- Одним словом — Техас, — пробормотал он, заводя машину. — Он не перестает меня удивлять.
А это утверждение удивило ее. Может, напомнить ему, что Галвестон, неподалеку от которого, по словам Мары, он вырос, это тоже Техас? Но при виде его великолепных черных волос, мужественного профиля и бронзового ровного загара у нее учащенно забилось сердце. Она снова почувствовала себя дурнушкой рядом с ним и промолчала. Все в нем кричало о богатстве и власти. Наверняка его щеголеватый костюм стоил больше, чем ее подержанная машина.
Низкий, изящный автомобиль сорвался с места и помчался, как ракета.
Когда они остановились возле светофора, Кэрри глотнула воздуха и повернулась к нему.
- Уф! Ты всегда так водишь машину? — раздраженно спросила она, убирая рукой волосы назад.
- Я просто испытываю, эту малышку. Извини. Мне следовало тебя предупредить.
Непослушные пряди волос по-прежнему падали ей на глаза, и ему почему-то захотелось коснуться их рукой и убрать назад. Он посмотрел на ее маленькое аккуратное ухо, похожее на раковину, потом перевел взгляд на гладкую нежную шею, где возле нежной ключицы пульсировала жилка, и представил, как он ее целует...
Позади них раздался автомобильный гудок, и Макс, очнувшись, увидел, что горит зеленый свет. Он повел машину дальше, но думал о той, которая сидела рядом с ним.
Внезапно он вспомнил ее имя. Селиния Джейд Кэрри. Как он мог забыть такое имя? Селиния Джейд.
- Ты не возражаешь, если я буду тебя называть Си Джей? — слегка улыбнувшись, спросил он.
Она озадаченно моргнула.
— С какой стати?
— Для краткости. Это легче запомнить.
Она нахмурилась, морща нос.
- Но...
В этот момент их «феррари» свернул на скоростную автостраду с транспортными развязками. Из-за шума машин Макс не расслышал ее слов.
Забавно, но теперь ему вспомнилось, что, по словам матери, выходило, будто Селиния Джейд Кэрри - как раз из тех женщин-, с которыми он обычно встречается. И на которых мама реагировала, закатывая глаза.
Впрочем, она сама не была хорошо знакома с Си Джей. Однако прекрасно знала мать этой особы.
- В девичестве ее звали Бетти Джин Мартин. Потом она вышла замуж за Нила Кэрри. Это тот самый человек, который обманом присвоил ранчо моей семьи, — рассказала она Максу несколькими
днями раньше за утренней чашкой капуччино. Они сидели на террасе ее итальянского дома, откуда открывался потрясающий вид на венецианские каналы. — Мы были лучшими подругами, но, после того как Бетти вышла замуж за Нила, она превратилась в злейшего врага за моей спиной.
Макс слышал эту историю, ставшую семейной легендой. И подозревал, что его мать сама собиралась выйти за этого человека и вернуть свое ранчо. Но потом Паула встретила Карло Анджели, своего будущего мужа и отца Макса, и жизнь ее изменилась к лучшему. По крайней мере в материальном плане. Это иногда бывает, когда выходишь замуж за миллионера.
Но, увы, брак этот не был счастливым. Отец часто заводил романы с женами своих лучших друзей. А мать все свое внимание сосредоточила на двоих сыновьях... И сладостно-горьких воспоминаниях о детстве, которое она провела на «Трипл Эм ранчо» неподалеку от Далласа, в штате Техас.
- Эта Селиния Джейд как раз в твоем вкусе, - продолжала его мать, обмахиваясь письмом от дочери своей прежней подруги. — Я поддерживаю связь с некоторыми техасцами и знаю, что происходит. Она пустоголовая кокетка, и в голове у нее только одно: какой длины одежда сейчас в моде и пойдет ли ей новый оттенок блеска для губ. Звучит знакомо?
- Ты снова подслушивала мои телефонные разговоры? — подколол он ее.
Она страдальчески закатила глаза: неужели по ясно, что это элементарная материнская тревога!
- Разве ты не понимаешь, мама? Я встречаюсь с женщинами не ради болтовни с ними.
- Тогда ты, вероятно, отлично поладишь с молодой мисс Кэрри. — Паула нахмурилась и снова взглянула на письмо. — Странно, что она решила написать мне, спустя столько лет. И попросила разрешения приехать к нам в гости.
- Я как раз собираюсь в Даллас через несколько дней и смогу выяснить, как обстоят дела.
Взглянув на мать, он заметил темные круги у нее под глазами, и жалость сдавила его грудь. После того самого крушения мини-самолета, на котором разбился Джино, она сильно сдала, поседела, постарела. То, как стремительно увядает единственный родной, близкий человек, разбивало сердце Макса. Неужели нет способа вернуть это ранчо, на котором прошло ее детство? Макс готов был сделать все ради улыбки на этом любимом, дорогом лице.
- Как ты думаешь, чего ей надо? — спросил он, хотя догадаться было несложно.
- Денег. - Мать вздохнула, качая кудрявой головой. — Ходят слухи, что у нее серьезные финансовые проблемы. Те средства, которые оставались после родителей, она спустила в считаные сроки.
Макс, сосредоточенно нахмурившись, спросил: - Ты уверена, что «Трипл Эм ранчо» до сих пор принадлежит ей?
— О да. Она никогда от него не откажется. Кто бы отказался? — Мать поморщилась, вспомнив, что, однако, ее семья именно так и поступила. Смириться с этим было выше ее сил. — Но, вероятно, ей нужны деньги, чтобы содержать дом.
— Взаймы?
Паула рассмеялась.
— Вряд ли ей когда-нибудь удастся их вернуть. Знаешь, что я думаю? — Она с улыбкой посмотрела на сына. — В ее письме много вопросов о тебе. По-моему, она попытается стать моей невесткой.
- Многие пытались, — сухо заметил он.
- Но никто до сих пор не добился своего, — со вздохом заметила она.
- Позвони ей, - предложил он. - Отговори приезжать сюда, но скажи, что я буду в городе и хотел бы встретиться. Назначь свидание.
Мать с сомнением взглянула на него, но потом неохотно кивнула.
- Что ты собираешься сделать?
Макс хитро прищурился:
— Мама, ты же знаешь, что приобретать недвижимость — это моя работа. Я собираюсь уговорить эту особу продать нам твое любимое ранчо.
Ее глаза сверкнули надеждой, но Паула покачала головой.
— Она никогда этого не сделает.
Макс пожал плечами:
— Посмотрим.
— О, сынок, будь осторожен. Не позволяй ей тебя очаровать. Если она хоть немного похожа на свою мать...
Он поцеловал ее в макушку и направился к двери.
- Буду мило с ней разговаривать в той техасской манере, как ты меня научила, когда я был молокососом. Она будет сама просить нас принять от нее это ранчо.
Подойдя к двери, Макс оглянулся и снова увидел печальный, рассеянный взгляд. Такое выражение лица у нее было, когда мама думала о Джино, его старшем брате, умершем несколько месяцев назад. От этой глухой тоски в материнских глазах у Макса защемило сердце. Он сделал бы все что угодно, лишь бы снова обрадовать ее. Все что угодно.
