— О чем?
Он с напряжением смотрел ей в лицо.
— Мы встречаемся вот уже восемь месяцев, — объявил он хриплым голосом.
Она улыбнулась, пытаясь ободрить его.
— И ты еще ни с кем не был так долго. Ты как-то говорил об этом.
— Верно. — Он провел рукой по изгибу ее талии к бедру. — Мне никто не нужен, кроме тебя. Ты все, что мне нужно. Ты умна, красива, весела и чертовски сексуальна.
— С помощью лести ты получишь все что угодно, Николс. — Мэрайа обвила руками его шею, чувствуя одновременно и томление, и радостное возбуждение. — Я очень рада, что ты так думаешь.
— Я уверен, что встретил единственную и неповторимую девушку.
Радость и ожидание счастья нахлынули на нее. Она так надеялась услышать слова, которые навсегда изменят ее жизнь.
— Ты хотел о чем-то попросить меня, Грэй.
Он колебался. Откашлялся и затем:
— Ты… я думаю, что нам стоит… А, черт, — пробормотал он в отчаянии.
Видя, как трудно ему сделать предложение, она решила помочь.
— Да, Грэй, я выйду за тебя замуж.
Но он побледнел и отшатнулся. Его лицо исказилось от ужаса.
— Выйдешь замуж? — Он подавился этим словом.
— Да. — Мэрайа нахмурилась. Она не поняла его намерений? — Ты ведь это пытался сказать?
Неистово замотав головой, он быстро спрыгнул с кровати.
— Нет!
Мэрайа села, в смущении стягивая рубашку на груди.
— Тогда чего ты хотел?
Он схватил брюки и поспешно натянул их. И начал ходить по комнате огромными шагами. Рот его превратился в кривую линию. Чувствуя себя идиоткой, Мэрайа пыталась успокоить.
— Грэй, — тихо произнесла она.
Он резко остановился у кровати.
— Я… я хотел, чтобы ты переехала вместе со мной.
Что-то внутри нее оборвалось.
— Переехать с тобой? — повторила она, молясь о том, что чего-то не расслышала.
— Это практическое соглашение, учитывая, что мы уже фактически живем друг с другом. Большую часть времени ты проводишь здесь, но я устал метаться между нашими домами. А поскольку ты живешь с сестрой, у тебя дома нам негде укрыться.
Пытаясь выбраться из состояния шока, она уставилась на мужчину, которого любила.
— Ты… ты хочешь жить вместе?
Грэй вздохнул с облегчением и улыбнулся.
— Ага.
— Нет. — Она любила его, но теперь это не имело значения, она не могла жить с любимым человеком на правах наложницы.
— Нет? — изумленно переспросил он.
— Нет! — решительно сказала она. — Я не могу, Грэй.
— Но почему? Ты знаешь обо всех моих дурных привычках, — он пожал плечами, — да и немного их у меня.
В ответ на это самоуверенное заявление она только приподняла бровь.
— Ну, ладно, у меня несколько дурных привычек, — признался он, — но едва ли выдавливание зубной пасты посередине тюбика — преступление. Да, я знаю, ты терпеть не можешь, когда я бросаю белье на пол, но я же его убираю.
Если бы эти откровения были по другому поводу, то Мэрайа хохотала бы. Но ей хотелось плакать.
— Дело не в плохих привычках, Грэй. Дело в преданности.
— Я предан тебе, — оскорбленно произнес он.
Мэрайа проглотила комок в горле и ощутила горечь отчаяния.
— Не настолько. Это не считается.
— Я ни с кем не встречался за все время, пока был с тобой. — Она увидела, как он стиснул зубы. Знакомое непроизвольное движение, показывающее, что он теряет контроль над ситуацией. — Восемь месяцев — самый длинный период, на который меня когда-либо хватало. И это не считается?
— Считается. — Лгать Мэрайа не могла.
— Если это считается, то почему ты не можешь переехать ко мне?
— Потому что в тот день, когда я перееду к мужчине, я надену обручальное кольцо. Я говорю о подобной преданности. Вечной. Полной. Между двумя любящими людьми.
Грэй поскреб лоб. Он выглядел несчастным.
— Ты знала, что я не собираюсь жениться, когда мы начали встречаться.
— Да, но я надеялась, что твои чувства изменятся.
— Они и изменились, — с ударением на последнем слове подтвердил Грэй. — Я беспокоюсь о тебе больше, чем о ком-либо.
— Я тронута. — Как жаль неосуществившуюся мечту! — Но теперь этого недостаточно.
— Месяц, неделю, день назад этого было достаточно.
— Я люблю тебя, Грэй. — Она не первый раз признавалась ему в любви, но внезапный ужас в его глазах был таким же подлинным, как и первый раз, когда она сказала ему об этом.
— Я знаю, дорогая…
— Ты любишь меня?
— Я никогда не просил ни одну женщину жить со мной.
— Понимаю. Я должна расценивать это как честь?
Грэй заметался по комнате. Он никогда не выражал вслух своих чувств, он никогда не говорил, что любит ее. Но Мэрайа знала, что их отношения отличались от обычных. Когда он как-то особенно смотрел на нее, она была уверена, что любима.
— Не знаю, является ли мое чувство к тебе любовью, — начал он, нанося мощные удары по ее самолюбию. — Мэрайа, я не верю в любовь.
Она не знала этого. Ей стало больно и грустно. Всю свою жизнь Мэрайа была окружена любящими людьми. Как она могла не заметить этой циничности в Грэе, как могла она думать, что ему надо время, чтобы влюбиться в нее?
— Люди должны заботиться друг о друге, это я понимаю, — продолжал он. — А любовь — это милое словцо, обозначающее некий миф. Я что, о тебе мало думаю?
— Мои родители любили друг друга и прожили счастливо в браке тридцать девять лет.
Он бросил на нее скептический взгляд.
— Твои родители в меньшинстве. Моя мать утверждает, что была влюблена четыре, нет, пять раз. Столько же раз она разводилась. Если подобная суета связана с любовью и браком, мне такого добра и даром не надо.
Мэрайа раздумывала. Незачем добиваться его признания, чтобы понять: у него было несчастливое детство. Она знала только, что он был единственным ребенком и что ему шел всего лишь четырнадцатый год, когда умер его отец. Каждый раз, когда она спрашивала его о семье, Грэй прекращал разговор на эту тему.
— Почему вдруг брак стал так важен для тебя, Мэрайа?
— Он всегда был важен. — Она встала с кровати, но Грэй преградил ей путь.
— Он не был важен, когда ты жила с Дэйлом Симмонсом.
Мэрайа вздрогнула.
— Вот почему я не сделаю этой ошибки опять. Слишком удобно жить с кем-нибудь, не зарегистрировавшись. Все удобства брака без каких-либо обязательств. Я хочу быть уверенной в будущем. Все или ничего. И мы с тобой были достаточно долго вместе, чтобы понять, получится наш союз или нет.
