Одна девушка обслуживала по восемь столиков, и каждый пассажир успевал получить полноценный обед. Обычно еще предлагались вода и напитки, но, поскольку ресторан Брим-стоуна находился в экспериментальной стадии, бара в нем не было. Весь его штат состоял из Зверетта Биллингса, пяти девушек Харви и двух французских поваров, хозяйничавших на кухне. Это были великолепные повара, но оба они не знали ни слова по-английски. Биллингс был единственным из всего штата, кто мог кое-как с ними объясняться. Им было далеко до Янь Чена, замечательного китайского повара, с которым Роуз работала в «Харви-Хаус» в Нью-Мексико. Она всегда с улыбкой вспоминала те дни.
Но несмотря на то что количество обслуживающего персонала было ограниченным, а поезд стоял на станции всего тридцать минут, каждый пассажир должен был получить свою тарелку горячего супа-пюре из картофеля с луком-пореем; закуску из пряных листьев салата, приправленного анчоусами и нарезанным полосками красным перцем; мясное блюдо – сочное говяжье филе; пирог с гусиной печенкой с гарниром из мелкого картофеля в мундире и красиво нарезанных луковиц; а на десерт – меренги с шоколадной начинкой или большой кусок еще теплого яблочного пирога. Почти все женщины предпочитали меренги, а мужчины – яблочный пирог. Из напитков предлагались только кофе и чай, но тот, кто хотел, мог получить также бокал прекрасного кларета.
Пробило уже больше девяти часов вечера, когда были вымыты и тщательно .вытерты последний хрустальный бокал и фарфоровая чашка, а блестящие металлические чайники вычищены и поставлены на свои места. Все девушки пошли отдыхать в комнаты, которые снимали в пансионе миссис Уайт. В ресторане остались только Роуз и Эверетт Биллингс.
Биллингсу не терпелось отправиться домой, и он сказал:
– Если у вас нет возражений, мисс Дюбуа, я пойду. Я уже опоздал к началу заседания кружка по изучению Библии.
– Так отправляйтесь же скорее, мистер Биллингс, – ответила Роуз.
– Я опасаюсь оставлять вас здесь одну, – сказал тот, надевая шляпу. – Особенно после вашей утренней стычки с этим неприятным человеком. Вы уверены, что не хотите, чтобы я остался?
– Право, в этом нет необходимости. Я почти дома, до пансиона всего два шага.
– Ну что ж. Кухонную дверь я запер. Так что не забудьте запереть входную, когда будете уходить. Спокойной ночи, мисс Дюбуа.
– Спокойной ночи, мистер Биллингс.
Роуз улыбнулась, когда управляющий ушел. Биллингс был приятным человеком, но слишком застенчивым для Бримсто-уна – по крайней мере до тех пор, пока городок не станет более цивилизованным. Но даже несмотря на то что город вызывал у нее чувство протеста, Роуз нравилась грубая красота раскинувшихся вокруг земель. Ей только хотелось бы найти тут богатого мужа, которого она так долго и безуспешно искала. Она могла бы смириться и с грубостью нравов, если бы в городке присутствовала хотя бы крупица роскоши – и немного респектабельности.
Роуз родилась в трущобах Нового Орлеана. Она потеряла свою мать, когда была ребенком, и воспитывалась отцом, то и дело попадавшим за решетку после пьяных драк и мелких преступлений. Жизнь на улице сделала ее умудренной опытом раньше времени. Роуз научилась выживать в том ужасном мире, в котором ей довелось родиться. Но она жаждала лучшей доли.
Далеко на Востоке она могла бы найти роскошную жизнь, к которой так стремилась. Но с ее прошлым самое большее, на что она могла там надеяться, – это быть содержанкой состоятельного мужчины. Здесь же, на Западе, ощущался недостаток женщин, а мужчины к тому же еще и остро нуждались в наследниках, поэтому – не важно, богатые они были или бедные, – все владельцы хотя бы какой-нибудь собственности предпочитали именно законный брак. Они не очень-то обращали внимание на прошлое своей избранницы. А учитывая высокие моральные критерии, по которым отбирали кандидаток для работы в ресторанах Фреда Харви, официантки считались самыми желанными невестами.
Роуз не смогла бы ввести в заблуждение строгую комиссию Харви, если бы не Эмили Лоуренс, научившая ее, как должна вести себя леди. Эта мысль заставила ее вспомнить о письме, что лежало у нее в кармане. Она как раз сегодня получила его от Эмили. Среди суматохи обеда, уборки и мытья посуды у нее не было времени, чтобы прочесть его, поэтому сейчас ей не терпелось поскорее добраться до своей комнаты. Она торопливо сложила последнюю салфетку, чтобы завтра утром не тратить время на приготовления.
Едва она собралась погасить последнюю лампу, как звякнул колокольчик, возвещавший, что кто-то вошел в дверь.
– Простите, но у нас уже закрыто! – крикнула она. – Повара ушли домой.
– Кому нужны ваши повара? У нас с тобой здесь осталось одно незаконченное дельце.
По спине Роуз прошел холодок, когда она узнала голос высокого ковбоя. Медленно повернувшись, она увидела, что он стоит, прислонившись к двери и скрестив руки на груди. На лицо его падала тень, и от этого он казался еще более опасным.
Определенно, гораздо более опасным.
– Какие у нас с вами могут быть дела?
– Кусок яблочного пирога.
– Боюсь, уже слишком поздно, ковбой. Все уже убрали. Я как раз закрываю... Куда вы идете? – спросила она резко, увидев, что он прошел мимо нее и ударом ноги распахнул кухонную дверь. – Пожалуйста, прошу вас, уходите! – требовательно произнесла она, следуя за ним.
Не обращая на нее внимания, он зажег лампу, затем присел на корточки и заглянул в ящик со льдом. Повернув голову, он бросил на нее укоризненный взгляд.
– Разве маменька не предупреждала тебя, что ложь не доведет до добра, рыженькая? – Он вынул из ящика форму для выпечки, в которой лежал отрезанный кусок пирога и еще нетронутая половина. – Не хочешь присоединиться ко мне?
– Можете взять его с собой и съесть дома, если вы такой голодный, – презрительно фыркнула Роуз и гордо прошествовала из кухни.
Он проследовал за ней – с жестянкой в одной руке, а другой засовывая вилкой в рот большой кусок пирога.
– Ты не знаешь, может быть, где-нибудь остался кофе? Не рассчитываю, что...
Роуз яростно посмотрела на него:
– Вы рассчитали совершенно верно. Я уверена, что вы уже успели заглянуть во все кофейники.
Он улыбнулся – его улыбка была такой обворожительной, что у нее екнуло сердце. Слава Богу, у нее уже есть некоторый опыт, чтобы сразу распознать такие улыбочки. Она не позволит себе попасть под сомнительное обаяние соблазнителя.
– Ты неплохо сохранилась для своих лет, рыженькая.
– Неужели? А вы для своих – просто тупица.
– У тебя всегда есть чем ответить на любезность, так, что ли?
– Что правда, то правда, ковбой. Вот что я вам скажу: если вы сейчас же уйдете, я разрешу вам взять этот пирог бесплатно.
– Давай лучше сядем. Моя маменька всегда говорила, что, если есть на ходу, можно заработать язву желудка.
– Ваша матушка была права. Возьмите этот пирог с собой и съешьте его у себя дома в спокойной обстановке.
