– Конечно, возникало. Но я должна кое-чего добиться в жизни, прежде чем влюбиться, выйти замуж и завести детей.
– Именно в таком порядке?
– А какой еще порядок здесь может быть?
По лицу Малколма скользнула едва уловимая усмешка.
– Ну, скажем, завести детей, а потом выйти замуж.
То есть, грубо говоря, сначала переспать с мужчиной, а уже потом сыграть свадьбу. Щеки Джанин зарделись. Сейчас уже такими вещами никого не удивишь. Но почему-то она начинала краснеть, стоило только этому человеку заговорить о вещах личного характера.
Джанин посмотрела ему в глаза.
– Я не столь наивна, сэр Малколм, и знаю, что женщины довольно часто поступают подобным образом. Однако я не из их числа.
– Похвально. Но разве американки не гордятся как раз тем, что могут заниматься карьерой и семьей одновременно? Зачем же ждать? А, мисс Кастелла?
– Потому что я не хочу смешивать работу и семью. Когда у меня появятся дети, я буду сидеть дома и заниматься только ими. Когда же они станут достаточно взрослыми, я снова смогу пойти работать.
– Да у вас четкий жизненный план! Вы очень организованны.
– Вы этого не одобряете?
– Напротив. Я считаю, что это еще одно положительное качество, которое следует добавить к вашей и без того замечательной характеристике. – Судя по выражению его лица, он не очень-то ей верил.
Джанин сложила руки на коленях.
– Могу я задать вам один вопрос?
– Конечно.
– Даже если он покажется вам несколько глупым?
– Да.
Джанин не могла понять, серьезен он или подтрунивает над ней. Но в конце концов сейчас это было неважно. И, так или иначе, они теперь будут постоянно общаться, поэтому пусть знает, что она привыкла говорить то, что думает.
– В общем-то, это не то чтобы глупый вопрос. Просто мне любопытно: почему вы нанимаете американскую няню? Ведь логичнее, чтобы за ребенком смотрела женщина, знакомая с культурой и традициями Шотландии.
– С культурой и традициями моей страны Фиби могут познакомить как я, так и другие члены моей семьи. Но в последнее время мы много сотрудничаем с Западом. Тем более услышать американскую речь для нее будет крайне полезно. Думаю, вы заметили, что наш английский достаточно сильно отличается от вашего.
Это было действительно так. Произношение членов семьи Макензи представляло собой интересную смесь несколько грубоватого шотландского диалекта и того нарочито правильного «кудахтающего» лондонского английского, над которым посмеиваются американцы.
Джанин собралась с духом.
– Можно еще один вопрос? По поводу требований к няне.
– Что-то осталось неясным?
– Меня интересует тот пункт, где говорится, что няня должна иметь «непривлекательную внешность». Почему это так важно для вас?
– Если не ошибаюсь, там написано: «Трудолюбивая женщина с непривлекательной внешностью, имеющая высшее образование и хорошо ладящая с детьми».
Трудолюбивой она была настолько, что смогла оплатить свое обучение в колледже. С детьми она тоже ладила прекрасно. У четверых ее братьев уже были дети, которых Джанин обожала, причем племянники отвечали ей взаимностью. Ее озадачило только упоминание о «непривлекательной внешности».
Интересно, сознает ли Малколм Макензи, что мог обидеть ее такой формулировкой?
– Я понимаю значение всех остальных требований. Но почему «непривлекательная внешность»?
– Потому что красивые женщины… – Малколм как будто вспомнил что-то, что некогда отравило ему жизнь. Его глаза стали холодными и жгучими одновременно. Джанин побледнела при виде столь резкой перемены, – могут создать много проблем.
– Понятно…
Чего-то в этом роде – а именно, высокомерия – она и ожидала, так что не расстроилась. Но это было не то мягкое благородное высокомерие, с которым он к ней обращался до того, как Джанин коснулась неприятной для него темы, и которое выглядело таким чарующим. Все говорило о том, что в жизни молодого человека имела место некая печальная история, в которой оказалась замешана красивая женщина. Интересно, что же случилось? Впрочем, если все пройдет удачно и ее возьмут на работу, у нее будет достаточно времени, чтобы узнать это.
– Сэр Малколм, – начала Джанин твердо, – давайте расставим все точки над «i». Вы хотите сказать, что если по какой-то причине вы не можете… как бы это сказать… держать себя в руках по отношению к красивой женщине, то в этом виновата сама женщина?
Она не считала себя Мисс Вселенной, к тому же Малколм общался с женщинами из высшего общества, которые могли дать Джанин сто очков вперед. Однако дома она не была обделена вниманием мужчин, правда не всегда доставлявшим ей удовольствие, о чем свидетельствовали раны на ее сердце. Но то, насколько женщина привлекательна или – как в данном случае – непривлекательна, по мнению Джанин, не должно было сказаться на том, возьмут ее на работу или нет.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
– Давайте-ка разберемся, правильно ли я понял вопрос, – медленно начал Малколм. – Вы хотите знать, кто виноват в том, что я не могу сосредоточиться в присутствии красивой женщины?
– Именно.
– Естественно, женщина.
И вновь Джанин не могла понять, серьезен он или просто посмеивается над ней. Однако решила вести себя так, будто не сомневается в искренности его слов.
– Тогда, я думаю, вам следует кое-что знать обо мне, прежде чем решить, принимать меня на работу или нет.
– Что именно? – спросил Малколм с явным интересом.
– Я всегда учу детей тому, что каждый в ответе за свои поступки.
– В таком случае и вам следует кое-что знать обо мне.
– И?
– Я не ребенок… – Джанин уже готова была привести тысячу аргументов по поводу этого его утверждения, как вдруг Малколм ошеломил ее следующей фразой: – И я всегда прав.
Он так просто и спокойно сказал это, что она невольно восхитилась подобной наглостью.
– Что ж, всегда полезно знать, как твой работодатель ставит себя по отношению к другим. Ведь вы мой работодатель, не так ли?
– Да. С этого дня.
Только тут Джанин поняла, что ее окончательно приняли на работу. До сего момента это являлось ее заветной мечтой. Но, странно, теперь, когда дело уже было, что называется, в шляпе, она не чувствовала себя победителем. Скорее, наоборот. Отныне ей предстояло постоянно носить эти идиотские очки, собирать волосы в пучок на манер своей бабушки и ходить в старомодных, наглухо застегнутых костюмах. В противном случае ей грозит немедленное увольнение, потому что сэру Малколму Макензи будет трудно сосредоточиться.
