ВИХРИ МРАМОРНОЙ АРКИ[2]
На метро Кэт отказалась ехать категорически. — Раньше ведь ездила, и с удовольствием? — недоумевал я, роясь в чемодане. Галстук куда-то запропастился.
— Нет уж! Ты, может, и с удовольствием, — возразила она, приглаживая щеткой короткие волосы. — А мне там было грязно, страшно и чем-то пахло.
— Это в нью-йоркской подземке. Лондонское метро не такое. — Где же галстук? Я расстегнул молнию и принялся шарить в боковом кармане. — И потом, в прошлый приезд у тебя никаких возражений не возникло.
— Ты еще вспомни, как я втаскивала чемодан на третий этаж в этой жуткой гостинице. Больше не намерена.
И не надо. В «Конноте» имеется лифт. И портье.
— Я ненавидела метро, — призналась Кэт. — Но такси нам тогда было не по карману, так что иначе не получалось. А теперь деньги есть.
Теперь — да. Теперь мы можем позволить себе гостиницу с коврами на полу и ванной в номере, а не «удобствами на этаже». Тот клоповник — как бишь его? — остался далеко в прошлом. Бурый линолеум, на который босыми ногами не встанешь, и горячая вода за дополнительную плату — нужно опустить монетку в счетчик над ванной.
— Как называлась та гостиница, не помнишь?
— Нет. Выкинула из головы, — ответила Кэт. — Там рядом станция метро с каким-то кладбищенским названием.
— «Марбл-Арч»! Никакое не кладбищенское, «Мраморная арка». Это в честь триумфальной арки в Гайд-парке, копии той, что воздвигли в Риме в честь императора Константина.
— Не знаю, мне показалось кладбищенским.
— «Королевская плесень»! — Название внезапно всплыло в памяти.
— Да нет, «Королевская сень», — со смехом поправила Кэт.
— «Королевская плесень» Мраморной арки, — задумчиво протянул я. — Надо бы туда наведаться. Нам есть что вспомнить.
— Вряд ли она там до сих лор стоит, — покачала головой Кэт, вдевая сережки. — Двадцать дет прошло.
— Куда ей деться? Стоит наверняка, и в душах по-прежнему засоры. А кровати помнишь? Узкие, хуже гробов. И то, в фобу хоть боковины есть, на пол не свалишься. — Галстук пропал, как не было. Я выгрузил из чемодана стопки рубашек. — Здесь, кстати, кровати не намного шире. Как британцы вообще умудряются рождаемость поддерживать?
— Ну, мы же как-то умудрились. — Кэт надела туфли. — Во сколько у тебя конференция начинается?
— В десять. — Я выложил на кровать носки и белье. — А вы с Сарой на сколько договорились?
— Полдесятого. — Кэт глянула на часы. — Успеешь купить билеты в театр?
— Конечно! Старикан все равно раньше одиннадцати не явится.
— Славно. Сара с Эллиотом только в субботу могут. Завтрашний вечер у них занят, а в пятницу мы ужинаем с вдовой Милфорда Хьюза и ее сыновьями. Артур как, в театр собирается? Ты с ним общался?
— Нет еще, но чтобы Старикан театр пропустил? На что идем? — Я оставил безуспешные попытки отыскать галстук.
— «Регтайм», если билеты будут. Это в «Адельфи». Если не будет, попытайся достать на «Бурю» или «Сансет-бульвар». В крайнем случае на «Эндшпиль», там Хейли Миллс в главной роли.
— А «Кисмет» уже сняли?
— Сняли, — улыбнулась Кэт.
— «Адельфи» — это на какой станции?
— «Чаринг-Кросс», — ответила Кэт, сверившись с картой. — «Сансет-бульвар» идет в «Олд-Вике», «Буря» — в «Герцоге Йоркском», на Шафтсбери-авеню. По-моему, проще купить билеты в театральной кассе, чем мотаться по всем театрам.
— На метро в два счета обернусь! — возразил Я. — А кассами пусть туристы пользуются.
Скептицизма во взгляде Кэт не убавилось.
— Лучше всего в третий ряд, только не боковые. И не дальше бельэтажа.