Девушка вернулась чуть ли не мгновенно, и они вместе нашли крохотный кружочек. Именно она заверила Марту, что там высоко и умеренно сухо. Ей как-то довелось работать официанткой в том районе.
— По сравнению с Морлендом там настоящая Сахара. А весна начинается в феврале.
До самого дома Марта спорила сама с собой. Вряд ли только ей попалось на глаза объявление Карна Карсона. На него наверняка уже ответили, и какая-нибудь счастливица станет вести хозяйство надлежащим образом.
Марта подошла к ветхому, переоборудованному многоквартирному дому и поднялась по лестнице. Она замерзла, промокла и к этому времени почти утратила всякую надежду.
Мэри Хогарт встретила ее у дверей, раскрасневшаяся, с блестящими глазами.
— Детка, ты же продрогла до костей. Давай мне пальто. Да оно все мокрое! И шляпу… и сними наконец туфли. Как хорошо, что в такую ночь у нас есть уютное жилье.
— И пахнет вкусно, — согласилась Марта, хмуро посмотрев на газовый обогреватель, истощавший их семейный бюджет. — Умираю с голоду.
— Хорошо, для начала гороховый суп, потом сюрприз, а после этого ты мне все расскажешь.
— О чем?
— Обычно ты не надеваешь шляпу задом наперед и не приносишь наверх раскрытый зонтик.
— Ах это, — уклончиво сказала Марта. — Я собираюсь… — Она вовремя остановилась. — А ты хорошо выглядишь.
Переодевшись в сухое, девушка пристально вгляделась в зеркало, изучая свое отражение. Что-то надо делать с волосами. Бесполезно пытаться их гладко зачесывать, они станут виться еще больше. Надо стянуть их сеткой или лентой. И еще одежда. Ей нужны домашние платья. Серые. Она ужасно выглядела в сером.
— Фотография! — испуганно произнесла Марта и вспомнила, что у нее остался снимок со школьных времен. Они ставили спектакль, где она играла мисс Прун. У нее сохранились очки в стальной оправе. Надо их носить.
— Марта, не знаю, как ты, а я хочу есть.
Зеленый цвет супа наводил на мысль о весне. На его поверхности плавали хрустящие золотистые гренки. Они ели салат из капусты и моркови. Сюрпризом оказались крошечные слойки с хрустящей корочкой, которые так и таяли во рту. Марта удивленно покачала головой. Чтобы все это приготовить, понадобилось всего два яйца, засохший кусок пирога и консервированное персиковое пюре для десерта.
Девушка знала, что они могут отлично готовить, но как оценит этот мужчина кулинарное мастерство ее матери?
— Ну, Марта?
Она не рассказала миссис Хогарт всей правды. Она только сказала ей, как удивилась Табита тому, что автор детективов, который мог сочинять в любом климате, предпочел этот.
— Вот я и подумала, зачем нам оставаться здесь, и купила несколько газет. Мама, тебе бы не было стыдно, если бы я пошла в экономки, и у нас обеих были бы стол и квартира в чудесном климате и даже маленькое жалованье?
Марта торопилась все выложить. Временами ее речь становилась бессвязной. В печальном взгляде миссис Хогарт мелькнула радость.
— Думаю, это чудесная мысль. Но постой, дорогая. Ты должна кое о чем ему написать. И обязательно задай ему несколько вопросов. Сколько человек живет в доме, пол и возраст. Бывают мужчины, которые платят экономке жалованье всего за один месяц, а потом пытаются на ней жениться, чтобы сэкономить деньги.
— Мама!
— Но так они и поступают, дорогая, и, если не ошибаюсь, твой работодатель вполне может пожелать взять тебя в жены.
Марта села, протянув носки тапочек к обогревателю. Она и не думала о работодателе до этой минуты. Ей только хотелось увезти туда маму. А вдруг он окажется таким же, как Уинди? Она содрогнулась. Или каким-нибудь волокитой, или бережливым старым чудаком, который нашел дешевый способ найти себе жену по переписке?
Вдруг Марта подняла голову:
— Придумала! У меня будет муж.
— У тебя… что? — вскричала миссис Хогарт.
Глава 2
Когда Мэри Хогарт готовила обед, она чувствовала прилип энергии. Но это быстро прошло, и она обессиленно лежала на диване, а Марта излагала ей свой замысел.
— У меня будет муж, — повторила она. — Как ты сказала, бывают мужчины, которые помещают объявления о найме экономок, а сами таким образом хотят найти жену. В первом же письме напишу, что я замужем. Так мы проверим этого Карна Карсона. То есть, если ему нужна жена, он поймет, что я «уже занята», как выражается Табита.
Миссис Хогарт засмеялась:
— Согласна. Но если ты замужем, то мистер Карсон может поинтересоваться, почему ты нанимаешься на постоянную работу.
— Я об этом не подумала, — мрачно пробормотала Марта.
Несколько минут она сидела, нервно теребя кудри, а потом выпрямилась:
— Знаю! Я сделаю его неизлечимо больным!
— Бедный мистер Махони, — вздохнула миссис Хогарт и добавила: — Только поосторожней с выбором болезни, а то он скоро умрет и оставит тебя вдовой. Тогда твое положение станет еще хуже.
— Господи, — снова пробормотала Марта. — Мама, какие ужасы приходят тебе в голову.
Миссис Хогарт улыбнулась:
— Милая, во лжи есть нечто притягательное. Одна ложь ведет за собой другую, и если попытаться что-нибудь изменить, то рухнет все это нагромождение.
Она забилась в приступе кашля. Это расстроило обеих, и они решили, что лучше всего ей лечь спать.
— Если бы погода стала лучше, — пробормотала она, в то время как Марта укладывала в ее постель горячие грелки.
Девушка вернулась в гостиную. Некоторое время она сидела, слушая, как воет ветер под крышей, как в оконные стекла стучит град с дождем, потом она с решительным видом взяла ручку и начала писать письмо. Своего вымышленного мужа она собиралась поместить в санаторий, где он мог оставаться сколько угодно или, если вдруг понадобится ей, выздороветь и покинуть санаторий.
Рассказывая в письме о муже, она нарисовала такую серьезную, реалистическую картину, что стала его воспринимать как живого человека.
Но больше всего она написала о своей матери. Марта сообщила имя и адрес врача, даже его номер телефона, чтобы мистер Карсон мог ему позвонить и убедиться, что миссис Хогарт страдает только от истощения, которое могло вызвать осложнение, но этого так и не произошло.
Кроме того, Марта честно написала о том, что умеет делать.
«Я никогда не работала экономкой, — рассказывала она, — но уверена, что справлюсь. Когда папа работал на строительстве дамбы, у нас был только один жилой дом, старомодный, с множеством комнат, так что мы многим предоставляли стол и квартиру».
В последней строчке письма звучала твердая уверенность.
«Я точно знаю, что согласна на постоянную работу, поскольку уверена в том, что у меня еще много лет не будет собственного дома».
