Владыка крестится и крестится Аркадий.
— Прости, отче, что не сказал…
— Вот там и спрячешь. А если дело наше раскроется, ты один из всех, кто здесь был сегодня, избежишь наказания — во время прошлогоднего наезда Ивана Московского ты спас от смерти и разорения многих наших прихожан, а теперь они укроют тебя от гнева московитов, и ты уже с ними говорил об этом… Как видишь, я все разузнал, прежде чем тебе довериться…
— Преклоняюсь перед твоей мудростью, отче, — произносит Аркадий и, опустившись на колени, целует руку старика, — все сделаю, как ты велишь. — Но ответь, что внушает тебе опасения в неудаче нашего дела?
— Тебе одному могу сказать, — Феофил поднимает Аркадия с колен, — я не доверяю князьям Борису и Андрею. Брат даст им несколько новых вотчин — и они легко отступятся от нас. Вот если бы хан Ахмат с одной стороны, а ливонцы с другой двинулись бы на Ивана, тогда.… Но, на это тоже мало надежды. Есть только один человек, который сам заинтересован помочь нам.
— Король Казимир?
— Да. И я думаю, что успех нашего дела будет полностью зависеть от его решения. Как полагаешь, сколько времени понадобится, чтобы исполнить все, о чем мы сегодня говорили?
Аркадий думает несколько мгновений, потом твердо отвечает:
— Один месяц, владыко.
БОЛЬШАЯ ОРДА
ОКРЕСТНОСТИ САРАЙ-БЕРКЕ
Двое всадников — старый и молодой татарин — осторожно едут по степи, зорко глядя по сторонам.
Вдруг молодой приподнимается в седле и шепчет:
— Вижу!
Старый, прищурившись, напряженно вглядывается вперед.
— Где?
— Там, за белым камнем, — отвечает молодой и снимает с головы сокола колпачок.
Сокол взмывает, а всадники с гиканьем мчаться вперед.
Из-под белого камня выбегает вспугнутый заяц и, петляя, мчится по степи.
Спустя несколько минут сокол настигает его.
Хан Большой Орды Ахмат и его сын Богадур-Султан охотятся.
— Плохо. — Говорит Ахмат. — Камень белый, заяц серый, а я не разглядел. Приходит моя старость. Умру скоро.
— Перестань, отец, — смеется Богадур, — до старости далеко, смерть, как и жизнь, дает Аллах, а чего не разглядишь ты — увижу я.
Ахмат хитро щурится и поворачивает коня.
— Погляди, Богадур — что там?
— Наша свита.
— Дальше.
— Степь и стадо коней.
— Еще дальше!
Богадур напрягается, всматриваясь.
— Ничего, отец. Дальше небо сходится с землей.
— Недалеко видишь, сын. Там — Москва. Запомни — в какую бы сторону ни шагал твой конь — ты должен видеть ее всегда!
— Разве мы боимся Москвы?
— Нет. Но она нас уже не боится. И это плохо. Четыре года мы не получаем от нее ясак.
— Но ты говорил, что скоро…
— Да, Богадур. Нам лишь надо дождаться пока у них начнутся усобицы. А скоро так и будет.
— Как ты знаешь?
— Чутьем. Новгород не простит Ивану своего колокола. Братья не простят ему своих привилегий. И вот поэтому мы скоро будем стоять на московских рубежах. Но для этого нам необходим еще один союзник. Его интерес в том деле самый большой. Если он нас поддержит — мы выступим.
— Ты говоришь о Казимире?
Ахмат кивает.
— Новгород на севере, Казимир на западе, братья изнутри… А когда все они передерутся — с юга придем мы. И тогда Великий князь Московский Иван, стоя у твоего стремени, поднесет нам кумыс, слижет его капли с грив наших коней и заплатит ясак за все годы. Потом мы пожжем его землю и заберем себе самый тучный скот и самых красивых женщин.
— Да поможет нам Аллах, — произносит Богадур.
Ахмат хмурится.
— Мне не нравится твой тон. Не веришь в успех?
— А если Казимир не выступит?
— Увидим. А пока готовься. Я хочу, чтобы еще этой зимой ты отправился на разведку к московским границам.… Чтобы не всполошить московитов подойдете с литовской стороны границы. Казимир наш союзник — он пропустит, если конечно, грабить не будете. Начните с осмотра пограничной речки Угры.…Я дам тебе сотню отборных воинов. Разведаете у местных, где находятся броды, где лучшее место для большого войска чтобы, не задерживаясь, перейти границу летом…
— Вот это уже дело! — радуется Богадур. — Когда седлать коней?
— Когда станут реки. Я думаю, через одну луну…
ЛИВОНИЯ
ДЕРПТ
ЗАМОК ВЕЛИКОГО МАГИСТРА ЛИВОНСКОГО ОРДЕНА
«… и поскольку наши стремления в некоторых вопросах полностью совпадают, я счел необходимым сообщить Вам о моих ближайших намерениях. В настоящее время мы ведем весьма плодотворные переговоры со Швецией о военном союзе против московского князя. В кратчайший срок я намерен заключить такой же союз с королем Казимиром. По моим сведениям в московском княжестве складывается весьма благоприятная обстановка для начала активных действий. В наших прежних беседах Вы не раз выражали беспокойство по поводу усиления московского государя за счет покорения Новгорода и концентрации в одних руках большого количества ценностей и земель. Наступает момент, когда мы можем и обязаны сделать все, чтобы вернуть московского князя к тому положению, которое занимали его предки. Мне стало известно о подготовке в Новгороде восстания и о недовольстве братьев московского князя, чьи уделы он значительно урезал, стремясь, очевидно к полному и тираническому единовластию в московском княжестве. Вы сами понимаете, насколько такое положение может стать опасным и чреватым последствиями для всех нас. В настоящее время я располагаю сорокатысячной армией, которая готова выступить в любой момент. Теперь все будет зависеть только от короля Казимира. Объединив усилия, мы сможем если не разгромить московского государя, то, по крайней мере, ослабить его в той мере, какая будет необходима в интересах нашей восточной политики. Я буду признателен за любую помощь, которую Вы захотите оказать в этом важном для нас всех деле.
Бернгард фон дер Борх,
Великий Магистр Ливонии.»
Магистр запечатывает письмо личным перстнем и зовет своего канцлера.
— Отправьте это Великому Магистру ордена крестоносцев. Секретно. И передайте гонцу, который повезет письмо, что я хотел бы получить ответ не позднее, чем через месяц.
КОРОЛЕВСТВО ПОЛЬСКОЕ
КРАКОВ
ВАВЕЛЬСКИЙ ЗАМОК
Казимир IV Ягайлович, король польский и Великий князь Литовский принимает послов из Вильно. В сущности, они даже не послы — просто это делегация подданных одной страны, приехавших к своему государю в другую страну.
