Пролог
Воскресенье, 3 сентября 1939 года
Вся жизнь Джонни Уокера промелькнула у него перед глазами. Ему было пять лет, так что на это ушло немного времени — ровно столько, чтобы понять, что он летит прямиком в ад.
Воскресенье, 27 августа 1939 года
Он был уверен, что ада ему не миновать, потому что в прошлое воскресенье во время мессы в церкви он привязал пояс сидящей впереди него женщины к спинке скамейки. Не успел он закончить это дело, как она быстро поднялась, и узел едва не затянулся у него на руке. Когда ее дернуло назад, мальчик попятился и толкнул своего отца, который стал падать вбок, на мать Джонни. Кончилось тем, что все трое оказались на полу. В тот день все летело вверх тормашками.
Женщина опрокинула скамью и подняла крик; люди, стоявшие позади, инстинктивно отскочили, чтобы скамья их не задела. За первой скамейкой последовали, как кости домино, еще три или четыре, опрокинутых отскакивавшими прихожанами. При этом люди вопили от боли — падавшие скамейки ломали им ноги.
Джаспер Уокер, отец Джонни, был прав, говоря, что мальчишку никуда нельзя брать с собой. Но он ошибался, думая, что все худшее осталось позади.
С этого дня все пошло наперекосяк. Ведь еще до их прибытия в церковь им был дан знак, что грядут события, которые запятнают доброе имя Уокеров на многие годы. Выезжая задним ходом с подъездной аллеи на улицу, Джаспер задавил собаку. Ее хорошо знали и любили все дети в округе, и, хотя она была ничья, все обращались с ней гак, будто она принадлежала им. Все знали, что собака плохо слышит, и, поскольку она имела привычку спать под автомобилями, люди на этой улице, перед тем как отъехать, всегда заглядывали под машину, чтобы убедиться, что ее там нет.
Разумеется, так делали все, кроме Джаспера Уокера, закоренелого пьяницы и неудачника, который бил свою жену, изводил сына и плевать хотел на собак. Поэтому именно Джонни обычно проверял, нет ли собаки под кузовом их разбитого черного «форда». Хуже всего было, когда Джаспер заводил мотор, прежде чем Джонни успевал заглянуть под автомобиль. Услышав, как мотор чихает и плюется, а машина выруливает на проезжую часть, мальчик кидался к ближайшему окну, чтобы посмотреть, не удалось ли отцу на этот раз сделать то, что он уже давно грозился сделать.
Но отцу это все никак не удавалось.
Вплоть до злополучного воскресенья, когда оглушительный визг и хруст переламываемых костей заставили Джаспера Уокера навалиться всем своим весом на тормоза. Джаспер вовсе не собирался давить эту несчастную суку, как он говорил сыну, — просто хотел пугнуть. Если ему надо было уезжать на работу рано утром, он тоже заглядывал под машину перед тем, как тронуться с места. Одно дело говорить, что ты сделаешь что-нибудь, и совсем другое — действительно сделать это.
Для Джонни не имел значения тот факт, что отец выскочил из машины, схватил собаку и потащил визжащее окровавленное месиво к своему другу ветеринару, который жил на той же улице за шесть домов от них. Не имело значения и то, что отец плакал, вернувшись полчаса спустя, — Джаспер частенько плакал в последнее время, особенно когда был пьян. Не имели значения уверения отца, что он сделал это ненамеренно, — бить мать Джонни он тоже не намеревался, но ведь побил же. Для Джонни ничего не имело значения, потому что собака умерла, а отец — нет.
В эту ночь Джонни молился Богу, прося его позаботиться о собаке на небесах.
И еще он молился о том, чтобы отец умер страшной смертью.
Понедельник, 28 августа 1939 года
Друзья Джонни Уокера не хотели играть с ним, так как он не проверил, нет ли собаки под машиной, — они сказали, это он виноват в том, что собака погибла.
Мать опять пришла домой поздно, и отец к этому времени уже напился. Джонни проснулся от их криков, пробрался вниз по лестнице и заглянул в гостиную. Как раз в этот момент отец в ярости замахнулся кулаком, и Джонни тихо заплакал, видя, что мама покорно ждет удара. Но отец не ударил ее на этот раз, а вместо этого схватил бутылку виски и грохнул о стену.
Джаспер Уокер выскочил из комнаты в переднюю, надел пальто и шляпу. Джонни смотрел, как отец открывает дверь и выходит на улицу. Он надеялся, что никогда больше не увидит его.
В эту ночь, лежа в своей постели в маминых объятиях, он думал о том, как убьет отца, когда подрастет.
Вторник, 29 августа 1939 года
К маме пришел какой-то человек в сером костюме, и мальчику велели пойти поиграть с друзьями и не возвращаться в течение часа. Ему не хотелось идти к друзьям, потому что они по-прежнему называли его убийцей и не давали ему мяч, и он стал играть один в саду за домом.
Там росло дерево, где висели качели, которые отец сделал для него в прошлом году из куска веревки и автомобильной покрышки. Джонни не хотел больше иметь ничего общего с отцом и решил сломать качели. Забраться на дерево до того места, где была привязана веревка, не составляло труда — он лазил сюда вот уже несколько месяцев, хотя мама запретила ему делать это, потому что он мог упасть и расшибиться. Провозившись минут двадцать, он в конце концов развязал узел. Покрышка упала на землю с глухим стуком и, откатившись в сторону, покрутилась и упала набок.
Выполнив задуманное, Джонни стал размышлять над тем, не залезть ли ему выше. До сих пор ему не удавалось это сделать, потому что его всегда сгоняли с дерева, но на этот раз отца не было дома, а мать развлекала гостя, так что никто не мог ему помешать.
Он поднялся до середины дерева, и оттуда ему стало видно спальню.
Он увидел, что мама совсем голая.
Он увидел, что они с гостем делают то же самое, что делали мама с отцом, когда, услышав ночью шум, он прокрадывался к дверям их спальни и наблюдал за ними через замочную скажину.
В эту ночь он молился о том, чтобы отец вернулся домой, а мать умерла.
Среда, 30 августа 1939 года
Мама плакала за завтраком.
Все мужчины сволочи, сказала она.
Отец вернулся домой.
Они помирились.
Джонни залез на дерево, чтобы в этом удостовериться.
Они сказали ему, что теперь все будет хорошо.
Вечером к ним в гости пришел ветеринар.
У погибшей собаки должны были родиться щенки, и ему удалось спасти одного из них.
Он спросил, не хотят ли они его взять.
Мама с папой сказали, что возьмут.
Джонни был так счастлив, что чуть не разрыдался.
Четверг, 31 августа 1939 года
Почти все утро Джонни слушал, как мама с папой кричат друг на друга в кухне. Они перестали кричать, когда он спустился к завтраку, но не стали делать вид, будто ничего не произошло, как делали обычно. Он понимал, что мешает им. Он понимал, что, если он уйдет, они тут же снова накинутся друг на друга.
