— О, Ларк, ты не должна так со мной разговаривать!
— Ты права, матушка. — Ларк заметила негодование в голубых глазах Элизабет. — Мы же обе знаем: ты хочешь, чтобы я походила на Элен. Увы, должна разочаровать тебя: я — это я, и копией Элен мне не стать никогда.
— Очень жаль. Твоя сестра — истинная леди, и тебе следует поучиться у нее уму-разуму. В восемнадцать лет ты все еще понятия не имеешь, как должна вести себя настоящая леди. А ведь старшая сестра — ты, поэтому тебе не мешало бы служить Элен примером. Однако вместо этого… — Леди Элизабет сердито махнула рукой в сторону турнирной площадки.
— Хорошо. Я постараюсь вести себя так, как тебе хочется. Об одном прошу — не сердись на отца за то, что он позволил мне биться на мечах.
— Только не напоминай мне о твоем отце! Всякий раз, когда я о нем думаю, мне выть хочется! Да, чуть не забыла. Тебе нужно вернуться в замок. И поспеши. Дело в том, что Элен согласилась показать тебе, как варить мыло.
— Лорду Эвенелу на ужин? — не удержалась Ларк.
— Опять взялась за старое? Сейчас же прекрати! Если ты не бросишь свои шуточки, я велю продать твои доспехи и боевого коня сию же минуту — пока твой папаша наливается в деревне элем. Быть может, такая радикальная мера положит наконец предел твоему бессмысленному увлечению оружием и воинскими упражнениями?
Завершив разговор с дочерью этой весьма болезненной для нее угрозой, леди Элизабет решительно зашагала к замку.
Ларк покачала головой и пошла к замку. Из кустов, окаймлявших тропу, выскочил ручной волк Балтазар, любимец девушки, и направился к ней. Его серая, с белыми вкраплениями, шерсть после купания в пруду влажно блестела.
Ларк наклонилась и, обхватив ладонями мокрую морду зверя, потерлась о его холодный нос. Балтазар лизнул девушку в лицо.
— Ах ты трус! Впрочем, я не виню тебя за то, что ты спрятался, увидев Элизабет. И отца тоже не виню.
Ларк погладила Балтазара и посмотрела в сторону деревни. Эх, если бы она могла в эти минуты оказаться в таверне и пить эль вместе с отцом! Увы, вместо этого она вынуждена слушать скучные нотации Элизабет. Понурив голову, Ларк направилась во внутренний двор замка.
Нахмурившись, Ларк наблюдала за действиями Элен. Расположившись у садовой ограды, сестра варила мыло. Стройная девушка склонилась над огромным железным чаном. Над жирной, пузырящейся и булькающей в чане жижей клубился густой пар, скрывая черты Элен и ее роскошные, струящиеся по спине каштановые волосы. Хорошенькое личико Элен, обычно бледное и такое бесстрастное, что ей позавидовала бы и сама Пресвятая Дева, раскраснелось от жары, но это ничуть не портило его.
Всякий раз, глядя на Элен, Ларк думала о том, какая у нее самой загорелая и обветренная кожа и жесткие, непослушные полосы. Ларк следовало бы ненавидеть свою красавицу сестру, но все, кто знал Элен, любили ее.
Элен вскинула огромные карие глаза на сестру и улыбнулась:
— Ой, Ларк, как хорошо, что ты пришла! Но почему, скажи, ты такая грустная?
— Мать потребовала, чтобы я вернулась в замок и научились варить мыло.
— Вот оно что… — Элен поглядела на чан и вздохнула: — Тебе досталось от матушки. Мне очень жаль, что она на тебя напустилась.
— Ничего страшного, я уже привыкла. — Ларк заглянула в чан и поморщилась: — Что это за дрянь? На первый взгляд похоже на помои, которыми кормят свиней.
Элен мелодично засмеялась:
— Здесь козий жир, древесная зола и лаванда. Нашим гостям понадобится душистое мыло.
Ларк опустилась на скамейку и, прижав колени к груди, обхватила руками длинные худые ноги. Между тем Элен колдовала над булькавшим в чане густым месивом. Движения сестры отличались грацией и изяществом, а ее руки, помешивающие деревянной лопаткой адское варево, были такими тонкими и хрупкими, что казалось, вот-вот переломятся.
— Хочешь, я буду помешивать? — предложила Ларк. — По-моему, ты устала.
— Что ты, не надо. — Элен покачала головой и кротко улыбнулась.
— Не понимаю, почему мы должны заботиться о чистоте наших гостей. Уж если они такие грязные, пусть пойдут в лес и искупаются в ручье.
Голосок Элен зазвенел как колокольчик:
— Хорошо, что матушка сейчас не слышит тебя.
— Не важно, слышит она меня или нет. Что бы я ни сделала, что бы ни сказала, все не так.
— Надо потакать матери.
— Даже если я буду выполнять все ее распоряжения, она тут же найдет в моих действиях ошибку. Но оставим это. Я, сестренка, хотела поговорить с тобой о другом.
— О чем же? — Элен вынула из чана лопатку и посмотрела на густые коричневые капли, стекавшие с нее. — Надо бы еще помешать.
— Элен, ты слышала меня?
— Ах да, извини. — Элен смущенно взглянула на Ларк. — Так о чем ты хотела меня спросить?
— Ты согласилась на брак с графом Блэкстоуном только в угоду матери?
Элен опустила лопатку в чан.
— Это самое достойное из тех предложений руки и сердца, какие я получила. Матушка убеждена, что большинство браков заключается не по любви, а из трезвого расчета. Любовь же приходит потом.
— Слушай ты ее больше — она еще и не то скажет. Просто ей хочется заполучить графа в родственники, и она ради этого жертвует… хм… тобой. С чего ты взяла, что полюбишь мужчину, которого никогда не видела?
— Я знаю, что он красив и богат. Верю, что он добр. Что еще нужно?
Ларк подумала о лорде Блэкстоун. Исходя из того, что она о нем слышала, добрым его не назовешь. Ларк, однако, не хотелось пугать Элен, а потому рассказывать ей правду она не стала. Лорд Блэкстоун получил прозвище Черный Дракон в Святой Земле за проявленную им в сражениях доблесть. Поговаривали, что он собственноручно истребил более двухсот сарацин. Ходили также слухи, что меч графа благословил сам архангел Гавриил и это оружие легко разрубало даже хваленую германскую сталь. Ларк не сомневалась, что, увидев этого грозного воина, чувствительная Элен упадет в обморок.
— Я не хочу, чтобы мать поломала тебе жизнь, — сказала Ларк. — Может, поговорить с отцом и сказать, что ты передумала?
— О нет, я дала согласие на брак с лордом Блэкстоуном и сдержу данное матушке слово. — Элен задумчиво свела брови на переносице. — Ты такая счастливая, Ларк, ведь лорд Эвенел любит тебя…
— Ты говоришь так только по доброте. Сама знаешь, он женится на мне лишь ради моего приданого. Мать, во всяком случае, утверждает, что любить меня больше не за что.
— Неправда! В тебе множество прекрасных качеств.
— Назови хоть одно! — Ларк скрестила руки на груди и вопросительно посмотрела на сестру.
— Ну, ты такая… ты…
Замешательство сестры рассмешило Ларк. Элен тоже не удержалась от смеха, и сестры дружно расхохотались.
