Она поставила машину рядом с машиной Эди. Конечно, это было не главной причиной, по которой она хотела вести дело с Грегом Торренсом. Основным было ее желание доказать, какую замечательную находку он сделал в ее лице.
Эди беседовала по телефону. Улыбаясь, она спросила:
— Догадайся, кто звонил!
— Грег Торренс? — предположила Мэри-Элен.
— Грег Торренс.
— Зачем? — Мэри постаралась сделать равнодушное лицо.
— Что значит «зачем»? Он хочет, чтобы ты сняла для него видеофильм, ты же знаешь.
— Мы еще не заключили договор, — Мэри постаралась скрыть охватившее ее волнение.
— Тоже мне проблема. Я нисколько не сомневаюсь, что вы найдете общий язык.
Мэри бросила портфель на стол и села на край.
— А что конкретно он сказал?
— Ждет с тобой встречи. И мне кажется, его интересует не только бизнес, если ты понимаешь, о чем я говорю.
— Не придумывай!
— Ничего я не придумываю! А тебе давно пора заняться своей личной жизнью. Уже давно пора забыть о той последней неудаче. Этот парень по крайней мере взрослый мужчина, состоявшийся, перспективный, не дурак и очень хорош собой.
— Наверное, все женщины, которые ему встречаются, падают к его ногам. Я не буду одной из них. — Мэри-Элен подняла пачку писем и стала просматривать их. — Кроме того, он до сих пор влюблен в свою бывшую жену.
Эди приоткрыла рот от удивления.
— Черт побери, я думала, что сразу распознаю прохвоста, а этот проскочил сквозь мои заслоны.
— О чем ты говоришь?
— Этот мистер Торренс, должно быть, из породы самовлюбленных эгоистов. Есть такой тип: смазливый, хваткий, душа общества, а связываться с ним — сплошная головная боль.
Мэри громко рассмеялась. Эди хорошо сказала, пожалуй, она сделала слишком поспешные выводы о Греге Торренсе.
— Ну, не переживай, Эди. Мы обе ошиблись.
— На твоем месте, — ответила Эди, — я бы не стала с ним встречаться. Пить шампанское, есть икру и заниматься любовью в его небоскребе с видом на весь город — это старый прием, но ведь тебе это может действительно понравиться! А что дальше?
Не обращая внимания на тираду Эди, Мэри заглянула в раскрытый ежедневник.
— Так на когда намечена эта встреча?
— Ты собираешься рискнуть?
— Не волнуйся, мы тоже не лыком шиты. Не отрицаю, он довольно мил, но никаких поблажек и привилегий он от меня не получит. И выходить за рамки деловых отношений я тоже не собираюсь.
— Дело твое. Но с другой стороны, у него куча денег, и Музыку заказывает он. Если вы поладите, у тебя от заказчиков отбоя не будет. Ты чертовски хорошо работаешь, и поэтому завтра, в девять ноль-ноль, у тебя состоится встреча с мистером Грегом Торренсом. У него на заводе, — деловито закончила Эди.
— Ах, — произнесла Мэри, удовлетворенно вздохнув. — Вот так. И меня по носу щелкнула, и себя работой обеспечила. — Она усмехнулась. — Не волнуйся. Я ни за что не упущу этой возможности. Мои кредиторы не потерпят этого.
* * *
Мэри вошла в шикарный кабинет секретарши. От страха ее сильно мутило; она надеялась, что это последняя инстанция на пути к боссу.
Темно-синий костюм с большой перламутровой пуговицей на жакете, белая шелковая, сшитая на заказ блузка, туфли на высоченных каблуках из черной крокодиловой кожи и в тон им сумочка — в этом наряде она чувствовала себя неотразимой деловой леди и… красивой женщиной. Это вам не шорты с лифчиком…
— Привет, у меня назначена на девять часов встреча с мистером Торренсом, — Мэри натянуто улыбнулась.
Пожилая женщина приветливо взглянула на нее.
— Вы, наверное, мисс Гэллагер. Подождите, он сейчас на сборочном конвейере, проверяет пресс.
— Я уже здесь, — раздался голос.
Мэри и секретарша повернулись к Грегу Торренсу, стоявшему у входа в приемную. На нем были серые брюки от костюма, белая рубашка и галстук. Рукава закатаны до локтей, руки загорелые и мускулистые, как Мэри и представляла.
— Здравствуйте, мисс Гэллагер, — произнес он низким, хрипловатым голосом. — Приятно снова видеть вас.
— Здравствуйте, мистер Торренс, — замороженно ответила она.
— Сюзанна, я занят, если будут рваться ко мне, — обронил он через плечо.
— Если будут использовать таран, босс, я не справлюсь, — весело сказала та, глядя сквозь блестящие желтые очки и продолжая печатать.
Тихо закрыв дверь, он посмотрел на Мэри. Сегодня глаза у него были совсем синими.
Мэри прошлась по кабинету, потрогала на ходу мебель. Ее поразил аромат: смесь запахов дорогой кожи, лосьона после бритья, чернил и карандашной стружки создавала впечатление очень мужской рабочей атмосферы. Вместо дорогого эффектного офиса, который ожидала увидеть, она оказалась в большой удобной рабочей комнате.
На одном конце стола для заседаний лежали несколько комплектов чертежей и стопки бумаги. В противоположном конце комнаты стоял огромный стол, тоже заваленный планами. И только на двух темно-зеленых кожаных креслах не было бумаг.
Грег наконец отошел от двери и швырнул пиджак на один из стульев.
— Наконец-то одни, — он обошел стол, сел в большое кожаное кресло и стал свободно раскачиваться.
Мэри села напротив и уставилась в одну точку.
Он еще раз вздохнул и начал отворачивать рукава рубашки.
— Видимо, мисс Гэллагер, я не могу поднять вам настроение. А что, если мы перейдем к сути дела?
— Настроение у меня нормальное, и я готова перейти к сути дела, — как можно решительнее ответила она и потянулась за портфелем.
— Давайте начнем сначала, — остановил ее Грег. — Давайте поговорим.
Она задержала на замках-защелках побелевшие от напряжения пальцы. Сознавая, как необходимы ей деньги, которые принесет сделка с ним, Мэри постаралась придать своему лицу равнодушный деловой вид. Это было невыносимо трудно, но необходимо.
— На прошлой неделе, мистер Торренс, вы предлагали мне сразу же подписать контракт, а я попросила вас подождать.
— А вы уверены, что именно этого хотите? — возразил он.
— Конечно. Почему спрашиваете?
— Вы не хотите смотреть мне в глаза, ведете себя так, будто я прокаженный. Вы отклоняете все мои попытки поухаживать за вами… как за деловой женщиной. Что вас отталкивает во мне, Мэри-Элен Гэллагер?
— Ничего, — прошептала она.
В воздухе повисла тишина. Он впился в нее глазами, ожидая ответа.
Но разве она могла сказать ему, что ее с самого начала потянуло к нему? И что она не станет мечтать о любимом? Ей хватит прошлой боли, а он может причинить боль, может, это видно. Она мысленно встряхнула себя. Все это глупость. Но он все же задел ее чувства, и ей было досадно, что она допустила это. Она сердилась не на него. Она сердилась на себя.
