– Мисс, – сглотнув, продолжил Пьер, – прошу прощения за поведение нашего бармена и приглашаю вас отобедать у нас за счет заведения. Позвольте проводить вас к нашему лучшему столику.
– Повернись, – велел Дэрил, не обращая внимания на Пьера.
– Посетители смотрят, – вполголоса пробубнила Челси. – Я не хочу, чтобы из-за меня вы с Районом потеряли работу.
– Осталось еще чуть-чуть.
Челси подчинились, чувствуя спиной пристальный взгляд незнакомого мужчины. Она могла бы даже поклясться, что он опустил глаза на подол ее юбки, которую Дэрил укорачивал с помощью липкой ленты.
– Ты не слышал и слова из того, что я сказала.
Зак оторвал взгляд от женщины у бара и посмотрел на обожаемую им с детства тетю Миранду, одну из добрейших и великодушных людей, каких он знал.
– Я слышал. Ты хотела убедить меня, что…
Его прервал подошедший к ним официант. Зак подавил улыбку, когда тетя Миранда заказала мартини и попросила положить туда вишню. Официант остался невозмутим.
– А вам, сэр?
– Бутылку воды.
Когда официант удалился, Зак усмехнулся.
– Позволь мне догадаться самому. Цвет вишни подходит к цвету твоего костюма.
– Конечно. И еще к лаку для ногтей.
Зак не был уверен, что многие женщины смогли бы надеть ярко-красный шерстяной костюм и широкополую шляпу. Импульсивно он поднес ее руку к губам.
Миранда вздохнула.
– Ты что, совсем ничего не слышал из того, что я только что говорила?
– Ты пыталась убедить меня, что мой отец в действительности хотел, чтобы я стал во главе «Метрополитен». Только вот в своем завещании он назначил на эту должность тебя. Это доказывает, как мало он в меня верил.
– А ведь ты очень на него похож. Упрямый, независимый… – Она проследила направление взгляда своего племянника. – Ну вот, теперь мне ясна причина такого невнимания. Она очень хорошенькая.
– Бармен думает так же, – криво улыбнулся Зак. – Он не может оторвать от нее рук с того момента, как она сняла пальто. Хотя это понятно, раз ее юбка ничего не скрывает. С таким же успехом она могла бы ее вообще не надевать.
Миранда нахмурилась.
– Не понимаю, о чем ты. Даже, на мой взгляд, юбка слишком длинная.
– Да ведь юбка совсем не скрывает ее ноги!
Сам он думал, что ноги не могут быть такими длинными, с той самой секунды, как женщина сняла с себя пальто и встала напротив окна. Да и ткань юбки была прозрачна, как марля. Женщина не была высокой, но, глядя на ее ноги, он неожиданно представил, как они обовьют его талию…
– Я много раз слышала о мужчинах, которые раздевают женщин глазами, но сталкиваюсь с этим впервые.
Зак посмотрел на тетю Миранду. Она смеялась. Он почувствовал, что краснеет. Последнее такое случалось с ним, когда он был еще подростком.
– Если хочешь, я незаметно уйду, а ты познакомишься с этой молодой леди, – наклонилась к нему Миранда.
Зак нахмурился, но его взгляд, словно намагниченный, снова нашел женщину у бара.
– Вряд ли леди наденут подобную юбку. Не говоря уже о том, чтобы позволить лапать себя в публичном месте.
Миранда покачала головой.
– Слышал бы ты себя со стороны. Сейчас ты говоришь как твой брат.
– Ну вот, – притворно взвыл Зак. – Ты не могла задеть меня сильнее.
– Уж извини, но я сказала правду. Одного ханжи-племянника мне за глаза хватает.
– Раз уж речь зашла о Джерри… Как там наш достопочтимый конгрессмен отреагировал на то, что благодаря тебе я встал во главе журнала?
Сам Зак был уверен, что для Джерри стало шоком, когда Миранда сделала то, чего не сделал отец, – доверила ему свое дело. И кому? Заку, паршивой овце в семье, по мнению его старшего братца.
– Что, нелегко тебе пришлось на совете директоров?
– Наоборот, – жизнерадостно пропела Миранда. – У него не было иного выбора, кроме как поддержать меня. Выступи он с каким-нибудь резким возражением, все бы знали, как он подло обошелся со своим родным братом. Может, некоторые тебя и не жалуют в качестве главного редактора, но для многих узы семьи ценны. Помни об этом, когда будешь выступать, и не забудь упомянуть про семейные ценности.
– А что, совет согласился, чтобы я выступил со своей новостью?
– Ну конечно. Теперь за благополучие журнала отвечаешь ты.
Мой журнал, повторил про себя Зак. Он мечтал об этом с детства.
– Все равно, не верю, что Джерри счастлив при мысли о том, что теперь главный редактор – я.
– Ничего, – фыркнула Миранда. – Ему ведь не пришлось по душе, когда ты окончил факультет права в Гарварде – у него-то нет такого преимущества. Отец был бы тобой горд.
– Такое случилось только раз. И он был горд не до такой степени, чтобы дать мне работу в журнале. И уж конечно, совсем не был горд, когда я отклонил предложение от той престижной юридической фирмы. Так что, тетя Миранда, факты таковы: у тебя не найдется доказательств, чтобы убедить меня, будто отец хотел, чтобы я стал его преемником.
– Сдаюсь. – Миранда подняла руки вверх. – Куда уж мне тягаться с таким юристом, как ты. Лучше уж буду наслаждаться обедом в обществе своего любимого племянника.
Зак пожал ее руку.
– Я не хочу показаться неблагодарным. Знаю, как нелегко тебе пришлось, чтобы совет директоров утвердил меня на эту должность. Принимая во внимание, где и кем я только не работал.
– Можешь меня не благодарить. И когда ты работал консультантом в издательствах Сан-Франциско, Чикаго и Атланты – это ведь не было бесполезной тратой времени. Ты приобрел необходимый опыт, связи, которые пригодятся нам в «Метрополитен».
– Почему ты так уверена?
– Потому что я помню, каким ты был в детстве. Ты уже тогда все планировал – и шагу не сделаешь, пока все тщательно не взвесишь. Жду не дождусь услышать, что ты хочешь изменить в журнале. С тех пор как заболел твой отец, тираж постоянно уменьшался.
– Скоро все изменится, – уверенно сказал Зак. – Даже категория наших читателей.
Миранда откинула голову и рассмеялась.
– И почему я не удивлена?
– Я давно хотел это сделать, но отец мне бы никогда не позволил, – признался Зак. – Он всегда говорил, что власть только в руках политиков. Я думаю иначе. Власть у тех, кто умеет думать и может научить думать других. Я хочу, чтобы «Метрополитен» стал форумом, на котором наши читатели стали бы обсуждать интересующие их вопросы с известными и уважаемыми людьми.
– Вот когда официант принесет нам наши напитки, мы за это и выпьем. Он еще не идет?
Зак оглядел зал, и его взгляд снова наткнулся на женщину у стойки бара. Руки бармена снова лежали на ее талии.
