Сегодня у нас не было уроков из-за Хеллоуина. Я пошел потусить на 29-й с ребятами из Бойз-клуб и наткнулся на Герби с компанией, играющих наверху в бильярд. Решил, что будет прикольно пошататься сегодня вечером с этими челами. Мы отправились в спортзал и на лестнице, где ошивались еще несколько мудаков, вымазали мордахи кремом для обуви и разорвали рукава рубашек для создания посредственного маскарада. Бадди, один из немногих черномазых, кто общается с Герби и его пацанами, конечно, ни в каком креме не нуждался, и рукава ему особо рвать не надо было, по причине наличия у него таких штук во всякий день, и на Хеллоуин и так просто. Потом раздобыли вдобавок длинные носки у страдающего варикозным расширением вен папаши одного чувака, набили их мукой и стали нападать на девчонок в черной школьной форме, затеявших устроить танцы в церкви, и от муки у них на спине оставались огроменные белые следы. Они довольно смешно носились по зданию, угрожая пожаловаться на нас монахиням. Господи, кого хоть немного ебет, что подумают эти несчастные монахини... Я больше не учусь в католической школе, поэтому у этих блядских пингвинчиков задницу мне надрать больше не выйдет.
Для следующего охуенно потешного прикола мы поднялись в ближайший дом и положили бумажный пакет с собачьими какашками перед дверью квартиры на верхнем этаже, подожгли сверток, слиняли пониже и стали слушать, как старый педрила топает по нему, сбивая пламя. Я представляю выражение лица этого лоха, когда он вытирал свои тапки в туалете бумажными салфетками.
На 24-й мы встретили распевающих хеллоуинские песенки детишек. Черножопый Бадди разбил яйцо о голову маленькой блондинистой девочки, наряженной ангелочком. Она в слезах убежала, на крылышках остался желток. Неужели нет ничего святого для этих совершенно сумасшедших челов? Сегодня вечером нет. Особенно после того, как старший братец Герби угостил нас вином, нас развезло, и мы придумали набить носки камешками вместо муки и лупить ими всяких лохов, чтобы еще посмеяться, а еще мы били окна и сматывались от копов по крышам, и вообще отрывались на полную до трех утра. Наконец, я и остальные пошли дрыхнуть, впрочем, мне по-любому завтра огребать от бати, потому что мне сильно поплохело от того красного вина, и я заблевал новый половичок.
Вечером мы играли в турнире для тех, кому 13 и меньше, проходившем в Бронксе. Модный район, называемый Ривердейл... огромные каменные особняки... много плюща и плавательных бассейнов и так далее. Напоминало путешествие в Утику из нашего Бойз-клуба на Восточной 29-й, но Лефти водит как бог, мать его, и мне понравилось. Карсона опять одолела морская болезнь, сдержаться у него не получилось, и он был вынужден наблевать в кожаную рабочую перчатку Лефти, которую мы нашли под запасной шиной в задней части машины. Однако Лефти о происшествии сообщать не стали, так что приятных ему ощущений в следующий раз, когда ему придется что-то делать и потребуются перчатки. Мы приехали в спортивный зал на Ривердейл-хай, местечко, ебать его в рот, фешенебельное, бля буду. Потоки света с красивых высоких потолков, толпы убогих болельщиков на трибунах. Мы сразу же отправились в раздевалку, поскольку и так на полтора часа опоздали. Наша команда умеет быстро переодеваться, потому что мы из тех, кто носит форму весь день, не снимая. Играем мы или нет, просто нам влом таскать с собой эти геморройные сумки с барахлом, снимаем мы только рубашки и брюки, и вот мы уже через минуту на площадке. После встречи то же самое, никакого, разумеется, душа, запрыгнул в штаны, натянул рубашку и за порог.
В общем, вышли мы на площадку, а там эти типчики, с кем мы играем, все расфуфыренные в голубой с золотым форме, там и сям звездочки, старательно выполняют разминку. Смотрелись мы несколько жалко рядом с этими мальчиками, но толпа нас нормально встретила за то, что мы беспризорники с нижнего Ист-сайда, бедные и нечесанные, а эти замечательные родители, которые имеют по несколько тачек, курят трубки, ну и тому подобная херня, короче, они собрались поприветствовать несчастненьких из гетто, прелесть какая, как мило с их стороны. Итак, мы капельку размялись, пошли и сели на свои места, и Лефти велел нам нажимать на них с самого начала. К концу первых четырех минут мы вели на 23 очка, а приличные мальчики из Лейк-Пикскил, или откуда они там еще, не ебет, совсем растерялись. Они попросили перерыв. Мы перестали прессинговать чисто из жалости, и остаток игры прошел не столь увлекательно. Похоже, задницы у них свинцовые, а слова «драйв» они никогда не слышали. В общем, мы все время забрасывали мячи элементарными показушными приемами, благодаря нашим взрослым пацанам. Очень скоро мы настолько их обогнали, что Лефти велел нам притормозить, чтобы мужики, устроившие все это дело, не принялись проверять у нас свидетельства о рождении и не обнаружили, что половина наших ребят не имеет права участвовать в матче. Один из наших нападающих, нигер с детской физиономией, в этих посиделках для 13-ти и младше участвует уже, наверно, лет десять, не меньше, без говна. Счет 53-20 к перерыву.
В раздевалке произошла одна из самых хреновых историй за сезон. Троих наших чуваков Лефти словил за нюханьем клея в сортирных кабинках. Я успел смыть в унитаз свое палево, и наставник решил, что я здесь действительно по делу. Лефти весьма разговнился, но запах клея от меня он не учуял, а этим лохам пришлось просидеть в запасе весь второй тайм. Еще Лефти удивляет меня, когда ссыт кипятком, если кто-нибудь скажет популярное словечко «пидорас». Можно подумать, он, которого не терзают сомнения насчет того, что можно хватать ребят за член или яйца, пока команда дружно молится перед игрой, прямо такой большой ревнитель морали, что охренеть. В общем, поскольку других лидеров не было, все очки набрал я и догнал до 42, что очень здорово, так как я последнее время столь много не забивал. Я уже вижу перед собой все эти призы Самого Ценного Игрока Сезона, если так будет и дальше продолжаться. Мы выиграли с жутким преимуществом. После матча нам дали бесплатную содовую и прочую ерунду, и все местные болельщики запрудили проход, когда мы уходили, хлопали нас по спине и повторяли: «Хорошо играл, сынок», — и так далее, точно как принято в фильме «Оставьте это Бобру», папашы породы Фреда Макмуррэя в твидовых костюмах и кучка сильно накрашенных баб с пуделями, орущих, какие мы были молодцы. У них были прически из взбитых обесцвеченных волос, чем они мне один в один напомнили блядей, проходившим по расценкам выше обычного, с 14-й улицы. Меня подмывало предложить одной отсосать, но мы без какого-либо базара быстро набились в машину для возвращения домой. Сегодня пятница, и вечером нам хочется отправиться в парк на Ист-ривер нажраться, раскуриться и подышать клеем. Именно этим мы и занялись.
Сегодня мы перевезли последнюю мебель в нашу квартиру в новом районе в верхней части Манхэттена. Я здесь уже успел побывать и составил себе четкое представление о том, какое, в общем и целом, говно местные обитатели. Самые лоховские лохи в городе, мать их. Все коридоры в нашем новом доме и все скамейки в парке забиты старыми щебечущими ирландками. Они либо сплетничают, либо читают молитвы, или там еще толпень мужиков, которые давно здесь, или совсем недавно приплыли — они обряжаются в широкие пальто, тусуются перед кафетерием, обсуждают операции, счета в матчах или коммунистическую угрозу. Мальчики моего возраста все, как один, образцовые и примерные, хотя большинство компашек по выходным бухает пиво. Мой двоюродный братан Кевин познакомил меня как-то кое с кем из здешних лошков, и сегодня я развлекался, играя с ними в мяч. Очень возможно, что я сюда впишусь. В любом случае вокруг полно отличных баскетбольных площадок.
