сейчас все выслать?
— Конечно.
— И поедем со мной на семинар, чика, — добавляет она. — Потом пообедаем, устроим девичник.
— Уговорила. Только скажу Джиму, чтобы не задерживался на работе. Не хочу, чтобы Джоди ужинала в одиночестве. В котором часу выдвигаемся?
— Лекция начнется в семь тридцать, так что выходить надо в семь.
— Ммм… а что обычно надевают на семинар по пластической хирургии?
— Не думаю, что есть дресс-код для лекций об изменении носа или о вагинальной пластике.
— Вагинальная пластика? Ффууу!
— А ты нос не вороти. Кто знает, вдруг и тебе придется лечь на стол, чтобы подтянуть свою киску.
— Нора! — сурово замечаю я. — В этих стенах следует говорить исключительно о бизнесе.
Ну вот, чувствую, как краснею.
…Мы с Норой стали друзьями сразу после того, как она пришла в нашу компанию два года назад, но я так и не смогла привыкнуть к тому, что подчас она выражается, как сапожник. Я типичная WASP[2], родилась и выросла в округе Ферфакс — месте поселения состоятельной социальной прослойки, по большей части состоящей из людей с белой кожей (по крайней мере, в детстве я росла среди белокожих), — близ Вашингтона, округ Колумбия. Нора Перес — моя противоположность, нью-йоркская пуэрториканка (я слышала, как пару раз она назвала себя «нувориканкой»), выросшая в Бронксе. Долгое время мне казалось, что она говорит с испанским акцентом. Только несколько месяцев спустя до меня дошло, что это не испанский, а нью-йоркско-бронкский говорок. Мне ее интонации кажутся грубоватыми: вместо «Нью-Йорк» она говорит «Ну-Йок», вместо «говорить» — «го-орить», вместо «тяжело» — «тяжеэо». Ее голос и слова не вяжутся с ее же внешностью. Нора — миниатюрная красавица с мягкими чертами лица, Она так изящно выглядит в своих бледно-лиловых брючных костюмах и шелковых блузках. Прическа Норы всегда строга и безупречна — ждешь, что и манеры у нее будут, как у высокородной леди, что она вот-вот заговорит с южным акцентом. А вместо этого подруга заводит беседу на тему «не пора ли подтянуть твою киску».
Мы с Норой — выходцы из разных миров, но в свое время каким-то непостижимым образом подружились в один миг. Мы художники-дизайнеры в «Сондерс энд Крафф» — крупной консалтинговой компании, штаб-квартира которой располагается в Вашингтоне. В основном занимаемся тем, что оформляем маркетинговые презентации и рекламные буклеты для менеджеров по продажам, которые разъезжают по всей стране и продают консультационные услуги, никому на самом деле не нужные, самым разным корпорациям и правительственным агентствам. Да, мы частенько работаем над презентационными материалами, тем самым продвигая услуги «Сондерс энд Крафф» по «модернизации компаний-клиентов», «реструктуризации их руководящего состава» или по «решению тотального управления качеством». Какие бы громкие слова мы не использовали, все это означает лишь одно: дайте «Сондерс энд Крафф» войти в вашу организацию, залезть в ваши кошельки поглубже, и после серии совещаний в каждом из отделов мы укажем вам на толпу работников, которых следует уволить.
