Декабрьской ночью его лишила невинности девушка, которую он тогда встретил у фонтана. Вкус ее кожи напоминал персик. Он взял в рот ее белоснежный сосок и сосал его как лимон луны. До самого утра.
За эту зиму Юко написал семьдесят семь хокку. Одно белее и красивее другого.
Это были они, хокку.
Что-то чистое. Естественное. Близкое. Что-то тонкое и прозаично красивое.
Они не значили многого для простых смертных, но для души поэта — были мостом к божественному свету. Мостом к белому свету ангелов.
12
В первые дни весны вернулось солнце, а с ним придворный поэт.
В этот раз он пришел не один.
С ним была ослепительной красоты женщина, которая очень любила стихи. Ее кожа была бела, а волосы черны как ночь. Это была протеже Учителя.
Отец Юко радушно принял их обоих в беседке, овитой цветами. Он предложил им редкого и ароматного чая.
Когда Учитель и девушка сделали по глотку, он сказал:
— Мой сын осознает оказанную вашим визитом честь. Он считает, что ему потребуется семь лет, чтобы усовершенствовать свое искусство, прежде чем явиться ко двору императора. И поскольку это вторая зима, когда он пишет хокку остается ждать еще пять лет.
Пожилой человек долго смотрел на берега серебристой реки, прежде чем сказать свое слово.
— Пять лет — очень большой срок. Не знаю, станет ли император ждать так долго. Когда должен вернуться Юко?
— Поздно вечером.
— Мы его подождем.
Когда Юко вернулся с горы, он увидел двоих гостей в своей мастерской. Девушка тут же покорила его чарующей красотой. Лицо Учителя не вызвало никаких чувств кроме безразличия.
— Юко, — сказал придворный поэт, — у меня к тебе два вопроса.
— Я слушаю вас, Учитель.
— Почему семь лет?
— Потому что это магическая цифра.
Юко заметил едва уловимую улыбку на губах девушки. Ее губы были свежи подобно сочному плоду. Он едва удержался, чтобы не впиться в них зубами.
— Тогда почему снег? — продолжил Учитель.
— Потому что это стихи, почерк, живопись, танец и музыка в одновременно.
Старец подошел к Юко и прошептал одним лишь горячим дыханием:
— Он — все это?
— И даже больше.
— Ты поэт. Но что ты знаешь о других искусствах? Умеешь ли ты танцевать, писать, сочинять музыку?
Юко нечего было ответить. Он почувствовал как его лицо заливает румянец.
— Я поэт. Я пишу стихи. И мне не нужно уметь что-то еще, чтобы заниматься моим искусством.
— Ты ошибаешься. Поэзия — это, прежде всего, живопись, хореография, музыка и почерк души. Поэт — это картина, танец, музыка и красивый почерк одновременно. Если хочешь стать искусным мастером, ты должен уметь все. Твои произведения поразительно красивы и музыкальны, но все же белы как снег. Им не хватает цвета, красочности. Ты не художник, Юко. И в этом твой недостаток. Только в этом. Поэтому, если ты меня не послушаешь, глаза мира никогда не увидят твоих стихов.
Старец надоел ему, но девушка была прекрасна, и он не хотел ее разочаровывать.
— Я слушаю вас, Учитель.
— На юге Японии живет человек, владеющий абсолютным искусством. Он пишет чудесные стихи, музыкальные пьесы, но прежде всего, он — художник. Этот замечательный, уникальный человек называет себя Сосэки. Он был моим учителем. Навести его от моего имени. Он научит тебя тому немногому, чего тебе не хватает.
На протяжении всего разговора протеже учителя не произнесла ни слова. Она лишь внимательно изучала Юко, улыбаясь и делая большие глотки горячего чая.
— Не опоздай, — сказал старец, — Сосэки очень стар и может вскоре умереть.
Юко поклонился и сказал:
— Учитель, я отправлюсь к Сосэки завтра же.
Потом он повернулся и неуклюже поцеловал девушку в обе щеки. Она насмешливо улыбнулась. Улыбка была похожа на трель, улетающую высоко в небо.
Он уже почувствовал к ней огромную любовь, смешанную со стыдом.
13
Тем же вечером Юко занимался любовью с девушкой, которую встретил у фонтана. Он взял ее в снегу под хрустальной кроной вишневого дерева. Они начинали заново семь раз. Жестоко и необузданно. До тех пор, пока его член не стал похож на сморщенный артишок, а ее лоно на фиолетовую полоску.
14
На следующий день, на рассвете, Юко покинул свою деревню. Он попрощался с отцом и всей семьей и пошел на юг.
Это было путешествие к солнцу его души. Чистота и свет мира дарили себя его взору. Медленно шагая по дороге, Юко чувствовал как сердце наполняется чистой, искрящейся радостью. Он был свободен и счастлив. Он уносил с собой золото веры в любовь и поэзию.
Но случилось то, что должно было случиться. Слишком сильно любя снег, он потерял страх перед ним.
Пересекая горы, Юко попал в ужасную снежную бурю. Он стал жертвой гнева стихии и был обязан своим спасением лишь случайно найденному убежищу.
Юко укрылся под нависающим валуном. И там, трясясь от холода, один в густом мраке, один в глубине снега, один в головокружении одиночества, один в своем молчании, он должен был сотню раз умереть от холода, голода и усталости. Но он выжил.
Он выжил, потому что увидел этой ночью то прекрасное, что пришло с другой стороны реальности. Это была самая чудесная картина из тех, что ему довелось увидеть в жизни. Он так и не смог забыть ее.
15
Это была она. Когда он лежал под валуном, она была там. Она казалась хрупкой как сон. Это была молодая обнаженная девушка европейской расы со светлыми волосами. Она была мертва. Она покоилась под метровой толщей льда.
16
Она действительно не спала. Она была мертва. Но ее гроб был прозрачен как хрусталь. Юко тут же влюбился в прекрасную незнакомку.
Он так и не понял, что находится так близко к мертвому человеку. Она не была трупом. Она была невероятно обаятельна.
Во-первых, девушка лежала обнаженная. Что она делала голой под метровым куском льда? Этот вопрос вскоре пришел ему в голову. Но он не знал как на него ответить.
