Похожая на обольстительную Венеру, с великолепной фигурой в форме песочных часов, Иззи наглядно демонстрировала, что женщины с крупными формами не уступают в красоте худощавым статуэткам. Когда она шла по улице, мужчины оборачивались ей вслед. Иззи Силвер любила поесть, и рядом с ней стремящиеся не отстать от моды худосочные девицы с воспаленными от голода глазами казались тонкими хворостинками, готовыми переломиться при малейшем дуновении ветерка.
Иззи вполне устраивал объем ее талии, и она никогда не сидела на диетах. В ее кругу отважиться заявить такое — все равно что признаться, что полиэстер — твой любимый материал.
Джо Хансен слегка удивился, узнав, что Иззи работает в индустрии моды. Она сообщила ему об этом при первой же Встрече, на благотворительном обеде, куда ее занесло совершенно случайно, благодаря целой цепочке непредвиденных обстоятельств. (Еще одно подтверждение теории о том, что в нашей жизни все определяет случай.)
Они сидели за столом друг напротив друга, и Иззи решила, что Джо не обращает на нее никакого внимания, пока не заметила живой огонек интереса в его глазах — искру в калейдоскопе других огней, меняющих свою яркость и блеск вместе с его настроением.
«Привет, дружок», — с легким сожалением сказала она про себя. Джо показался ей чертовски привлекательным.
Прошла целая вечность с тех пор, как Иззи в последний раз испытывала острый интерес к мужчине, она даже не сразу поняла, что означает странная дрожь в животе, от которой все внутри замирает. Если это влечение, она сумеет его обуздать, решила Иззи. Все равно у нее нет времени на флирт. Мужчины повсюду сеют хаос, они морочат людям головы, и вообще от них одни неприятности. То ли дело работа. Интересная, серьезная работа, которой можно отдаться целиком и получить взамен нечто реальное — то, что никто не сможет у тебя отнять. Работа и хорошие друзья — вот и все, что нужно человеку в жизни.
Но если Иззи только досадливо отмахнулась от сидевшего напротив мужчины, то он отнюдь не собирался скрывать свой интерес к ней и внимательно ее изучал.
Она почувствовала на себе изумленный, полный восхищения взгляд незнакомца. Этот роскошный мужчина откровенно любовался ее аппетитными формами. Иззи с наслаждением доела свою булочку и даже слизнула языком капельку масла, блестевшую на пальце. Жиры и углеводы — преступное сочетание. В Нью-Йорке полным-полно людей, стремящихся не отстать от моды. Они худые как щепки, вечно сидят на какой-нибудь сложной диете, посвящают уйму времени поддержанию себя в должной кондиции и требуют к своей персоне повышенного внимания. Иззи никогда не ставила себе целью отличаться от них. Она просто не собиралась подражать им.
«Господь сделал тебя высокой, чтобы мужчины смотрели на тебя снизу вверх», — говорила бабуля. Бабушка заменила ей мать, скончавшуюся от рака, когда Иззи было тринадцать. Удивительно, как ей только удалось провести внучку по извилистой и скользкой тропинке взросления, но она это сделала — высокая, крупная девочка вполне уверенно чувствовала себя в мире худых женщин, мечтающих стать еще тоньше.
Иззи была вполне довольна своей фигурой. Ей нравилось, как она выглядит, и сидящий напротив мужчина, казалось, полностью разделял ее взгляды.
Его окружали стильные, худощавые, безукоризненно элегантные дамы — поборницы благотворительности; изящно скрестив длинные тонкие ноги, они восседали на золоченых стульях с такими же длинными тонкими ножками, а он смотрел только на Иззи. Нет, не смотрел, он жадно пожирал ее глазами, так будет точнее.
Иззи часто ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин. Заметив, что кто-то не сводит с нее глаз, она не старалась немедленно изобразить неприступность, сделать каменное лицо или принять оскорбленный вид, а просто отводила глаза, не отвечая на настойчивые призывы. Она не нуждалась в мужском внимании, чтобы ощущать уверенность в себе. Но когда Джо Хансен устремил на нее свой особый взгляд, весь ее мир внезапно перевернулся вверх тормашками. Прежняя Иззи — решительная, бескомпромиссная, сильная личность, не желающая ни под кого подстраиваться и не склонная к рефлексии — куда-то исчезла, уступив место женщине, отчаянно желавшей понравиться этому неотразимому незнакомцу.
— Да, милая, как я понимаю, крутиться в мире моды — тяжкий труд, — вздохнула владелица ранчо, заставляя Иззи очнуться от воспоминаний об отеле «Плаза» и первой встрече с Джо и вернуться к действительности. — Я как-то пробовала сесть на диету Саут-Бич, но на все эти взбитые белки и оладьи из шпината уходит уйма времени. Пока их приготовишь, с ума сойдешь.
— Да уж, работенка не из легких, — согласилась Иззи. Холодильник у нее в офисе был вечно забит подобными изысками. Она вспомнила о лебеде квиноа, и у нее свело челюсти. Иззи как-то попробовала ее. На вкус эти ошметки напоминали мокрые кухонные полотенца, которые всю ночь вымачивали в кошачьей моче (если, конечно, Иззи правильно представляла себе, какова на вкус кошачья моча). Нет, лучше рвануть в «Де Сильвано» и умять огромную порцию первоклассной пасты с тертым пармезаном. — Паста — моя слабость, — призналась она вслух.
— Спагетти с морепродуктами, — мгновенно откликнулась хозяйка ранчо.
— Ризотто. С грибами и сыром. — Иззи застонала. Она представила себе божественный вкус дымящегося пряного риса.
— Блинчики с маслом и кленовым сиропом!
— Остановитесь, — запротестовала Иззи, — у меня уже слюнки потекли.
— Готова поклясться, ни одна из этих девочек в жизни не пробовала блинчиков. — Хозяйка заговорщически подмигнула Иззи, кивнув в сторону двух моделей, сидевших у окна и беспрерывно куривших одну сигарету за другой. И с сигаретами в зубах они были ослепительно красивы.
Иззи всегда завораживала и смущала красота женщин, с которыми ей приходилось работать, даже если подчас эта красота была всего лишь пустым фасадом. Зато каким великолепным фасадом.
— Да, — подтвердила она. — Они вообще мало что едят.
— Бедняжки, какая жалость. — Хозяйка сокрушенно покачала головой.
Иззи согласно кивнула.
Хозяйка ушла к себе, а Иззи покинула террасу, где только что проходила съемка, и поднялась по выложенной плиткой лесенке на заднюю веранду. Там, успев сменить веселенький сарафан от «Зест» на обычную одежду, расположилась отдохнуть подопечная Иззи, восемнадцатилетняя модель Тония.
Черноволосая девушка с высокими заостренными скулами развалилась в шезлонге, небрежно вытянув длинные жирафьи ноги, обтянутые тесными джинсами «Гэп». Она только что закурила сигарету и втянула в себя дым так яростно и жадно, словно это был спасительный кислород, а ей грозило удушье. Тония была фантастически фотогенична. Ее можно было снимать в любом ракурсе.
Огромные миндалевидные глаза и пухлые, будто ужаленные пчелой губы Тонии вызывали жгучую зависть миллионов женщин, мечтавших быть похожими на своего кумира, и все же Иззи иногда казалось, что в облике девушки есть что-то трагическое. У восхитительного, стройного, как побег лилии, создания в голове царила полнейшая неразбериха. Иззи понимала, что большинство людей этого просто не замечают. Они видят лишь совершенное тело, безупречно красивую внешность, а не испуганного подростка из крошечного городка в штате Небраска — растерянную девочку, которой удалось вытащить счастливый билет и чья неокрепшая психика оказалась к этому не готова.
