Супруга бога медленно шла вдоль кромки священного озера. Будь фараон жив, он каждое утро черпал бы из него свежую, чистейшую воду, так необходимую для омовения и насыщения новыми силами всего, что существует во Вселенной, — от звезды до камня.
Но фараон Камос погиб двадцати лет от роду, а его брату, юному Яхмосу, сравнялось только десять.
Во второй раз Яххотеп вынуждена была принять регентство.
Темный владыка пока еще не был побежден, но он уже не был и победителем. Царица Свобода сумела ему показать, что не быть ему никогда полновластным правителем Верхнего и Нижнего Египта.
В восторге от встречи, Весельчак Младший бросился к хозяйке. Огромный пес, встав на задние лапы, положил передние на плечи царицы, и та едва удержалась на ногах под их тяжестью. Старательно облизав щеки Яххотеп, Весельчак побежал впереди нее ко дворцу, бывшему украшением небольшого поселения, расположенного к северу от Фив.[1]
Много лет назад в суровых условиях пустыни юный фараон Секненра устроил здесь военный лагерь для первых борцов будущей армии освобождения. Затем вместо шатров стали строить дома, приспособили помещение для лечебницы, возвели небольшой храм и даже дворец. Опытные ратники обучали военному ремеслу новичков, не тая от них, сколько страшных и опасных испытаний ждет их в будущих сражениях.
На пороге дворца Весельчак Младший приостановился и потянул носом воздух. Сын пошел в отца, Весельчака Старшего, и уже не раз спасал Яххотеп. Доверяя чутью собаки, она всегда внимательно следила за ним.
Встречать царицу вышел управитель царского дома Карис. Его круглое лицо дышало неизменным спокойствием и доброжелательностью. Во времена, когда надежды на освобождение еще не было, он бесстрашно собирал по всей стране сведения о противниках гиксосов и налаживал между ними связь, хотя прекрасно знал, что рискует жизнью: стоило соглядатаю донести на него, и он бы поплатился за дерзость головой.
— Я не ждал вас так рано, госпожа. Во дворце еще не закончена уборка, и я не успел распорядиться относительно еды.
Весельчак Младший успокоился, весело подпрыгнул и лизнул руку управляющего.
— Собери в зале советников.
Все собрались вокруг объемной карты Египта, чуда из чудес, созданного стараниями управляющего Кариса. Как явственно видны на ней и те области, которые уже освобождены от гнета захватчиков, и те, что еще находятся под властью гиксосов!
Когда юная Яххотеп впервые увидела эту карту, свободными, да и то относительно, на ней были только Фивы. Теперь же, благодаря подвигам фараонов Секненра и Камоса, гиксосы спокойно хозяйничали только в Дельте, да еще южные рубежи Египта находились под властью нубийца Неджеха, союзника гиксосов, властителя Кермы.
Мемфис — древняя столица, соединявшая Верхний и Нижний Египет, — тоже был освобожден. Но сейчас встал вопрос — надолго ли? Войска гиксосского флотоводца Яннаса, похоже, не будут вечно стоять под Аварисом, охраняя его. Рано или поздно они перейдут в наступление.
Сановники низко склонились перед царицей. Лица у них были обеспокоенные и взволнованные.
Неши, хранитель царской печати и ответственный за снабжение египетского войска провиантом, заговорил первым:
— Новости не хороши, госпожа. Если мы хотим защитить Мемфис, что совсем непросто, нам придется отправить туда большую часть нашего войска. Если мы потерпим поражение, дорога на Фивы будет открыта.
Проницательный умница Неши выглядел на этот раз подавленным.
— Что скажешь ты, Эмхеб? — обратилась царица к градоправителю Эдфу.
Великан всегда сражался в первых рядах, он и сейчас только-только вернулся из Мемфиса, и поэтому его мнение могло стать решающим.
Градоправитель Эмхеб заговорил с немалым воодушевлением.
— У нас два пути — либо мы вновь атакуем Аварис и ломаем ноги флотоводцу Яннасу, либо мы выстраиваем линию обороны, и наши противники ломают на ней себе шеи. Первый путь мне кажется более рискованным, поэтому я предпочитаю второй. Но Мемфис не слишком удачное место для обороны. Он расположен на равнине, где гиксосы могут использовать колесницы, а у нас нет времени строить стену для его защиты.
— Иными словами, мы готовы оставить Мемфис без помощи? — уточнила положение Яххотеп.
Советники низко опустили головы.
— Снабдите оружием войско Мемфиса, — распорядилась Яххотеп. — Посылайте туда голубей, чтобы мы своевременно узнавали обо всем, что там происходит. Нашу линию обороны мы расположим южнее Мемфиса, примерно в трех днях пути от него, неподалеку от оазиса Фаюм. Она пройдет через селенье, названное в честь моего старшего сына. Я прошу Неши немедленно приготовить там все для военного лагеря и позаботиться об удобном причале. Флотоводец Хонсухотеп отправит туда наши барки, а Эмхеб заранее предпримет необходимые предосторожности, которые помогут нам противостоять возможной атаке гиксосских колесниц. Пусть корабелы работают с удвоенной силой, чтобы мы могли как можно скорее увеличить наше войско.
Советники не могли не одобрить распоряжений царицы. Они уже приготовились разойтись, но тут дверь внезапно распахнулась, и на пороге появился начальник стражи.
— Госпожа! Несчастье! Сотни воинов ударились в бегство и покинули лагерь!
3
Побагровев от ярости, верховный правитель Апопи запер красную корону Нижнего Египта в сокровищницу крепости Аварис, откуда никто и никогда ее больше не достанет. Он опять попытался возложить ее на себя, но она вновь обожгла ему руки и сжала голову невыносимым обручем боли.
Стараясь не думать о короне, — отжившем символе власти давно прошедших времен, — Апопи медленно поднимался на верх самой высокой башни Авариса, превращенного в гигантский военный лагерь.
Высокий, носатый, с обвисшими щеками, большим животом и толстыми ногами, семидесятилетний Апопи поражал уродством и, пользуясь этим, подавлял всякого, с кем вступал в разговор.
На груди правителя гиксосов поблескивала массивная золотая цепь с амулетами, сулящими здоровье, благополучие и богатство. Его подданные верили, что амулеты открывают ему тайны земли и неба. Простаки! Сейчас, во время суровых испытаний, когда он ведет войну не на жизнь, а на смерть против Фив и их ненавистной царицы, ему не до глупых побрякушек!
Властитель тьмы снял золотую цепь, сорвал с нее амулеты и бросил их с вершины башни. Стало легче. Со смотровой площадки он созерцал свою столицу, могучий Аварис, равный по территории целому княжеству, обширный город, разместившийся на северо-востоке Дельты, на берегу одного из нильских протоков, который египтяне называли «водами Ра».
Ра, божественный свет… Немало лет прошло с тех пор, как гиксосы заменили этот свет блеском мечей и военной мощью! Окруженный высокими стенами, ощерившийся зубчатыми башнями, стоит неприступный Аварис, олицетворяя эту мощь!
