Грэй явно думал, что не получится. Мэрайа попыталась обойти его, но он вновь не пустил ее. Его напряженный взгляд был прикован к ее лицу.
— Ты любила его? — внезапно спросил он.
— Да.
— Он любил тебя?
— Да, по крайней мере какое-то время.
— Парень путался с другими женщинами у тебя за спиной! — Он схватил ее за руки. — Неужели после этого тебе не ясно, что любовь — это далеко не все?
Да, Дэйл кормил ее пустыми обещаниями, которые она не могла распознать по своей наивности. Ей хотелось думать, что в свои тридцать два она стала мудрее, чем была в двадцать шесть.
— Благодаря этому опыту я научилась быть осторожной с мужчинами, с которыми встречаюсь. Но это не разубедило меня в необходимости быть преданной любимому всю жизнь. Я хочу этого, Грэй, я и с тобой хочу именно постоянства, а не временного удобства совместной жизни, чтобы потом понять, что на самом деле надо другое, лучшее.
Руки Грэя опустились. Он никогда не чувствовал себя таким растерянным. Мэрайа просила невозможного. Он мог сказать ей то, что она хотела услышать. Но если их отношения и были основаны на чем-то, так это на доверии и честности, и он не хотел примешивать сюда ложь. И никак не мог он сказать ей, что в его планы входит женитьба. Ни на ком. Никогда.
— Я… я не могу, Мэрайа, — прошептал он.
Слезы выступили у нее на глазах, но голову она не опустила.
— Тогда, я думаю, каждому из нас надо поискать себе кого-нибудь еще. — Она прошла мимо него.
Он заметил, как она смахнула слезу. Он не хотел причинять ей боль. Грэй не был в состоянии дать ей то, что она хотела, но и потерять ее он не мог.
— Я не хочу искать другую женщину, Мэрайа.
— Придется, так как я больше не собираюсь поддерживать такие отношения. Я хочу мужа, Грэй, и детей. Ты хочешь детей?
Ее вопрос застиг его врасплох.
— Как я и думала, — устало проговорила она, не дождавшись ответа. Смирение сквозило в ее голосе.
Он провел рукой по подбородку. Ему были ненавистны воспоминания о собственном детстве; воспоминания, причинявшие ему боль, должны были оставаться похороненными глубоко в сознании.
— Я слишком стар, чтобы быть отцом.
Она пристально посмотрела на него. Грэй по ее внимательному взгляду понял, что она видит его насквозь.
— Слишком стар или испуган?
— Что ты хочешь этим сказать? — отозвался он, проклиная про себя ее проницательность.
Она пожала плечами.
— Стать отцом так страшно.
У него вырвался едкий смешок.
— Да, у меня не было достойного примера в детстве, и меня, признаться, не слишком привлекает перспектива стать отцом.
— Понимаю, — печально произнесла она.
С тихим отчаянием он думал, как объяснить эмоции, нахлынувшие из прошлого двадцатилетней давности. Горькие воспоминания об отце, который вымещал на ребенке недовольство жизнью.
Мать, боясь гнева мужа, не защищала своего ребенка от эмоционального и словесного унижения, которому отец постоянно подвергал сына.
Нет, Мэрайа никогда не поймет этого, будучи воспитанной в здоровой семье.
Грудь сдавило, стало трудно дышать. Всю свою сознательную жизнь он упорно трудился, сумев превратить небольшую организацию, занимавшуюся охранными системами, в огромную корпорацию. Он научился контролировать себя и не теряться в самых различных ситуациях, а главное — ни от кого не зависеть, кроме себя. Не было ничего, чего бы он не мог добиться, если хотел.
Кроме Мэрайи. Как он ни старался, ему никак не удавалось «приручить» ее.
Она повернулась к нему, ее голубые глаза сверкали от слез.
— Думаю, нам лучше расстаться.
Грэй не двинулся, только сжал руки в кулаки.
— Значит, все кончено?
— Мы стремимся к разным целям. Теперь это очевидно. Не имеет смысла дальше встречаться. — Она прерывисто вздохнула. — До свидания, Грэй.
Он смотрел, как она уходит, и чувство беспомощности овладевало им. Большую часть жизни он провел один, но никогда до этого момента не был таким несчастным и никому не нужным.
— Мэрайа, сколько ты собираешься киснуть?
Она оторвалась от вечерней газеты и взглянула на Джейд.
— Я не кисну, — пробормотала Мэрайа и потянулась к тарелке с виноградом.
— Не кисла до прошлой недели. Боже, Мэрайа, ты даже не позволяешь мне стирать сообщения Грэя с автоответчика, так тебе хочется слышать его голос. Ты даже не замечаешь, что у нас закончилась пленка.
— Куплю новую, если оставишь меня в покое.
— Ни за что. Кто-то должен вытянуть тебя из болота, в котором ты завязла. Ну, посмотри на себя. — Джейд с негодованием затрясла головой. — Выбираешься из дома, только чтобы пойти на работу, но и там бессмысленно пялишься в пустоту. И учти: нельзя жить на одном винограде.
Мэрайа взяла еще одну виноградину.
— А почему?
Джейд раздраженно выдохнула.
— Никогда не видела тебя такой. Даже при расставании с Дэйлом.
Конец взаимоотношений с Грэем наступил неожиданно. Она любила его больше, чем других мужчин, с которыми у нее были близкие отношения.
— Мэрайа, — мягко произнесла Джейд, усаживаясь рядом с сестрой, — даже мама с папой беспокоятся за тебя. Особенно папа. Ты знаешь, каким он становится, когда кто-то обижает его дочек. Он был готов схватить револьвер и нанести Грэю визит.
Мэрайа резко вздернула голову.
— Скажи, что ты шутишь.
Джейд пожала плечами, на ее губах появилась легкая улыбка.
— Он чувствует себе обязанным защищать нас. Ему нравился Грэй, как и всем нам. И, я думаю, он надеялся на свадьбу. И на внука.
Мэрайа застонала при мысли о том, как жаждет отец замужества дочерей.
— Этого не случится в ближайшее время, по крайней мере с Грэем. Свадьба и дети — это то, чего он страшится больше всего.
— Если дело обстоит именно так, то пора отправляться на поиски новых и более удачных приключений.
Мэрайю передернуло.
— Не хочу, — произнесла она тоскливо.
Сострадание смягчило взгляд Джейд.
— Мэрайа, ни один мужчина на свете не стоит такого самоуничтожения. Поверь мне, уж я-то знаю.
Сестра была права. Мэрайа погрязла в жалости к самой себе, но от этого ведь ситуация не менялась. И как быть с невыносимой тяжестью на сердце?
— О, Джейд, я не знаю, что делать. Я так тоскую по нему. Меня уже почти не беспокоит, что он не желает жениться на мне, просто хочу быть с ним. Но я знаю, что мы все равно расстанемся. Я не хочу пережить все заново.
