Девушка обрадованно захлопала в ладоши. Однако Колин не торопился раскланиваться, прекрасно понимая, что бой далеко не окончен. Его противник одним движением вскочил на ноги и повторил атаку, причем на сей раз действовал не столь опрометчиво.
Что касается ковбоя, то он мастерски копировал знаменитый стиль Мохаммеда Али «Порхающая бабочка», то есть пружинисто пританцовывал на месте, ловко уворачиваясь от сыплющихся на него ударов.
В один из таких моментов он снова ухитрился поймать противника за руку, после чего мгновенно завел ее за спину, заставив того согнуться и захрипеть. Пора было ставить точку, тем более что телохранитель явно не думал униматься. И Колин пошел на крайние меры.
Вздернув руку соперника еще выше, он принудил его опуститься на колени, после чего с силой обрушил свой тяжелый кулак на основание могучей шеи.
Аккуратно уложив обмякшее тело на асфальт, ковбой резко выпрямился и шагнул к мужчине, который вместе с девушкой зачарованно следил за схваткой, не делая ни малейших попыток вмешаться.
Заметив угрожающее выражение лица Колина, мужчина помахал выставленной вперед ладонью и тоном игрока в покер произнес:
— Я — пас.
— Ну и трус же ты! — тут же воскликнула девушка, метнув на него презрительный взгляд.
— Почему сразу трус? Просто не хочу безнадежно испортить свой костюм…
Действительно, на нем был великолепный белый костюм французской фирмы «Rene Lezard», жемчужного цвета галстук итальянской фирмы «Corneliani» с золотой запонкой, голубая рубашка от «Hugo Boss» и — что больше всего поразило простоватого ковбоя, одетого всего лишь в джинсы, кожаную жилетку и клетчатую рубашку, — светло-серые итальянские туфли «Missouri» с пряжкой из драгоценного камня посередине!
В глубине души Колин не мог не согласиться с его доводом: драться в подобном облачении означало выкинуть на ветер не менее трех тысяч долларов. Сам-то он ничем не рисковал, поскольку его рабочий наряд стоил не больше сотни.
— Так мы едем, мисс? — сердито спросил он, обращаясь к девушке.
— Разумеется! Прощай, Джимми! — задорно воскликнула брюнетка. Небрежно махнув рукой своему незадачливому поклоннику, она направилась к джипу Колина, даже не обойдя, а ловко перепрыгнув через распростертого на земле телохранителя.
Вот таким геройским образом Колин и познакомился со своей будущей женой…
Поскольку каждый холостяк постоянно слышит из уст своей матери полувопрос-полупричитание: «Когда же ты наконец женишься?» — ковбой решил больше не затягивать с этим делом. Уже на следующем свидании он сделал Паоле предложение, на которое она на удивление охотно согласилась.
Родительница Колина жила в другом штате, поэтому познакомилась с невесткой лишь на свадьбе. Впрочем, Колину это оказалось только на руку, поскольку его мать и жена мгновенно возненавидели друг друга.
В своей оценке невестки мать Колина оказалась абсолютно права. Если бы ее сын не был простым деревенским парнем и хоть немного разбирался в женщинах, то легко угадал бы в своей избраннице темпераментную и порочную искательницу приключений. Такие женщины не способны долго засиживаться на одном месте или хранить верность одному мужчине, не говоря уже о том, чтобы испытывать хоть какую-то склонность к роли хранительницы семейного очага.
Впрочем, отношение к женской порочности зависит от отношения к ее обладательнице. Если мужчина соблазняет женщину, не испытывая к ней никаких особых чувств, то ее порочность его только радует, поскольку заметно облегчает ему задачу. Однако стоит возникнуть легкой тени привязанности, как на смену радости приходит ревность.
Сам того не сознавая, Колин избрал наиболее надежный способ стать счастливым в любви: он влюбился в уже соблазненную им женщину, тем более что Паола не слишком долго его мучила.
Их семейную жизнь — а они прожили вместе целых пять лет — нельзя было назвать легкой и безоблачной — уж слишком разными людьми они были. За плечами Паолы легко угадывалось богатое на авантюры прошлое. Об этом несложно было догадаться в первый же день их знакомства, хотя она упорно не желала ни о чем рассказывать. А Колин слишком дорожил женой, чтобы досаждать ей расспросами. Ему было вполне достаточно тех признаний в любви, которые с легкостью слетали с алых губ Паолы, особенно когда на нее находил приступ нежности к своему простодушному мужу.
Благодаря всему этому какое-то время наш ковбой был по-настоящему счастлив. Он пылко любил Паолу, которая, находясь в игривом настроении, порой дарила ему совершенно потрясающие мгновения.
В постели его жена была бесподобна! Паола занималась любовью с такой непринужденностью, с таким мастерством и самозабвением, что Колин невольно превращался в стонущего и ревущего от страсти самца, готового на все ради последнего, освобождающего усилия.
Увы! Все на свете кончается, но ничего так не жаль, как пламенного любовного возбуждения, быстро отступающего и уносящего с собой блаженное ощущение максимальной полноты жизни.
Как правило, в любовных отношениях главенствует тот, кто притворяется более искусственно. Поначалу Паола вела себя как образцовая жена. По-видимому, она решила сделать в своей бурной жизни небольшую передышку, для чего и скрылась в глуши, где ее никто не знал и где она никого не знала.
Но, разумеется, такая жизнь не могла ей особенно нравиться и рано или поздно обязательно бы надоела. Вот только Колин по простоте души не мог, да и не хотел этого понимать, строя далеко идущие планы.
Вполне возможно, Паола оставила бы Колина гораздо раньше, если бы не ее случайная беременность, вызванная отсутствием в их глуши противозачаточных таблеток, которые она обычно принимала.
Сначала она пришла в ярость, зато Колин обрадовался как ребенок. Он и слышать не хотел ни о каком аборте, проявив твердость в этом вопросе. Паола пошла на попятный и, скрепя сердце, согласилась рожать, выговорив себе в качестве подарка новенький «форд».
Вот так и получилось, что уже в первый год замужества она подарила супругу очаровательного малыша, по взаимному согласию названного ими Албертом. После этого в Паоле на какое-то время проснулись материнские чувства, и следующие три года она ни на шаг не отходила от сына, пренебрегая ради него даже мужем. Впрочем, Колин настолько обожал маленького Берта, что и не думал обижаться на жену.
Но всему хорошему на свете, как известно, приходит конец. На пятом году супружеской жизни Паола явно заскучала, стала крайне раздражительной и все чаще куда-то звонила, после чего мужу приходилось оплачивать внушительные счета за междугородные переговоры.
Даже Берт, ставший к тому времени симпатичным четырехлетним бутузом, не вызывал в ней прежних чувств, и она все чаще передоверяла заботу о нем Колину.
Все закончилось в тот день, когда Паола села в свой «форд», оставив на кухонном столе записку, что едет купаться. Колин в тот момент находился на дальнем пастбище, поэтому об исчезновении жены узнал только поздно вечером от соседки, на чьем попечении остался маленький Берт.
